– И давно он у вас служит? – осторожно поинтересовался я.
– Да с неделю.
– Вы не оставляете ценности без присмотра?
Миссис Кэдуоллер-Бофорт вздернула брови.
– Мистер Баркер, в нашей семье держат прислугу уже в течение двухсот лет. Так что я соблюдаю необходимые предосторожности.
– У меня он не вызывает доверия, – признался я.
– У меня тоже, – ответила она. – Но придется уживаться с ним, пока не нашлось более подходящей кандидатуры. Пожалуйста, к делу.
Ораторское искусство всегда давалось мне с трудом, я чувствовал это всякий раз, когда требовалось произнести речь. Нерешительно помявшись и откашлявшись, я наконец заговорил:
– Миссис Кэдуоллер-Бофорт, я не уверен, что смогу стать вашим представителем при продаже дома. Мне кажется, вам не следовало бы переезжать отсюда, чтобы не совершить опрометчивый поступок и не пожалеть об этом впоследствии.
– Я упустила какое-то событие, мистер Баркер?
– Что вы имеете в виду?
– Вы случайно не пожертвования собирать сюда пришли?
– Мне кажется, вам кто-то внушил идею переезда, – высказал я свою затаенную мысль. – Может, передумаете? Вы же прожили здесь всю жизнь.
– Так и что же, мне зарывать себя здесь, что ли? – с некоторым надрывом произнесла она.
– Конечно же, нет, – поспешил я успокоить старую леди. – Но понимаете, здесь может все измениться, если вы уедете.
– Это мое личное дело.
– Безусловно, однако… Если бы просмотрели этот план. – И я достал листок, на котором набросал свои идеи.
Миссис Кэдуоллер-Бофорт подняла руку:
– Решение принято, мистер Баркер, и даже легионы ада не смогут остановить меня.
– А если я откажусь быть вашим представителем?
– Найду кого-нибудь другого. Если я встала на дорогу, то уже с нее не сверну. Я уже получала письма с предложениями. Вам известны месье Такли, Перри и Джиббс?
Само собой. Это были местные короли недвижимости, провернувшие в этих краях несколько крайне выгодных операций совместно с субъектами вроде Тиббса.
Похоже, другого выхода не оставалось, и мне придется пройти сквозь это. Стало быть, надо на время увезти Линдси из Ворсинга да и самому убраться отсюда. Пучку Тиббс также угрожал, так что его, наверное, нужно будет пристроить к Люси.
– Так вы будете моим представителем или нет? – спросила миссис Кэдуоллер-Бофорт.
Пес выжидательно вилял хвостом, не спуская с нее влюбленных глаз.
Тут я понял, что в силу вступают вещи более значительные, чем мои желания. Не иначе, в двери постучала сама судьба, и вся – не только моя – жизнь зависела от моего дальнейшего поведения. Говорю без преувеличения.
– Да, я согласен, – выдохнул я.
Все события последнего времени тяжким бременем осели на мои плечи: говорящий пес, амбициозная подружка, прилипчивый гангстер, столкновение с Дарреном Кабаном – все это свернулось в один клубок и комом стояло в горле. И в довершение всего передо мной возникло несчастное лицо Линдси.
Контракт на продажу дома был в основном заполнен мной. Пустовало лишь место для суммы, которое я оставил про запас, пошире, отчего теперь оно белело среди строк снежной полосой, ожидая, буду ли я делать на нем «ангела», как в известной детской забаве, упав на спину и раскинув руки, или же поступлю как собака, расписавшись на нем желтыми чернилами.
Ручка словно змея извивалась в моих пальцах.
Ведь Кот недвусмысленно угрожал Пучку в записке, которой был обернут кирпич, не так ли? Значит, и я радею за собак.
И тут раздался голос. Я хотел бы сказать, что это напряжение распахнуло мои уста и вырвалось наружу, проложив себе дорогу изнутри меня; я хотел бы сказать, что это было помешательство, до которого довело меня обсуждение с собакой наилучших способов общения с клиентами. Я хотел бы… Но нет. Это говорил я сам. Вот они, эти слова:
– Какая разница, – пробормотал я, – какая разница. – Голос мой отчего-то показался странно похожим на голос Даррена Кабана.
«Четыреста тысяч» – вывел я цифру в контракте и на секунду ощутил себя точно в невесомости.
Миссис Кэдуоллер-Бофорт протянула руку за документом.
Я вручил ей контракт. Она достала бифокальные очки и уставилась на бумагу.
– Боюсь, мне тут ничего не разобрать из-за моего зрения, – сказала миссис Кэд-Боф. – Вы не покажете, где нужно расписаться?
– Разрешите, мадам, – вынырнул из-за ее плеча невесть откуда взявшийся Дженкинс. Похоже, он тихонько прокрался в комнату, дожидаясь финального момента. – Позвольте побыть вашим секретарем.
19
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СВОЙ КРУГ
– Здорово мы обставили дельце, – сказал Пучок по пути домой, в очередной раз, выставляя за окно морду, чтобы ветер потрепал его щеки. – Спасибо, что вмешались и сдержали меня. Я уж думал, все пропало, пока сидел там на диване. Честно говоря, замучился вилять ей хвостом.
Сказал он это так жизнерадостно, будто не знал лучшей забавы в жизни, чем оболванивание старушек.
У собак слабый нюх на деньги, что является естественным побочным эффектом, так как на все остальное чутье у них развито превосходно. К тому же Пучок был, по-видимому, рад, что бойкот окончен. О том же, что произошло, о самом характере сделки с миссис Кэдуоллер-Бофорт, он ничего не говорил. Похоже, он так ничего и не понял насчет суммы, которую я вписал в контракт.
– Добро пожаловать в мир коммерции, беспощадный мир наживы и чистогана, – сказал я.
Тем временем мы петляли по улочкам деревни, где у каждого дома стоял «лендровер», и попутно чуть не сбили дачника в розовой рубашке, разгребавшего грязь на дороге перед своей избой.
– Теперь, значит, и я могу носить такой поводок, как у вас, когда мы будем отправляться на работу? – спросил Пучок.
– Я не ношу поводков. Пучок недоверчиво фыркнул:
– А как же вы называете эту штуку, что болтается на шее?
– Это галстук. Никто не водит меня на нем.
– Всякий раз, как вы его надеваете, вы отправляетесь туда, куда не хотите, – продолжал пес. – Это и называется поводком. И, раз я не могу носить такую мягкую одежду, как на вас, может, вы наденете что-нибудь такое, как на мне, кожаное? Для корпоративной идентификации.
Последнее слово захлебнулось ветром, игравшим с его щеками, как с парусами.
– Собачья логика, – пробормотал я. – У меня нет кожаного галстука: я не блюзмен и не вышибала из Глазго.
Пес завизжал, как ребенок, съезжающий на санках с горы, когда мы вписывались в поворот.
– А как насчет того, чтобы переименовать бизнес в «Баркер и Пес»? Можно и наоборот: «Пес и Баркер»?
Тут у меня зазвонил телефон, и против правил, а также вопреки привычке я ответил, продолжая вести машину одной рукой.
