Я вызвал у них некоторое оцепенение, прежде чем нашел свой мегафон и крикнул:
— Я не собираюсь причинять вам никакого вреда. Кто вы?
На общем языке Марса, хотя акцент был едва знакомым, один из моряков крикнул.
— Мы люди Мишим Тена, направляющиеся в Бриллиантовый город! Кто ты?
Мишим Тен! Это был древнейший союзник Шизалы, а Карнал — землей, из которой вышла Шизала. Я чувствовал, что оказался среди друзей!
Я ответил им, что путешествую с севера — человек без племени, который будет рад любому обществу, если ему позволят ступить на борт корабля.
Их любопытство теперь, кажется, было возбуждено, и они также поверили мне, когда я сказал, что не представляю никакой опасности. Так что они позволили мне привязать дирижабль к мачте корабля и спустить на палубу веревочную лестницу — операция трудная, которую я, говорю с гордостью, выполнил не без ловкости.
Молодой капитан, симпатичный воин по имени Борус Саз Хаджи, рассказал мне, что он много месяцев был в экспедиции на побережье, где маленькому союзнику Мишим Тена досаждали налетчики. Они уничтожили налетчиков и находились теперь на пути домой в Мих-Са-Вох, Бриллиантовый город, столицу Мишим Тена.
Чтобы не усложнять дела, я рассказал ему, что я ученый, изобретатель воздушного корабля, того, что шел теперь у нас на буксире. Я сказал, что путешествовал с Западного континента (что, строго говоря, было правдой).
— Если ты смог изобрести это, — с энтузиазмом заявил Борус Саз Хаджи, — ты будешь больше чем желанным гостем при дворе нашего Бради, и тебе нечего страшиться голода. Он даст тебе нужные продукты и все остальное.
Я был рад это слышать, и тут же на месте решил сделаться именно тем, за кого себя выдавал, — выносливым ученым!
Я не слишком беспокоился насчет приоза, о которых мне не удалось доложить. Задание было на самом деле только для того, чтобы занять время, а приоза, вероятно, будут выслежены достаточно скоро. Я, конечно, скоро вернусь в Мендишар заверить Хула Хаджи, что я в безопасности. Но в то же время я не мог устоять перед перспективой пожить хоть немного с людьми моего размера и общей внешности, — людьми, вдобавок имевших сходство в обычаях и традициях с моим приемным народом Карнала.
Спустя несколько дней показались башни Бриллиантового города.
Это было самое великолепное место, которое я видел в своей жизни. Каждая башня и крыша были украшены драгоценными и полудрагоценными камнями, так что издали город выглядел огромной вспышкой мерцающего света.
Его порт был сделан из белого мрамора, в котором сверкали кристаллы, отражающиеся в пляшущих водах реки. С ясного голубого неба сияло яркое солнце, запах кустов и травы был сладким, вид и шум счастливого, разумного и хорошо управляемого народа был радостью для меня.
Приветствовать прибытие кораблей из долгой экспедиции пришло много людей. Они были одеты в яркие плащи, состязавшиеся в яркости красок с демонстрируемыми флагами на наших мачтах. Многие ахали, видя на буксире воздушный корабль.
В воздухе звучала легкая музыка южных марсиан, приветствуя возвращение флота. Солнце было теплым, сцена — мирной. Впервые с тех пор, как я прибыл на Марс вновь, я почувствовал себя близким к счастью.
Хотя Хул Хаджи и мендишары были культурным благородным народом, все-таки в их цивилизации ощущался налет дикости, слабое эхо связи со своими кузенами арзгунами, чего не было у народов Юга. Больше того, мендишары, как и арзгуны, были физически настолько мне чуждыми, что ощущение снова пребывать среди людей моей собственной расы было очень приятно.
Мы сошли на причал, и родственники Боруса Саз Хаджи вышли приветствовать его. Он представил меня, и они сказали, что я буду их желанным гостем, пока не найду собственное место.
Борус Саз Хаджи сказал, что наутро он будет добиваться моей аудиенции с Бради.
Оглядывая док, я увидел, что тут было много воинов — больше, чем я заметил сперва. Также, казалось, были в полном разгаре приготовления. Борус Саз Хаджи тоже заметил это и был озадачен так же, как и я. Он спросил об этом своих родных.
Они нахмурились и ответили, что сперва мы должны вернуться домой, потом они сообщат ему плохие новости.
Только вечером, когда мы сидели за столом, родители Боруса Саз Хаджи начали рассказывать ему, что Мишим Тен готовится к войне.
— Это черный день, и я не могу понять, как это произошло, — сказал отец моего нового друга. — Но…
Как раз в это время вошли мужчина и женщина. Они были примерно того же возраста, что и родители Боруса Саз Хаджи. Они хотели узнать все о моем дирижабле, услышать о моих приключениях и так далее.
Таким образом разговор ушел от политики, когда я рассказал о своих приключениях и испытаниях на Севере и Западе. К тому времени, когда гости ушли, я был готов уснуть и, не теряя времени, воспользовался комнатой, приготовленной для меня родителями юного воина.
Утром Борус Саз Хаджи отправился во дворец, где Бради должен был поздравить его с победами, а я пошел в порт. Мы договорились, что он поговорит с Бради обо мне, пока я подготовлю дирижабль. Конечно, новости уже дошли до Бради, но он, очевидно, сам захочет посмотреть мой корабль. Я должен подрулить его ко дворцу и причалить там.
Пока я медленно добирался до порта, послонявшись малость, — потому что у меня в запасе было много времени, чтобы заглянуть в лавки и поболтать с теми гражданами Мих-Са-Воха, которые узнали во мне пилота чудесно летающей машины, — я увидел проходящую мимо меня небольшую процессию.
Она состояла из усталого вида воинов на дахарах.
Они явно только что вернулись из экспедиции, потому что были покрыты пылью и мелкими ранами.
У них был пленник — дикого вида человек с длинной густой бородой и очень светлыми длинными спутанными волосами. На нем тоже были шрамы, и руки у него были связаны за спиной, когда он сидел на своем дахаре.
Несмотря на его дикарскую внешность, он держался очень хорошо. Хотя я отбросил эту мысль как какой-то фокус сознания, я был уверен, что что-то в нем было мне очень знакомым. Поскольку это казалось невозможным, я решил не тратить свою энергию на разгадывание и спросил прохожего, не знает ли он, кем был пленник.
Тот покачал головой:
— Несомненно, это один из наших врагов, хотя обычно они не такого вида.
Я направился в порт и нашел свой дирижабль причаленным к одному из железных колец на набережной.
Я залез в гондолу и завел двигатель — этот чудесный маленький мотор не требовал, казалось, никакого горючего.
Затем я вырулил как раз над крышами сверкающего города ко дворцу, большому зданию, которое было великолепней, чем остальные. Оно казалось буквально построенным из драгоценных камней!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
