— Ладно.
Я сел в машину и дал газу. Скорость превышал нещадно, перестраивался, как в шашки играл, и давил на клаксон едва ли не на каждом светофоре.
Что Стерну понадобилось у меня дома? Деньги? Это бред. Документы? Уже теплее. Неужели думает, что я держу все дома? Для таких вещей есть ячейка в банке. Но иного повода заставить Аську предоставить ему доступ в мое жилище не видел. Скорее всего, Макс пытается сейчас найти наш договор по разделению интеллектуальной собственности, на который я собрался опираться в случае если он заартачится и пойдет в суд. Но третий подписанный вариант у нотариуса. Неужели там уже сработал? Сукин сын.
Да и сам я хорош — подставил зайцу. Кто бы знал, что так будет. Просто хотел, чтобы она приходила ко мне, когда хотела.
Уже на выезде из города я увидел машину Москвина. Он пристроился за мной, тут же запел мобильный.
— Вперед не рвись, — предупредил дядя Гриша.
— Как получится, — огрызнулся я.
Едва доехал до коттеджа, сразу помчался внутрь, даже не думая дождаться дядьку с его амбалами. Что я с Максом не справлюсь? Мой косяк, сам и исправлю.
Если он хоть пальцем ее тронет…
Додумать не успел. Едва вошел, тут же увидел, как Ася несется вниз по лестнице, запинается, падает сметая с журнального столика вазу, которая разбивается вдребезги. Ваза, не Аська, слава богу.
— Ася, — заорал я, бросился к ней.
Она лежала лицом вниз, повсюду осколки, на руках кровь от глубоких порезов. Меня замутило. Аккуратно перевернув девочку, я уложил ее голову себе на ладонь, позвал:
— Ась, Асенька, ты меня слышишь? Зай, открой глаза, пожалуйста.
Хвала небесам, она что-то забормотала. Видимо, обморок был не глубокий. Я поднял ее на руки, переложил на диван.
За спиной тут же вырос дядя Гриша.
— Живая, — диагностировал он кратко и тут же спросил. — Аптечка есть? Надо бы руки обработать.
— В ванной. Шкаф под зеркалом, — откликнулся я, начиная паниковать, потому что Ася никак не желала открывать глаза.
Москвин мотнул головой, и тут же его молодчики отправились наверх. Почти сразу оттуда донёсся шум и я тут же понял, кого они нашли. Подняв голову, увидел, как ребята ведут Стерна вниз по лестнице. Я тут же рванул к нему. Услышал за спиной голос Москвина:
— Стой, Кирилл.
Не обратил внимания, конечно. Уверен, он дал знак своим здоровякам. Один остался держать Стерна, а второй скрутил меня. Я тут же понял, зачем Дядя Гриша взял с собой этих морских пехотинцев: чтобы я не наделал глупостей.
— Остынь, Кирюх. Сходи за аптечкой лучше. Мить, проводи его. А Костик пока упакует господина Стерна.
Макс молчал. Лишь обжег меня взглядом. Наверно, понимал, что встрял и решил не усугублять. Костик увел его, а меня под конвоем сопроводил до ванной Митя.
Он отпустил только, когда хлопнула входная дверь. Хорошо, что есть кому присмотреть за Максом, пока я занимаюсь Асей. Зря уверял Москвина, что сам справлюсь. Хорошо, что он сориентировался и подготовился. Все-таки не даром свой хлеб ест.
Глава 21. Это меняет все
Я слышала голоса и даже узнавала Кирилла, но глаза открыть не получалось. Слова тоже не доходили до разума, но понимала, что интонации Нечаева далеки от спокойствия и уверенности, которые он обычно источал. Когда удалось разлепить веки, с трудом рассмотрела того, кто был рядом. Мужчина в годах. Спокойное, приятное лицо. Надеюсь, это не Господь встречает меня. Протянув руку, я снова увидела свою кровь и опять зажмурилась.
— Похоже, ей плохо от вида крови, — проговорил незнакомый голос. — Давай уберем все и обработаем. Банеоцин? Отлично. Бинт вскрывай тоже. Мить, отвезите Максима Павловича к нам в офис. Я подъеду чуть позже, потолкуем с ним.
— Может не стоит? Подставляешься, дядь Гриш. Стерн — моя забота. Мне с ним и разбираться. — Кирилл.
— Ничего, — мерно продолжал мужчина, словно из тумана или облака. — Твой Максимка по уши в дерьме. Вряд ли будет на меня заявы писать. Ему светит попытка похищения, проникновение, грабеж средь бела дня. Сам будет в ногах валяться, чтобы решить дело миром. Посидит ночку у батареи и быстро поймет, что воровать девочек — плохо. Чего он тут у тебя искал? Неужели деньги?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Документы, думаю. Я фирму хочу разделить, а он не в восторге.
— Ясно.
— Это же не нормально, что она в обмороке?
— Ты меня спрашиваешь? Я мент, Кирь, а не доктор.
— Понятно все с тобой. Вызову доктора тогда.
Голоса стихли. Или я снова провалилась в беспамятство, пока не услышала:
— Вроде все. Дай ей нашатырь понюхать.
Мне в нос ударил резкий запах. Я дернулась, заморгала. Перед глазами тут же оказался Нечаев.
— Хей, заяц, привет, проговорил он ласково.
Я моментально вспомнила все, что случилось, схватила его за руку.
— Кир, прости, — затараторила я. — Прости меня. Он сказал, что ты велел… А потом я назвала код. Прости. Я испугалась. Не знала что делать.
Мысли путались, но язык бежал впереди паровоза.
— Чи-чи-чи, — зашипел на меня Нечаев, укладывая обратно на диван. — Лежи, зай. Не прыгай. Давай куртку снимем. Ты ведь не собираешься от меня убегать ближайшее время, м?
Я попыталась усмехнуться, но изо рта вырвалось какое-то хныканье. Неуклюже приподнявшись, я помогла ему вытащить собственные руки из куртки. Взглянула на ладони, которые были в бинтах, снова всхлипнула, вспомнив кровь струями.
— Эй-эй, Ась, не отключайся.
— Вида крови не переношу, — объяснила я. — Особенно своей.
— Вот и я, — поддержал Кир, добавив, — особенно твоей.
— Говорил я тебе, — услышала я незнакомый мужской голос, — а ты обморок, сотрясение. Паникер.
Мотнув головой, я увидела в кресле ворчливого дядьку лет шестидесяти. Это его я за Бога приняла. Морщины выдавали возраст, но глаза были цепкие и яркие. Невольно поежилась, встретившись с ним взглядом.
— Ась, это Григорий Иванович. Добрый друг нашей семьи, — представил его Кир.
— А, знаменитый дядя Гриша, — дошло до меня.
— Знаменитый, — хохотнул Москвин. — Не известнее вас, барышня. Кирюха, как первый раз о тебе сказал, я сразу понял — пропал. Женится.
— И женюсь, — насупился Нечаев не очень вдохновленный болтовнёй дядьки.
— Как ты достал с этой женитьбой, Кир, — заворчала я, усаживаясь на диван, пытаясь не упираться руками.
— Ну-ка лежи. Нечего скакать. Сейчас врач уже будет.
— Какой еще врач? — заскулила я. — Я просто упала.
— Пусть тебя осмотрят и возьмут анализы?
— Анализы? Кииииир, — я захныкала.
— Ладно, детки, вы тут лечитесь, а я поехал. Нужно потолковать с Максимом вашим. Ась, ты заявлять на него будешь? Или мы в тихом кругу разберемся? — выдал Москвин.
Я взглянула на него, на Кирилла.
— Сама решай. Захочешь — пойдем в полицию на общих основаниях.
Я поморщилась, переставляя, чего это все будет стоить.
— Не думаю, что он решился бы мне что-то сделать. Но…
— Я могу сделать так, что ты о Стерне больше никогда не услышишь. У нас все козыри на руках, и он вряд ли будет сопротивляться, — заверил меня Григорий Иванович.
— Я ему без надобности, — призналась я Москвину. — Ему нужны были документы какие-то.
Услышав это, Кир длинно и красочно выругался.
— В общем, с Максимом мы потолкуем. Пусть пока в офисе поживет. Звони, Кирюх, когда удобно будет.
— Хорошо.
Не успел Нечаев договорить, раздался звонок в дверь.
— Это лекарь, наверно. Я открою. Бывайте, детки.
Мы не успели ответить, а Москвин уже вышел.
— Лекарь? Кир, зачем? Я же просто упала, — начала я тараторить.
Не выношу врачей. Кирилл что-то говорил и об анализах. Неужели можно заказать все это домой, как пиццу? Ужас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Откуда мне было знать, что Стерн ничего с тобой не сделал, — возмутился Нечаев в ответ.
— Можно просто спросить.
— Ага, только ты была в отключке, зай.
— Ну, вот сейчас я в порядке.
— Так давай доверимся специалисту, чтобы знать точно.
