– Что случилось? – спросила я у подруги.
Мира картинно закатила глаза.
– Меня заморочил один из кавалеров, выясняя, нельзя ли ему «договориться» насчет меня.
Я недоверчиво покосилась на Миру. Судя по ее голосу, она не врала, но я не могла отделаться от мысли, что подруга кое-что скрывает.
На следующий день нам стало известно, что Каролина заключила контракт и число жемчужин опять сократилось. Джаспер искренне радовался такому прогрессу, но счел необходимым прочитать нам лекцию.
– Хотя по контракту вам дается три месяца, чтобы сделать выбор, – объявил он за завтраком, – девушки редко ждут так долго. Большинство устраивают свою судьбу за месяц! Я буду очень удивлен, если вы все не получите множество предложений на завтрашнем празднике. – Взгляд Торна-старшего задержался на мне. – Я буду очень удивлен, – повторил он.
Праздник Цветов, посвященный великолепным ангелам Эмиль и Равиль, был главным весенним торжеством в осфридском календаре. Он совпадал с аланзанским Обрядом Весны, и по поводу истинной его природы существовали весьма противоречивые версии. Поклонники Уроса утверждали, что еретики взяли традиционный праздник и извратили превознесение исцеления и истиной любви, поклоняясь светлым силам и ангелам-отступникам Аланзилю и Динзилю. Аланзане же считали, что праздник издревле был посвящен страсти и плодородию и приверженцы нынешней веры его выхолостили.
Так или иначе, но для меня по значимости Праздник Цветов уступал только Дню Вайиля. Было принято устраивать пышные приемы и обильные пиры – и в Осфро, и, как я теперь выяснила, в Триумфальном. Нам предстояло опять красоваться в ассамблее на балу, который оплатил губернатор и еще пара-тройка местных политиканов. Даже помолвленные девушки должны были посетить мероприятие. Джаспер заявлял, что ничем не хочет обделять жемчужин, но я заподозрила, что он намеревался продемонстрировать девушек с их женихами тем адорийцам, которые еще колебались.
Бал задумывался как маскарад, что было довольно распространено в Осфриде – и гораздо менее популярно в Новом Свете. Мистрис Калпеппер оказалась к этому не готова, и ей срочно пришлось принимать все необходимые меры.
И результат превзошел все наши ожидания, как бы она ни ворчала. Мне досталась изящная полумаска из серебряной филиграни, украшенная хрусталиками. Это было скорее украшение, чем личина: Джаспер желал, чтобы нас легко можно было узнать. Маска идеально сочеталась с моим нарядом: шедевром из белого атласа с открытыми плечами, расшитым серебряными розами и лентами.
– Знаешь, – лукаво сообщила мне Мира, поправляя свою сверкающую рубиновую полумаску, – а ведь традиция маскарадов пошла от аланзан, которые проводили Обряд Весны в масках. Аланзане и сейчас делают их из листьев и цветов и наряжаются лесными зверями. Мужчины и женщины танцуют друг с другом, не догадываясь, кто их кавалер или дама.
Я не видела Седрика целый день, зато слышала, как он говорил о бале накануне вечером, поэтому я решила, что он пропустит свои еретические обряды или присоединится к ананзанам поздно ночью. Интересно, он раньше в них участвовал? И в какой степени? Сама идея о плясках с таинственным партнером была языческой и непристойной, но будоражила мое воображение. После Звездного Пришествия при одной мысли о том, что Седрик увлекает меня в темную дикую лесную чащу, меня бросало в жар.
Наше появление в здании ассамблеи произвело фурор, а меня, в свою очередь, поразил декор бального зала и других помещений. Они были украшены гораздо богаче, чем в день нашего первого торжества. И, разумеется, повсюду благоухали цветы. Имелась здесь и масса искусственных цветов – с шелковыми лепестками и сердцевинками из полудрагоценных камней. Сплетенные в сложные венки и гирлянды, они так и сверкали в пламени свечей.
На балу присутствовали не только потенциальные женихи: в честь праздничного события сюда явились лучшие граждане Триумфального и Денхэма. Я предполагала, что мы с моими спутницами затмеваем адорийцев просто за счет наших сногсшибательных нарядов, однако тут же сменила свое мнение. Все приглашенные – конечно же, в самых причудливых масках – были действительно достойны восхищения.
Седрик едва не опоздал. Ворвавшись в зал, он не успел «вручить» меня записанному на танец кавалеру и увлек меня на первый вальс.
– Твой отец будет недоволен, – поддразнила я его.
– Ах, не беспокойся: скоро у него появится гораздо больше причин для недовольства, – сообщил мне Седрик. – Кроме того, сейчас он вряд ли догадывается, что под маской скрываюсь именно я. Он настолько занят собственной персоной, что мне можно расслабиться.
Я давно привыкла к небрежному тону Седрика и решила ему подыграть, однако неожиданно для самой себя произнесла:
– Я бы узнала тебя где угодно и в любой маске. По тому, как ты двигаешься, по запаху. По тому, как я тебя ощущаю…
Его рука напряглась на моей талии, чуть приближая меня к нему.
– Ты осложняешь мою задачу. Особенно если учесть, что я намерен сообщить тебе важную новость: Николас Эделтон согласился жениться на тебе завтра.
– Хотелось бы надеяться, что тебе в любом случае трудно об этом говорить.
– Верно.
Мы замолчали, позволяя музыке и жужжанию разговоров обволакивать нас обоих. Не отрывая друг от друга взглядов, мы кружили и кружили по залу. Меня снедало желание положить голову на его плечо, но я понимала, что тогда наше притворное равнодушие будет разгадано. К тому же во время вальса так делать не положено.
Когда музыканты отложили смычки, Седрик перестал смотреть мне в глаза. Теперь он словно наблюдал за мной стороны. Его брови хмуро сдвинулись.
– Тебя заприметил будущий губернатор! Давай-ка я отведу тебя к Эделтону, чтобы ты потанцевала с ним. Он в курсе всего, но сперва хотел задать тебе какой-то вопрос.
Недоумевая, я позволила Седрику подвести меня к Николасу – как раз к началу очередного танца. Седрик вежливо перекинулся с адвокатом несколькими фразами, но, уходя, бросил на меня пристальный взгляд.
– Извините за мое исчезновение, – сказал Николас, обхватив меня за талию. На нем была простая маска из синей ткани. – Моим клиентом являлся друг моего кузена, которому нанесли серьезный ущерб в его торговле. Я не мог его бросить.
– Прекрасный поступок, – ответила я совершенно искренне.
– Я не могу справиться с несправедливостью, творящейся в мире, но стараюсь сделать то немногое, что мне по силам. Но хватит о делах. – Он улыбнулся. – Мистер Торн сообщил мне, что в запланированном нами деле есть некая срочность и нам надо прибегнуть к уловкам, чтобы вовремя отыграть свадьбу. У нас все получится, но сперва мне надо узнать… – Он вздохнул. – Вы уверены в своей готовности? Я не стану торопить вас, Аделаида, и заставлять делать нечто такое, в чем вы еще сомневаетесь. Вам следует слушать только себя. Последнее слово остается за вами.
И мое сердце сразу сжалось и заныло: не просто из-за его чуткости, но и из-за той истины, которой мы не касались. Кого мне хотелось бы выбрать? Конечно, Седрика! Но у него нет средств даже на пай, который спасет ему жизнь – что уж говорить о неподъемной сумме, которая назначена за меня. Любые другие варианты будут нарушением контракта и вызовут громкий скандал.
«Николас Эделтон – надежный и добрый человек. Вот я и стану Аделаидой Эделтон», – подумала я.
Внезапно мой рассеянный взгляд каким-то образом поймала Виола, которую я уже вычислила среди танцующих. Это укрепило мою решимость, и я осмелилась посмотреть на Николаса. Я подавила душевную боль, стараясь игнорировать то, что все мое существо рвалось к Седрику.
– Я сделала свой выбор, – произнесла я. – А мистер Торн обязательно уладит все детали. Он всегда выполняет свои обещания.
Я закончила танец с тяжелым сердцем и приготовилась к тому, что сейчас моим кавалером станет Уоррен. Но Виола опередила своего сына и увлекла меня к стене.
– Аделаида, милая! У меня возникло впечатление, что мы не разговаривали целую вечность!
