та фотка меня бросила. И закончим на этом, – скороговоркой проговорил Антон. – Забыли!
Мама незаметно улыбнулась, но настолько по-доброму, что Антон сам расцвел.
– Надежда, а вы чем занимаетесь, если не секрет? То, чем занимается мой сын, судя по всему, секрет.
– Учусь ещё в финансовом университете, четвертый курс, вместе с его другом, тем, который оставил Антона на меня.
– И вы согласились?
Надежда потупила глаза.
Мать всё поняла.
– Вы, Надя, замечательная девушка. – Обращение было к Антону.
– Да что вы…
– Я знаю, что говорю, а уж что касается моего сына… то точно не та, с фото.
– Мам, ты чересчур прямолинейна, – заметил Антон.
– Извини, у меня мало времени. Как вы замечательно готовите! Вы…
– Я дочь богатых родителей, извините, Антону с этим совсем не везет.
– Он на них охотится, – смеясь, сказала мама.
– Меня в этом списке не было.
– Теперь есть. Можете быть уверены. Вы только посмотрите, как он на вас смотрит.
– Мама! – вспыхнул Антон.
Надя скромно улыбнулась.
– Я, вообще, смотрю в тарелку, и… очень хочется выпить, – проворчал Антон.
– Вы ему позволите? Он так плох был с утра, – участливо сказала Надя.
– Как хотите, – сказала мама, – я полностью поручаю его вам. А теперь мне пора.
– Вы же на час хотели остаться? – удивилась Надя. – Я столько наготовила…
– Откормите моего сына, и не отдавайте его, кому попало. Я в вас верю. Вы меня понимаете?
– Думаю, да, – также потупив взгляд, но в тоже время, задорно, произнесла Надя.
– Проводите меня, пожалуйста, – обратилась мама к Наде.
– Конечно.
Что мама с Надей обсуждали в коридоре, Антон не слышал.
Эх, мамы, мамы!
Эх, Нади, Нади!
«И тут я мгновенно понял, о чём говорил мне Серёга, когда впервые знакомил: Надя в меня была влюблена с самого первого взгляда! И это тепло!»
Они остались одни.
– Просить тебя убрать посуду… бесполезно, – смеясь, проговорила Надя.
– Я потом…
– Я другого и не ожидала. Воздухом пойдешь дышать?
– Можно полчасика прикорнуть? А ты… – Антон рассмеялся. – Ты пока всё уберешь…
– Давай, заваливайся. – Надя смеялась.
«И это тепло. Эта доброта! Это умиротворение. Я забыл про Марину. Мгновенно забыл. Будто её и не было вовсе. Так быстро. Одно мгновение. Столько времени было потрачено на… а я взял и моментально забыл. Разве так бывает? И это тепло…»
– Ты готов?
– К чему?
– Ну, ты отошёл немного. Сейчас отойдешь моментально, обещаю!
Шлем на голове. Ветер. Антон прижимался к Наде. Они проехали километров сто и установились у водоема.
– Ты её любил? – спросила Надя.
– Возможно. Теперь… не знаю… Надя, после тебя…
– Я задала другой вопрос.
– Я её призираю…
– Так сразу? Не слишком ли опрометчиво? Ты просто обижен, оскорблён. Это…
– Нет, это правда. Я словно прозрел… прозрел в один миг!
– Коньяк помог?
– Нет! – Антон рассмеялся. – Я… нет… ты помогла…
Надя молчала.
– Ну, что ж! Не буду вилять и изворачиваться, – начала она. – Я хочу сказать, что… Я тебя полюбила с первой нашей встречи, с первого взгляда, как это не смешно, вернее, по-книжному, звучит. Что-то в тебе было такое… Это глупо… вот так, когда девушка берет и делает первый шаг. Долгое время наблюдает за этим всем, за вашими отношениями, вернее, не наблюдает, а знает об отношениях, и вдруг, когда там всё заканчивается, выбрав подходящий момент, признаётся в любви.
– Нет, Надя…
– Да, это так, не спорь. – Надя отвела взгляд.
– А в тебе было тепло, – вдруг произнес Антон. – Я не знаю, как это теперь объяснить. Ты такая… своя… Теплая… Домашняя….
– И что дальше?
– Посмотрим… Я видимо любил не того человека.
– Это как?
– Я был ослеплён… картинкой, что ли, не знаю, как это сказать, чтобы выглядело хоть немного по-умному. – Антон рассмеялся. – Я пытался ей показать, какой я… крутой. Чёрт возьми, какое-то ребячество! Да, и, скорее, я пытался показать это самому себе. Я сейчас смотрю, и мне кажется, что это было всё как-то искусственно, и не нужно это всё. Не нужно. А нужно мне совсем другое…
– Что?
– Мне нужна ты.
– Это тебе мама сказала?
– Мама мне ничего не говорила. Вы с ней общались. Но…
– Что?
– Мне с тобой так уютно, так тепло и хорошо… Что…
– Что?
– Надя, мне сложно это всё говорить после всего, но…
– Что?
– Прости, но, похоже, я просмотрел тебя тогда, на маёвке. Я был не в себе. Но, я тогда почувствовал это тепло, это… что-то у меня со словарным запасом проблемы. – Антон ухмыльнулся. – Но, я не придал тогда этому значения, поскольку был убит этой… не знаю… Такое бывает? Такое может быть? Это всё по-настоящему? Всего несколько дней и я… но, чёрт возьми, это же всё правда! Я не могу врать самому себе! И… я тоже полюбил тебя с той самой встречи, причём сам себе в этом не хотел признаваться! Ведь, иначе это не объяснить… это какое-то сумасшествие! – Антон рассмеялся. – Просто это всё так странно перемешалось. Я запутался… я… Надя…
– Да?
– Я не знаю, чёрт возьми, прости, не хочу повторяться… – Антон тряхнул головой и посмотрел Наде в глаза. – Ты мне нужна…
– После сегодняшнего завтрака?
– Да нет же! Просто, что тогда, на вечеринке, что потом, когда я тебя случайно встречал, когда ты пришла ко мне в больницу, я ощущал такое тепло от тебя, но не понимал, что это. Это… Необходимость в твоем присутствии постоянно… это… Я опять повторяюсь, чёрт возьми. У меня шумит в голове. Надя… Что это?
– Что?
– Это… любовь…
– Это вопрос или предположение? Или это коньяк?
Антон улыбнулся и тяжело вздохнул.
– Надя, – прошептал он.
– Что?
Антон опустил голову, что он не привык делать в последнее время по указанию Громова. Он весь съежился, скрылся, он… боялся.
– Что? – повторила Надя.
– Кажется, я тебя люблю…
– Незаурядное признание. – Надя рассмеялась – Предлагаю тебе не торопиться с выводами. Ты под эмоциональным прессом…
– Нет, Надя…
– Как бы ты не крепился, но сейчас тебе очень жалко самого себя, поэтому не стоит спешить, чтобы упасть в первую попавшуюся бухту.
– Нет, что ты, Надя!..
– Ирония заключается в том, что я полюбила тебя гораздо раньше, чем ты задумался о возможности того, что ты можешь любить меня…
– Но это ничего не меняет.
– Нет, – Надя загадочно улыбнулась. – Давай остановимся пока. И, знаешь что?..
– Что, Надя?
– Хочешь, я познакомлю тебя с мамой? – неожиданно спросила Надя.
– Страшно, – признался Антон и рассмеялся.
– Я с твоей мамой уже знакома. Мне кажется, стоит уравнять положение.
Антон смеялся.
– Я согласен, – настороженно проговорил он.
– Договорились!
– А с папой? – спросил Антон. – Хотя,
