Не сомневаясь ни минуты, я пошла в спальню Кирилла. Нашла там чистую майку, надела и улеглась в кровать. Сон не шел, хотя мне было совсем не страшно. Постель Нечаева — словно возвращение домой. Только вот в голову все равно лезли мысли. Я то заново переживала события со Стерном, то вспоминала предложение Кирилла и наши Пражские каникулы. Снова и снова в голове вспыхивали сомнения. Как я здесь буду без него, если даже одной в кровати мне одиноко, хоть вой. Очень хотелось все забыть, простить, согласиться выйти за Кира и уехать с ним. Обида и боль никуда не делись, но значительно притупились. Сильнее меня ранили мысли о разлуке. Едва я думала, что мы можем никогда не увидеться больше, слезы наворачивались на глаза.
Наверно, так бывает. И я смогу пережить, перетерпеть. Боль тоже утихнет, притупится, захочется улыбаться кому-то, быть с кем-то. Может быть, выйти замуж, нарожать детей. Но в темноте ночи, под ласковым, тёплым одеялом мне хотелось, чтобы этим кем-то был Кирилл Нечаев. Только он.
Подавляя эти мысли, сдерживая слезы, я то и дело отключалась. Кажется, спала по несколько минут. Просыпалась и прислушивалась, надеясь, что Кир вернулся. Поняла, что он дома только, когда почувствовала, как прогнулся матрас. Нечаев снял и положил на тумбочку часы, забрался ко мне под одеяло, крепко обнял, прижимая к себе.
— Ты вернулся, — пробормотала я. — Все хорошо?
— Да, — откликнулся Кир. — Максим не побеспокоит тебя больше. Он подписал все документы, доверяя мне полную власть над компанией. Я оставил ему символические дивиденды. Сможет прожить на них вполне. Дядя Гриша лично проводит его на самолет.
— Ладно, — выдохнула я. — Наверно, это хорошо.
— Не сочти меня за кусок дерьма, но я теперь единственный владелец компании. Чертовски приятно избавиться от балласта в виде Макса. Хотя я предпочел бы решить с ним дело миром, а не вот так вот…
Я усмехнулась.
— Да ладно. Подумаешь. Всего-то упала и вазу разбила. Обращайся, если нужно будет довести до ручки еще какого-нибудь партнера.
— Шуточки, — фыркнул Кир. — К тому же мой партнер теперь Андреев. Вряд ли он будет действовать методами Стерна.
— О, Женя преданный фанат. Он тебе слово поперек не скажет.
— Я бы так не сказал, но…
Я придвинулась к нему теснее, вжимаясь попой в пах. Хотелось втереться в него, чтобы буквально склеиться. Господи, как я жила без этого? Как я буду жить без этого?
Кир тяжело вздохнул, не договорив.
— Что? — спросила я, уловив его смятение.
— Неужели нужен был психованный Стерн, чтобы опять заманить тебя в мою постель?
В его голосе было столько тоски и горечи, что я чуть не заревела. Повернувшись к Кириллу лицом, я уткнулась носом ему в грудь.
— Так скучал по тебе, зайца. Люблю тебя, Аська.
Я зажмурилась, уговаривая потоки слез не рваться наружу.
— Люблю тебя, — откликнулась сдавленно, еле слышно.
Он положил ладонь мне на затылок. Я боялась, что сейчас потянет за волосы, заставляя смотреть в глаза. Даже в темноте у меня не было сил противостоять его пронзительному взгляду. Но Кир просто ласково погладил меня.
— Это снова ничего не меняет? — спросил он печально.
— Я не знаю, — ответила честно.
— Ладно, — он громко зевнул. — Давай спать.
— Угу, — согласилась я, устраиваясь удобнее в его объятиях.
На миг стало не важно, что было и что будет. Я полностью растворилась в Кирилле, его тепле, заботе, любви. В этот самый момент значение имели только мы. Убаюканная этим блаженством, я почти сразу погрузилась в сон.
Проснулась я от пристального взгляда. Еще глаза не открыла, а знала, что за мной наблюдают. Конечно, это был Нечаев. Он лежал на боку, подперев щеку кулаком, уперевшись локтем в подушку, и смотрел на меня.
— Это раздражает, знаешь ли, — сразу же высказалась я, — когда так откровенно глазеют.
— Я не видел тебя тысячу лет, — упрекнул он в ответ, — так что терпи.
— Всего лишь несколько недель.
— Почти вечность.
Горло снова стянуло невидимыми ремнями. Кир смотрел, явно ожидая от меня каких-то слов, решений. Он дал мне время, и оно стремительно подходило к концу. А я все еще не знала, что сказать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Есть хочу, — выпалила, вставая с кровати, чтобы избавиться от его прожигающих до самого сердца углей.
Оказалось, что Женя и Алла уже уехали. Стрелки на часах стремились к полудню. Я пропускала занятия в универе, но это мало волновало сейчас. Намного больше будоражил вид Кирилла за стойкой. С голым торсом, в свободных домашних штанах, растрепанный и спокойный, как удав. Он подыгрывал, более не беспокоя меня ни словами, ни взглядами. Уткнулся в ноут. Он одновременно жевал тост с маслом, задевал омлет, который чуть подогрел, и отвечал на письма по работе. У меня засосало под ложечкой. Я отвыкла от такого уютного Нечаева. Да и, пожалуй, не видела Кира таким. Утром он все делал быстро обычно, всегда торопился. А сегодня вот не поехал в офис и, кажется, даже не страдал из-за этого.
— И часто ты теперь прогуливаешь работу? — спросила я, понимая, что он не первый раз вот так вот пренебрегает появлением в офисе.
— Бывает. Зама воспитываю. Пусть привыкает без меня справляться.
— Ммм, — протянула я, чтобы хоть что-то сказать на это.
Опять всплыла тема отъезда, которую уже невозможно было игнорировать. Я все еще не знала, что со всем этим делать, поэтому прикинулась бревном, что плывет по течению и ждала, когда Кир сам начнет.
Похоже, он решил сначала доесть и доделать дела, но его оторвал мобильный.
— Да, Миш, привет. Готово все?
Похоже, доктор Бодров решил опять же лично уведомить о результатах.
Кир нахмурился. Я моментально напряглась.
— То есть, как ты не можешь мне сказать? Не чуди, Бодров, я же сам тебя вызвал. Говори, как есть. Перепугал уже до смерти. Что там такого тайного в Аськиных анализах?
Минуту Кир только слушал, и я видела, что он закипает.
— Миш, завязывай, — зарычал угрожающе Нечаев. — Плевал я на законы и этику. Что с Асей? …твою мать!
Ругнулся он так громко, что я аж подскочила. Тут же Кир сунул мне в руки телефон.
— На. Он только тебе скажет.
У меня волосы даже в запущенной зоне бикини зашевелились. Что там может быть такого? Пронеслись все варианты. Один краше другого. От сифилиса до спида. Я никогда не сдавала анализы на вич и зппп. Что если болезни протекали в пассивной форме, и я уже давно чем-нибудь веселым заразила Кира. Кровь отхлынула от лица, а завтрак наоборот попросился вверх.
— Алло, — пропищала я. — Михаил Сергеевич?
— Да, Ась. Пришли результаты анализов. Я должен сообщить тебе их лично, чтобы ты могла сама решать, говорить ли Кириллу. Советую сейчас выйти в другую комнату.
Я затравленно уставилась на Нечаева. Он то ли слышал, то ли понял. Кир фыркнул. Сгреб ноут и умчался в кабинет.
— Я слушаю, Михаил Сергеевич. Что там? Я чем-то болею? Не томите, пожалуйста.
— Господь с тобой, Ась. Все у тебя в порядке. Ты молодая, здоровая барышня.
У меня отлегло. Я облегченно выдохнула.
— Что же тогда? К чему все эти секреты?
— Я вчера не очень понял характер ваших с Кириллом отношений. Но вы точно не женаты, поэтому это в первую очередь новости для тебя. А там уже будешь сама решать. Ты беременна. Срок маленький. Несколько недель. Мы делали полный анализ. ХГЧ однозначен.
Я так и села. Хорошо, что на диван, а не до пола.
— О, боже, — вырвалось тут же.
— Поздравляю, — кисловато выдал Михаил.
— Спасибо.
Мы помолчали немного. Бодров начал прощаться:
— Собственно, у меня все. Я бы позвонил тебе лично, но Кир оставил только свой номер. Если что, у нас в клинике прекрасные акушеры-гинекологи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С-спасибо. Буду иметь в виду, — ответила я на автопилоте.
— Всего хорошего, Ась. Береги себя.
— Спасибо. И вам всего доброго.
Я сама сбросила звонок, на ватных ногах пошагала в кабинет, чтобы отдать Кириллу телефон.
— На стол положи, — буркнул он обиженно, не глядя в мою сторону, не спрашивая ничего.
