Рип видел многие миры и много узнал с тех пор, как однажды встретил Лёна. Теперь это стало его постоянным занятием — искать новые и новые миры. Он стал скитальцем, вечным гостем, путешественником по чужим жизням. Только нужно не терять место Перехода.
— И далеко твой Переход? — спросил Лён удивлённый тем, что за годы, что он провёл на Селембрис, ни разу не слышал о такой вещи.
— Сегодня ночью мы пойдём через Годскую равнину. — объяснил Рип, показывая рукой на руины промышленного пейзажа вдалеке. — Далее будет река. По правому её притоку расположен лес, среди которого и находятся ворота.
— Иди спать, Рип. Ночью будем идти быстро. — прервал их разговор вожак Карсон. — И ты иди, брат. А я покараулю у входа.
Он обратил внимание на симпатичную девушку, что сидела немного в стороне от всех, охватив руками колени, за которыми скрывала своё лицо. Русые волосы её были заплетены в две косы, которым давно уже требовалась горячая вода с шампунем и расчёска. Совсем юная, наверно, ровесница Лёну.
— Ешьте давайте. — сказала ему и Рипу одна из женщин, подавая две банки с рыбными консервами и по ломтю серого хлеба. — Всё уже остыло.
Лён словно невзначай отошёл в сторону и уселся с едой неподалеку от девушки. Та не заметила его и продолжала смотреть в угасающий костерок.
— Леночка, поешь давай. — ласково сказала ей пожилая женщина в рабочей спецовке. — Ну сколько можно так мучиться.
Леночка глянула на неё безразличными глазами, молча взяла консервную банку и стала медленно есть, доставая куски еды пальцами, поскольку ни ложек, ни вилок в этом отряде не было — все ели, как могли. На Лёна, сидящего неподалёку, она не обратила ни малейшего внимания, словно не было его. И Рипа она не заметила, и вообще ни на кого не смотрела.
— У неё они сожрали всю семью. — шепнула Лёну молодая женщина, держащая на руках спящего ребёнка. — Мать, отца, братика — всех.
— Они едят людей?! — изумился Лён. — Но орангутанги не питаются мясом!
— Это не орангутанги. Это оранги. — отрезала другая женщина. — Они питаются.
Больше никто ничего говорить не захотел — все легли спать, потому что ночью их ждал трудный переход по Годской равнине.
* * *
— Тихо. — передал вожак Карсон. — Кажется, это старая автозаправка. В таких местах они любят устраивать засады.
Впереди за обломанными деревьями виднелась полоса автострады, а за обочиной её расположилась настоящая автозаправка, очень похожая на те, на каких дядя Саня заправлял свою «Волгу».
Дядя Саня… Лён сглотнул мгновенно возникший в горле комок. Было счастье и уплыло.
— Мы пойдём в разведку. — сказал Карсон, который был скорее не вожаком, а просто опытным проводником — он уже много раз выводил отряды беженцев, переправляя их в южном направлении — там были горы, которых терпеть не могли оранги. Горы — это было спасение, там можно было укрываться от привыкших к южному теплу человекоядных рыжих обезьян.
Карсон и ещё один мужчина с чёрной бородкой, которого звали Мик Эскабара, сняли с плеч автоматы и бесшумно направились вдоль освещённой луной шоссейной полосы. Отряд залёг в неглубоком овражке под автострадой, их защищали от посторонних глаз глубокие тени от беспорядочно разросшихся кустов.
Леночка лежала рядом с Лёном, прижав к груди руки и глядя в небо остановившимися глазами. Он вдруг понял, что она безумно боится — страх перед орангами прямо-таки парализовал её. Наверно, перед её мысленным взором непрерывно проносятся картины страшной смерти её родных. Наверное, их жрали прямо на её глазах — одного за другим, каждый день по одному. Он вдруг осознал, насколько же повезло ему — мама и дядя Саня умерли мгновенно.
— Чего смотришь? — прошептала Леночка. — Не бойся, я не закричу.
Она была такой юной, наверно, не старше его одноклассников.
— Где ты жила? — спросил Лён, чтобы отвлечь девушку от страшных мыслей.
— В Нижнем Городе. — сказала она. — Там была моя школа, мой дом. Моя мама была программистом, а папа работал в фирме. Максику было три годика, когда всё это случилось. Потом был концлагерь. Братика сожрали первым — говорили, вкусный был.
Она сдавленно зарыдала, зажимая себе рот обеими ладонями.
Отвлечь её от кошмара было невозможно — мысли Леночки всё время возвращались в прошлое, к тем дням, когда рухнул привычный ей мир.
— Тише! — шепнула им старшая из женщин, Ванда.
Рука Леночки пробралась к Лёну и сжала его пальцы — так она искала защиты и успокоения.
За шоссейной лентой раздались придушенные крики, небольшой шум, и опять всё смолкло.
— Не надо, я прошу, не надо! — со слезами шептала девушка, судорожно сжав ворот куртки.
Лён поспешно обнял её, чтобы заглушить крики, если она не сможет сдержаться.
С дороги уже были слышны шаги — это возвращались Мик и Карсон. Поцарапанные, с окровавленными руками, но довольные.
— Порядок. — весело сказал Эскабара, вытирая длинный нож-мачете. — Всех уложили.
— Сколько их было? — спросила Ванда, держа подмышками по ребёнку.
— Всего четверо. — ответил Карсон. — Но я видел там подходящую машину, на которой эти твари приехали на заправку. Может, в баках ещё есть топливо.
Машина оказалась продуктовым фургоном, грузовой отсек которого был оплетён широкими металлическими полосами. Дверь была обита алюминием и снабжена снаружи засовом.
— Для перевозки людей. — объяснила Лёну молодая женщина со светлыми волосами, которую звали Джойс.
Внутри фургона валялись рваные тряпки, верёвки, обрывки упаковок от чипсов, пахло тяжело и неприятно.
— Держи. — сказал Лёну Эскабара, подбрасывая ему тяжёлый автомат. — Умеешь пользоваться?
При первом взгляде оружие походило на знакомый Калаш, разве что незначительные отличия давали знать, что это всё же другой автомат: патронная коробка легче, приклад массивнее.
— Им нравятся Калачи. — сказал Карсон. — Русийское оружие вообще считается самым надёжным в бою.
Он отправился в кабину, а остальные забрались в грузовое отделение.
Машина заурчала мотором и тронулась с места. За рулём была Медж — та женщина, что сказала Лёну про Леночку и её несчастье.
Дети молчаливо жались друг ко другу, пожилая Ванда держала на руках двухлетнего ребёнка. Мужчины лежали на полу и спали, не выпуская из рук автоматы.
— За сколько дней можно пересечь Годскую равнину? — спросил Лён у Рипа.
— На машине да по дороге — за день. — ответил тот. — А пешком можно и месяц тащиться.
— Только долго мы не проедем. — мрачно блеснув глазами, заметил Мик. — К утру утопим фургон в реке и спрячемся в лесу. И то, если повезёт, и не напоремся на патруль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
