много слухов о главном камне драконов. И сегодня я вспомнил одну старую страшную сказку, в которой рассказывалось об одной альваре. Это сказка о той нереальной любви, которой так жаждут все драконы. Найти себе пару из альвар – мечта любого дракона. В той сказке страж источника умирал. Обычно после смерти стража источник остается жив, так как к нему тут же является другой страж. И это естественно, так задумала магия. Но в той сказке рассказывается о том, насколько эгоистичными могут быть драконы в своем желании любить источник даже после смерти. Умирая, дракон вырвал свое сердце и отдал все силы на то, чтобы оно превратилось в некое подобие стража.
Лонгвар замолчал, словно обдумывал, что бы он сделал на месте того дракона.
– То есть источнику не нужен был другой страж, так как сердце могло поглощать выбросы, которые обычно опасны для нас? – спросила я, еще не совсем понимая, куда клонит Лонгвар.
– Верно, – дракон кивнул.
– Но источники не живут вечно, – задумчиво пробормотал Иллиадар.
– А это сердце?
– Это всего лишь сказка, – пожал плечами Лонгвар. – Сказка с хорошим концом, смысл которой в том, что если сильно любишь, то даже после смерти можешь быть с любимым человеком.
– Ага, – кивнула я. – Весьма своеобразная сказка. С одной стороны, я бы тоже не хотела расставаться с любимым человеком или драконом, но с другой, чаще всего те, кто умирает и любит, желает счастья для того, кого оставляет. Сердце любимого – это замечательно, но оно ведь не заменит его самого. Оно даже просто сердцем быть перестает. Оно становится чем-то другим. В нем нет души стража. Нет того, кого любит источник. Был ли счастлив тот источник до конца жизни? Или мертвый страж обрек его на вечное одиночество?
Мы замолчали. Вопрос был сложным.
– И? Ты думаешь, что это то самое сердце? – нарушил молчание Иллиадар. – Если это так, то как оно выжило после смерти источника?
– О главном сердце драконов, как я и сказал, ходило много слухов. Говорили, что оно может вытягивать магию самостоятельно – из мира, из других драконов, даже тогда, когда они этого не желают.
– Хм, в нашем замке мой предок тоже отдал свою магию нашему сердцу, чтобы оно выжило, – Иллиадар встал и пару раз прошелся туда-сюда, разгоняя кровь в ногах. Я последовала его примеру, так как ноги и у самой затекли сидеть.
– Это нормально, есть ритуал, который помогает драконам на время связаться с сердцем и поддерживать его. Но это другое. Ему не нужны никакие ритуалы, оно берет само, – Лонгвар передернул плечами, будто ему была неприятна мысль о чем-то подобном.
– Подожди, но если так, то почему сердце поддерживало барьер и заклинания? По твоим словам выходит, что оно, наоборот, должно было высосать тут все досуха, – спросила задумчиво.
– Наверное, мы пришли вовремя. Оно еще не переварило больше пятидесяти драконов. Думаю, после того, как все они окаменели, оно принялось вытягивать свою магию из долины обратно, – дракон поморщился, будто ему все тяжелее и тяжелее было говорить об этом. – Но главный слух, ходивший вокруг этого сердца, был о том, что оно может воровать чужие источники, – после этих слов Лонгвар и вовсе скривился, словно выпил стакан лимонного сока.
– Я даже не знаю, что сказать, – немного растерянно потянула я.
Иллиадар же весь как-то ощерился, встрепенулся. Черты лица заострились. Быстро приблизившись ко мне, он обнял, притягивая так, будто хотел спрятать от всего мира на своей груди.
– Ее оно не получит, – рыкнул он, а я ощутила, как его тело сотрясает мелкая дрожь.
– Иллиадар, – позвала я мужа. – Это всего лишь слух.
– Зато он отлично объясняет то, зачем старые ублюдки хотят, чтобы ты чаще наполняла это сердце. Они не верят в канал от магии, они желают, чтобы у них был свой источник. Личный. Запертый навсегда в долине рядом с сердцем давно мертвого стража!
Лонгвар поднял на нас глаза. Я как раз смогла немного высвободиться из объятий стража и повернуться к дракону лицом. Взгляд Лонгвара был каким-то больным, словно он только что узнал ужасающую новость о родных людях.
– Ребят, это ведь только слухи и старая сказка, – попыталась я успокоить драконов. – Мне всего лишь нужно не приближаться больше к сердцу.
– Нет, нам нужно уходить из долины. Кто знает, может, оно способно разорвать нашу связь, даже если ты к нему не приблизишься. Не зря ведь эти старые козлы тянут время.
– Тогда идемте, – Лонгвар встрепенулся, словно решив все для себя. – Проберемся туда, оживим остальных драконов, спросим у них о сердцах. Заберем их, остальных ребят вместе с графом, а потом уберемся отсюда.
– Постой, – притормозила я Лонгвара. – Графа и людей нельзя оставлять одних со старейшинами. Их могут взять в заложники, чтобы требовать у нас что-нибудь.
Драконы переглянулись, понимая, что я права.
– Тогда ждем ночи. Надо будет увести их куда-нибудь подальше, чтобы старейшины не добрались до них, пока мы будем оживлять драконов, – высказался Лонгвар.
– Думаю, самое время появиться мне, – я вздрогнула и обернулась. На одной из коротких декоративных колонн сидел Монту, сверкая своими невозможными глазами.
– Монту!
– Я это, я, – хмыкнул он. – И имя свое знаю, не стоит мне напоминать. А что по вашей проблеме, так я могу отвести людей подальше.
– Как? – заинтересовалась я, а потом вспомнила о способностях проводников. – Через другой план. Духовный. А ты уже умеешь?
– Вот и потренируюсь, – фыркнул кот. – Ты сомневаешься во мне?
– Просто не хочу, чтобы кто-нибудь погиб, – тут же оправдалась я.
– Никто не пострадает. Ночью вы идете и будите этих сонных змей, я отвожу людей за горы. Оставлю их там, у входа в подземный туннель. А сейчас вам всем нужно отдохнуть. Оживить пятьдесят драконов – не самая легкая задача.
Мы втроем переглянулись и кивнули. Я ощущала себя так, словно мы были заговорщиками, решившими провести переворот в государстве. Улыбнувшись, я обняла Иллиадара и поцеловала его в шею. Отчего-то хотелось тепла и ласки. Страж тут же откликнулся, впиваясь поцелуем мне в губы. Кажется, ему тоже хотелось чего-то такого. Наверное, на нас так подействовала мысль, что нашу связь кто-то может
