министров СССР т. Шкварикову В. А.
В дальнейшем аналогичные заявления от партийных организаций Академии архитектуры СССР и Московского архитектурного института были направлены на имя председателя Суда чести Президентом Академии архитектуры СССР В. А. Весниным и директором Московского архитектурного института проф. Николаевым И. С.
Суд чести Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР в период с 5 ноября по 18 декабря провел следствие по указанному делу, допросил обвиняемых и свидетелей, провел экспертизу напечатанных статей и, рассмотрев 23–24 декабря дело на открытых заседаниях Суда чести, проведенных в присутствии 800 человек[657], ответственных работников Комитета по делам архитектуры, научных сотрудников Академии архитектуры СССР и профессорского-преподавательского состава Московского архитектурного института и Московского художественно-промышленного училища, вынес решение за совершенные антипатриотические поступки объявить:
проф. Аркину Д. Е. — общественный выговор
проф. Бунину А. В. — общественное порицание
арх. Былинкину Н. П. — общественное порицание.
Проведенный Суд чести, решение которого было встречено архитектурной общественностью с большим одобрением, сыграл большую роль в деле политического воспитания коллектива работников Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР, Академии архитектуры СССР, Московского архитектурного института и Московского художественно-промышленного училища.
Учитывая большое политическо-воспитательное значение проведенного Суда чести, прошу Совет министров СССР разрешить разослать материалы Суда чести закрытым письмом партийным организациям местных органов Комитета и республиканских правлений Союза советских архитекторов.
Председатель
Комитета по делам архитектуры
при Совете министров СССР
Г. Симонов
31.12.47.
Приложение 12. Д. Аркин. Несколько мыслей о реконструкции городов[658]
Разрушение городов — факт современной истории, пережитый и переживаемый миллионами людей, но быть может еще недостаточно осознанный и понятый в его собственно архитектурном значении. «От основания города» — вели счет времени римляне. «От разрушения города» — будут исчислять свою новую историю многочисленные большие и малые города Европы, подвергшиеся нашествию варваров XX века.
Но вслед за разрушением начинается восстановление. «Строить», — одна из первичных потребностей человека, — стало сейчас мощным велением времени. Началась новая эпоха в градостроительстве. На развалинах старых городов архитектору и строителю приходится заново передумать все, что он знал об искусстве строить города. Ибо речь идет не только о том, чтобы залечить раны, но и том, чтобы создать новые организмы. Мы должны восстанавливать не отдельные здания, но город как целое. Это простое и важнейшее положение предопределяет характер новой эпохи в архитектуре.
Развитие градостроительства в Советском Союзе с момента Великой Октябрьской Социалистической Революции дало в руки архитектора важнейшее орудие: имя этому орудию — план, плановая организация города и его застройка, не знающая таких преград, как частная собственность на землю и частное доходное домовладение. Опыт реконструкции старых и строительства новых городов окажет, бесспорно, большую помощь в нынешней восстановительной работе. Но, в то же время, перед архитектором встает ряд совершенно новых проблем.
В Сталинграде, — городе, растянувшемся вдоль Волги на 22 километра (не считая пригородов), не осталось ни одного целого дома. Почти такая же картина в Севастополе. Разрушены Новороссийск, Воронеж, Смоленск. Древнейший город северо-западной России — Новгород с его храмами XI–XII веков превращен в груду развалин. Небольшая живописная Истра, близ Москвы, сожжена дотла. Больше чем наполовину уничтожен строительный фонд таких крупных русских городов, как Ростов, таких украинских центров, как Чернигов и Полтава. Огромные разрушения — в столице Белоруссии, Минске. Этот мартиролог можно было бы продолжать и продолжать…
Приступая к восстановлению разрушенных городов, советский архитектор прежде всего руководствуется основным положением: восстанавливая город, — не повторять прошлого, но улучшать его, исправлять многие недостатки старой структуры городского организма.
И другой, не менее важный принцип усваивают архитекторы-градостроители. Этот принцип может быть выражен словами: жизнь не терпит отвлеченных, абстрактных схем; город — живой организм, которому чужда всякая нивелировка; планировка города не может подчиняться «бумажным», кабинетным формулам, пусть даже разработанным самыми способными и опытными планировщиками. Задача архитектора — не обезличивать город в угоду абстрактной «идеальной» схеме уличной сети, транспорта, расселения и тому подобное, а содействовать развитию лучших индивидуальных черт данного города.
Но этот индивидуальный подход не исключает ряда общих задач и архитектурно-планировочных методов.
В Сталинграде прежде не было хороших набережных. Город, расположенный на берегу великой русской реки, был фактически оторван от Волги. Железнодорожная магистраль, пересекая город, отрезала его жилые кварталы от берегов. В новой планировке Сталинграда линия железной дороги выносится за черту города, раскрывая на Волгу ряд улиц. Вдоль берега проводится широкая линия набережных. Город получает возможность полностью воспользоваться своим прекрасным природным преимуществом — близостью широчайшей реки.
В Харькове и Ростове стало возможным выделить транзитные ж. д. линии и путем реконструкции всего транспортного узла освободить город от чрезмерно близкого соприкосновения с железной дорогой. Новая планировка уличной сети позволяет по-новому решать весьма важную проблему — характер и расположение городских площадей. В старой планировке площади весьма часто представляли собой лишь пересечения городских магистралей. Между тем, жизнь советских городов требует городской площади, как форума, места народных празднеств и собраний, общественного центра города. Площади на пересечении улиц не отвечают этой цели. В Смоленске, Воронеже, Сталинграде, Ростове и других городах проектируются площади, не связанные с пересечением магистралей, а имеющие самостоятельное архитектурное значение.
Само собой разумеется, что никакой, даже самый совершенный проект реконструкции города, не даст нужных результатов, если не созданы производственные предпосылки строительства. Невиданные масштабы разрушения и восстановления требуют подлинной революции в строительной промышленности. Развитие заводского домостроения — только один из элементов этой революции. Особое значение в наших условиях имеет широкое использование разнообразнейших местных строительных материалов.
Всеми мерами использовать местные сырьевые ресурсы для строительства — таков важный экономический принцип сегодняшнего и завтрашнего дня. В вопросе о выборе конструкций и материалов надо избегать отвлеченных технических схем в такой же мере, как и при планировке городов. В СССР местные строительные ресурсы чрезвычайно разнообразны. Использование местных материалов бесспорно расширит технические возможности строительства и стимулирует создание новых конструкций. В то же время большое значение имеет развитие сети домостроительных заводов, изготовляющих крупные элементы домов для сборки их на строительной площадке. Заводское домостроение не исключает, впрочем, широкого развития и усовершенствования строительной техники, оперирующей «старыми» материалами, — кирпичом, камнем.
В европейской и американской литературе по вопросам архитектуры и градостроительства за последние 2–3 десятка лет мы читаем не мало сомнений, иногда обличенных в талантливую публицистическую форму, насчет самой закономерности города, как основной формы расселения людей. «Будут ли жить наши города?» — не раз задавался этот вопрос, и не раз мы слышали отрицательный ответ, иногда облеченный в форму поэтического пророчества, иногда подкрепленный точными статистическими выкладками. «Город-спрут», «город-чудовище», «современный Левиафан», «город мертвых — Некрополис»
