— Но ты не Вауу, ты Реш, — возразила Ваэль, — я чувствую в тебе родную кровь.
Иллири пожал плечами:
— Теперь я Реш, это так. В том мире я умер как Вауу, в этом возродился как Реш. С Алтаря на Алтарь, меняя маски и миры.
— Тебя убили на Алтаре в Мире Льдов? — уточнила моя тсани.
— Да, но это долгая история, — попытался увернуться от расспросов Иллири.
— У нас есть время, — настояла Ваэль.
Да-да, нам нужно время, не уверен, понимала ли моя тсани, что я готовился атаковать, но паузу она нам выгадала знатную.
— Ладно, — сдался Иллири. — Я родился в Великом Доме Вауу, моим отцом был тогдашний Глава. Наш Дом правил Южным Пределом, почти четвертью Империи, надо сказать, самой богатой и красивой четвертью. Но мы никак не могли забыть свое прошлое, когда над нами не было никакого Императора. Отец положил свою жизнь ради независимости Юга, но мы проиграли. Папу казнили, всю верхушку отдали на потеху драконам, а молодняк сгинул на улицах южной столицы, Мерхнавила. Остатки нашего Дома изгнали на Север, где мы были обречены на медленную, но верную смерть. И тут вмешались Льды.
— Льды? — переспросила Ваэль.
— Древние силы, возможно, боги, а возможно нечто иное.
— Нет бога кроме Отца, — на автомате возразила моя тсани.
— Может быть в этом мире и нет, но у нас богов и божков хватает, — ухмыльнулся Иллири. — Так вы хотите узнать, что сделали Льды?
— Говори, — бросила Ваэль.
— Льды защитили остатки нашей семьи, напомнили нам о том, что значит быть Вауу, — с намеком произнес черноволосый.
Ваэль нахмурилась, пытаясь понять, что именно имеет в виду пришлый.
— Он об их способности питаться сексом, удовольствием партнера, — вмешался я. — Они инкубы и, соответственно, суккубы.
— Да, я уже вспомнила. Тебя убили за то, что ты выпил кого-то не того?
Иллири рассмеялся:
— Можно и так сказать. Дело в том, что на Севере у меня родился брат. Его рождение стоило жизни моей матери и долгое время я сторонился Младшего Герцога, но потом…
Фиолетовые глаза заволокла дымка воспоминаний, на губах расцвела до безумия нежная улыбка, а тонкие, длинные пальцы буквально впились в черный камень Алтаря.
— Ты влюбился в собственного брата? — спросил я.
— Да, именно так, — с вызовом ответил Иллири. — Осуждаете?
— С чего бы это? Вы же Вауу, да и среди Реш нет ничего предосудительного в этом. Генетические отклонения нам не грозят, а мораль… Она обусловлена лишь нашей силой и возможностями.
Я говорил искренне, я действительно так считал — этой простой истине меня научило время, прожитое в бесчисленных мирах во время периода скитаний. Мораль и этика сильно отличаются от мира к миру, зависят от столь многих факторов, что мерить всех одной мерою было бы идиотизмом. Да и вообще, кто мы такие, чтобы мерить и судить кого-то? У Нешамах есть такое право, у остальных — не так чтобы очень.
— Вот и хорошо, потому что брат оказался не совсем братом, — тихо продолжил Иллири. — Упуская детали, скажу, что он двуипостасный. Знаете, что это означает?
— Он может менять пол по желанию, но разве ты сам так не можешь? У всех Вауу есть такая способность.
— Была. Мы утратили ее по прошествии тысячелетий, — ответил Иллири Ваэль. — Суть не в этом, а в том, что Раэль, мой брат-сестра не родной мне. Он вообще не из Мира Льдов! Его подкинули в нашу семью Льды с совершенно определенной целью.
— И какой? — поинтересовался молчавший до этого Лаит.
— Открыть Дверь.
Дверь? Как, Бездна меня забери, они узнали о Двери? Неужели…
— Ты знаком с Марак Ке Мейн?
— Нет, — ответ Иллири меня порадовал, но прежде, чем я успел облегченно выдохнуть, черноволосый продолжил: — Она преподавала в Академии, где учился Раэль, но о Двери нам сказала не она.
— А кто же?
Кажется, мы наконец подбираемся к главному. Это совершенно не мешало мне продолжать стягивать силы, но атаковать я не спешил — нужно было узнать все детали.
— Ллос, Паучья Богиня.
А вот это было уже совсем странно. То, что Аллос заперта в Мире Льдов мне было известно, как и то, что она все это время искала способ выбраться, но я не знал, что в своих поисках она зашла так далеко. Так вот почему сотрясалась Дверь… Теперь все становилось на свои места.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебя закололи на Алтаре, чтобы открыть Дверь твоей смертью?
— Нет, моя смерть не была в планах, но что-то пошло не так и вместо сложного, но все же не смертельного ритуала, я истек кровью на руках брата.
— Дай угадаю — заколол тебя именно он? — ехидно спросила Ваэль, на что Иллири скупо кивнул. — В стиле Аллос. А дальше ты ничего не помнишь, фиолетовая темнота и пробуждение на Алтаре уже тут, в Первозданном.
— Да, все было именно так, — подтвердил черноволосый. — Но было еще кое-что, кроме фиолетовой тьмы. До нее был краткий разговор со Льдами. Они велели мне отыскать Регалию — Диадему и передать ее тебе. Я облазил весь Храм, но ничего похожего не обнаружил. Диадемы в Храме нет.
Как сказала бы Ваэль, «становится все страньше и страньше». То, о чем рассказал Иллири — это классический случай возрождения Реш. Где бы не погиб Ангел, он всегда мог проснуться на Алтаре. Конечно, мог очнуться и в теле Зверя, в таком случае через какое-то время разум затухал и Реш растворялся в Сущности. А вот воскрешение на Алтаре означало полное восстановление, а иногда и изменение, в большую или меньшую сторону, как пожелает Хаос.
Однако, все это не отменяло того, что Иллири мог оказаться тем самым Врагом, о котором предупреждал Отец, так что сворачивать заклинание пока не стоило.
— Что еще тебе велели Льды? — между тем вновь подал голос Лаит, его почему-то заинтересовала тема их местного божества.
— Ждать Аватару Хаоса, Нешамах Ваэль.
— И все?
— Льды не отличаются лишней разговорчивостью, — усмехнулся Иллири.
— Неужели? И они ничего не сказали по поводу дальнейшего раскачивания границ Мира Льдов? — вмешался в перекрестный допрос я.
Сам того не зная, Лаит натолкнул меня на верную мысль — Иллири всего лишь пешка, а вот Льды… Что они такое? Что пытается прорваться из Закрытого Мира? Ведь там кроме Вауу и Ллос остался еще кое-кто. Старый знакомый — Айн Киайт, вдохновитель и лидер заговора Внешних Домов. Могут ли Льды быть его детищем? Очередной обманкой, призванной манипулировать юным Вауу? Вернее, уже Реш. Кстати…
— Почему ты стал Реш?
— А я знаю? — пожал плечами черноволосый. — Не на все вопросы у меня есть ответы, уж прости.
Он врал. Это я понял очень четко, так что это просек и враз напрягшийся Лаит, а вот Ваэль осталось спокойной, но может быть ее чутьё проснулось не до конца, в таком случае ей нужно помочь:
— Ты врешь.
— Я не…
— Врешь. Ты знаешь почему и как именно ты переродился в Реш, но не хочешь об этом говорить. К чему тайны, мы же тут все друзья и родственники?
Сарказма в моем голосе хватило бы на сотню подколок, но Иллири даже не поморщился, посмотрел на меня открыто:
— Катись в Бездну.
Тон и слова настолько не вязались друг с другом, что чувство опасности просто взвыло — что-то с этим пришлым было совсем не так, что-то сильно диссонировало, вызывая головную боль, и резь в глазах.
Рядом с тихим шелестом обнажил свои клинки Лаит, должно быть, почувствовав тоже самое.
— Что вы делаете? — недоуменно спросила Ваэль. — Нет!
Но ее крик запоздал, заклинание, наконец, закончило формироваться — убийственная волна узко направленного Клинка Бездны понеслась точно в сердца черноволосого, я вложил все что у меня было в один единственный удар, очень хорошо понимая, что есть только эта попытка, второй не будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Каково же было мое разочарование, когда плетение разлетелось фиолетовыми искрами, не достигнув голой груди Иллири. Я не стал ждать ответного удара уже точно врага и прибегнул к последнему средству — к чистой силе хаоса, прогнав ее через свое фиолетовое сердце мгновенно и в огромном количестве.
Но этот нашси даже не дрогнул! Он все так же сидел на Алтаре и с легкой улыбкой наблюдал за моими попытками прикончить его!
