Что же касается самого груза на задержанном нейтральном корабле, то предметы военной контрабанды всегда конфискуются, прочий же груз - лишь в случаях сопротивления вооруженной силой осмотру, обыску и задержанию, и то при условии, что собственником его является неприятель или же лицо, причастное к нарушению, влекущему за собой конфискацию судна.
Прочитав сэру Чарльзу эту небольшую лекцию по международному праву, я с благодарностью вспомнил преподавателей Александровской военно-юридической академии, которую я закончил тридцать с лишним лет назад. Британский посол, не ожидав от меня такой отповеди, на мгновение растерялся, не зная, что мне сразу и ответить. Впрочем, он быстро пришел в себя, и снова сделался надменно снисходительным к варвару, который пытается взывать к каким-то там бумажкам, подписанным в Париже полвека назад.
- Господин министр, - обратился он ко мне, - но вы же согласитесь со мной, что захватывая и уничтожая суда, принадлежащие подданным моего короля, вы поступаете жестоко и негуманно. Владельцы судов лишаются собственности, а моряки - возможности заработать деньги, так необходимые для их родных и близких.
Тут меня снова охватило бешенство. Да как смеет говорить о гуманности и жестокости представитель страны, которая прославилась на весь мир сжиганием живьем захваченных в плен афганцев, расстрелом из пушек мятежных сипаев, и издевательством над семьями буров, загнанных за колючую проволоку британских концентрационных лагерей.
Но я сумел сдержать свои чувства, лишь сухо заметив, что британские моряки знали о существовании зоны боевых действий в водах, прилегающих к Японским островам, и сознательно отправились туда, рассчитывая на хороший заработок. Так что сетовать на "жестокость" и "негуманность" команд российских крейсеров им не следует. Пусть благодарят Бога за то, что с экипажами английских судов поступают вполне гуманно, и при первой же оказии дают возможность вернуться на родину. Правда, насколько мне известно, было несколько случаев оказания вооруженного сопротивления досмотровым командам, которые сейчас расследуются военно-полевыми судами. В любом случае команды наших крейсеров действуют в строгом соответствии с международным правом.
Британец выслушал меня, надменно поджав губы, после чего снова начал рассказывать о недовольстве его правительством "произволом, который творят в международных водах русские крейсера", и возможных "самых серьезных последствиях", которые могут ожидать Российскую Империю, если она будет и впредь нарушать "общепринятые законы ведения войны". Но, вместе со скрытой угрозой в словах сэра Чарльза Скотта, я уловил и некоторую растерянность. Похоже, что он не был готов к такой реакции на ноту британского правительства. Вероятно мой предшественник, граф Ламздорф, в подобных случаях проявлял большую гибкость, предпочитая отделываться общими словами и заявлениями о "желательности мира и согласия между нашими странами". Но времена господина Витте и Ламздорфа уже прошли. Российская дипломатия теперь не будет ни перед кем ломать шапку.
Я постарался донести эту мысль до сознания посла Британской империи, что, вполне естественно, не очень-то ему понравилось. Он весьма сдержанно попрощался со мной, сказав напоследок, что правительство короля Эдуарда VII сумеет защитить собственность британских подданных в любой точке земного шара, и ответственность за все последующие за этим события лягут на плечи России.
На эту плохо скрытую угрозу я ответил словами о том, что непомерная гордыня погубила уже немало когда-то могучих государств, и Англии не стоит забывать об этом. Неделю назад Япония тоже была уверена в быстрой победе, начиная войну. И где сейчас их грозный флот и прекрасно обученная и вооруженная армия?
На мгновение мне показалось, что маска невозмутимости на лице посла треснула, и он с нескрываемым испугом посмотрел на меня. Нашим дипломатам и разведчикам было уже известно, что среди офицеров Роял Нэви ходят слухи об ужасных русских крейсерах-убийцах, кораблях-призраках, что-то вроде легенд о Летучем Голландце.
Мол, появляются они всегда внезапно, как из-под воды, и с ходу открывают по врагу шквальный и точный огонь. Встреча с ними смертельно опасна, а немногочисленные уцелевшие моряки, попавшие к ним на борт, идут прямиком в ад. Что из их рассказов правда, а что нет, пока трудно понять. Но гордые бритты начинают откровенно трусить, завидев на горизонте корабль под андреевским флагом, непривычного внешнего вида, и без труб, извергающих в небо клубы дыма.
Вежливо откланявшись, господин посол исчез, оставив на моем столе свою ноту.
Вот так закончилась моя беседа с сэром Чарльзом Стюартом Скоттом. О британской ноте я тут же доложил Государю, который велел оставить ее без ответа. Мне же было поручено внимательнее присмотреться к Германии, и особенно к ее взаимоотношениям с нынешним союзником - Австро-Венгерской империей.
16 (3) февраля 1904 года. 00-25. Восточно-Китайское море между Шанхаем и Нагасаки Боевые пловцы сил СПН ГРУ. Ночь, мрак, тишина. Небо затянуто облаками, чернота сверху и чернота снизу. Но для единственного в Японии кабелеукладчика "Окинава-мару" нет нерабочих часов, перерывов на сон, праздников и выходных. Оборванный кабель необходимо милю за милей вытащить из-под воды, проверить и опустить обратно в вечный мрак глубин. Средняя скорость работы кабелеукладчика 2-4 мили в час. И пока эта работа не будет закончена, Япония будет находиться в информационной блокаде.
В Корее русские с самого начала заблокировали работу телеграфа. И тут, как назло, почти сразу после начала войны на Шанхайской линии произошла авария. Рядом с кабелеукладчиком в дрейфе лежат канонерские лодки "Хией" и "Иваки", и вооруженный пароход "Ниппон-Мару", являющийся базой всей этой операции. Вообще-то "Ниппон-Мару" - это вполне современный пассажирский лайнер, до войны работавший на линии Иокогама - Сан-Франциско. Сейчас, скудно освещенный дежурными огнями он служит штабом операции и плавучей гостиницей для иностранных специалистов, привлеченных к непростой работе укладки подводного кабеля. Европейцы привыкли к комфорту, им для жилья не подходит аскетичная обстановка кабелеукладчика. Крутится, крутится кабельный барабан, с каждым оборотом приближая кабелеукладчик к Шанхаю.
Никто из японских моряков и не подозревает, что это ночное спокойствие обманчиво. Совсем рядом с ними, легко раздвигая воду обрезиненным корпусом, крадется ужасный подводный демон - атомарина "Северодвинск". Примерно такой же ужас должны испытывать беззаботно резвящиеся в воде тюлени, когда снизу за ними наблюдает беспощадная белая акула.
В ночной тиши из глубины к поверхности плавно поднимаются боевые пловцы в угольно-черных гидрокостюмах. На подводных буксировщиках закреплены транспортные контейнеры с магнитными минами и прочими необходимыми диверсантам аксессуарами. Перед боевыми пловцами поставлена задача, уничтожить канонерки, и захватить пассажирский лайнер и кабелеукладчик, как ценные трофеи.
Основой плана была полная и абсолютная внезапность. Японцы пока еще ничего не знают про боевых пловцов, а так же про то, что корабли уязвимы для них только при отсутствии хода или на малых скоростях. А пока скорость в два узла, или три с половиной километра в час, быстрее двигаться во время работы кабелеукладчик просто не может.
Самой первой в ордере, имея все положенные навигационные огни, идет канонерская лодка "Иваки". Ничего особенного, четыре 120-мм орудия и деревянный корпус на стальном каркасе. Следом за ней выдерживая дистанцию в положенные пять кабельтовых, следует вооруженный лайнер "Ниппон-Мару", потом, собственно кабелеукладчик, а за ним еще через пять кабельтовых канонерка "Хией".
Но был и еще один участник этой драмы, лежащий в дрейфе впереди, милях в двух по ходу каравана. Это был знаменитый лихой крейсер "Новик", гроза миноносцев и японских транспортов. Имея полностью разогретые котлы, он был готов в любой момент дать ход в свои полные двадцать пять узлов. Этот самый момент должен был наступить когда... Но, в общем, когда нужно будет, тогда и рванет...
Первыми группы боевых пловцов подплыли к японским канонеркам. Их задача была самой простой - пришлепнуть в районе котельного отделения на киль магнитную мину, выставить таймер, и удалиться восвояси, присоединившись к штурмовым группам. Что и было проделано без каких либо накладок. Что поделать, данная задача отрабатывалась подводными диверсантами не раз и не два.
Тишина и покой, японцы расслаблены, и не ждут неприятностей. С бортов кораблей опущены трапы, а за "Ниппон-Мару" на буксире даже идет паровой катер, на случай, если вдруг какого-либо специалиста надо будет срочно доставить на кабелеукладчик. У трапа "Ниппон-мару" под керосиновым фонарем часовой. Он устал, его клонит в сон - скорее бы смена. То же самое и на кабелеукладчике, часовой у трапа скучает всеми забытый. Но это ненадолго, до начала операции остались уже считанные секунды.
