Этот маршрут мне нравится потому, что я больше нигде в городе не вижу горизонт, а здесь минут сорок приходится ехать по частному сектору с низенькими домами. Между этими домами хочется найти взглядом просвет, узкую улицу, чтобы было видно, куда придешь, если выйдешь на ближайшей остановке и решишь спуститься. Но нет, чаще всего там перекрыто – то грузовиками, то цепочкой гаражей, то обыкновенным шлагбаумом с табличкой «Проезд запрещен».
Думала ли я о том, чтобы когда-нибудь выйти посередине маршрута и пойти куда глаза глядят? Конечно думала. Я решила, что это совсем несложно. Я решала так уже не один раз. Но каждый раз, когда я проезжаю мимо остановки, на которой мне хотелось бы сойти (там особенно красиво цветут абрикосовые деревья, и скоро уже будет поздно их фотографировать), меня парализует ужас. Мне не страшно, что на меня кто-то нападет или что я заблужусь, нет. Мне почему-то очень страшен сам факт того, что я буду бояться. Когда я вспоминаю этот паралич, эту безобразную дрожь по всему телу, мне становится так нехорошо, что я предпочитаю ничем себя не беспокоить и не напрягать лишний раз. В конце концов, я прекрасно вижу абрикосовые деревья из окна автобуса.
* * *
Можно было бы наслаждаться дорогой, видами и оставшимся временем до возвращения домой, но, конечно, вместо этого я перебирала в голове насущные проблемы. Печальнее всего сейчас то, что на прошлой неделе у меня была последняя сессия с Валей, а сессии у Вали можно купить только пакетом минимум по четыре. Высвобожденных за счет аренды денег на это хватило бы впритык – Валя была хорошая и дорогая специалистка из столицы, а квартира у меня была плохая, дешевая и в самом унылом районе, и где-то даже удивительно, что месяц проживания в унылой квартире аналогичен четырем часам работы с хорошим психологом. Это не укол в сторону арендодателей и не укол в сторону психологов – это признание моего бедственного положения гордого и независимого человека, работающего на себя. Я никогда не собиралась зарабатывать много, я не знала, что мне делать с деньгами, и мне всегда было достаточно того, что у меня есть. Бо́льшую часть одежды я ношу еще со школьных времен. В случае необходимости всегда можно притвориться, что я веду зеленый образ жизни или ставлю социальный эксперимент. Психотерапия была первой дорогой услугой, которую я себе позволила… за сколько времени? Кажется, за всю жизнь. Было бы неплохо наконец иметь порядок в голове.
Да, читая готические романы, я всегда думала о том, что нежелание или невозможность разобраться в собственных мыслях обычно напрямую связаны с нежеланием или невозможностью навести порядок в доме. Естественно, каждый большой и мрачный дом можно было вполне рассматривать как большую и больную голову. Меня физически тянуло пойти и что-нибудь помыть после нескольких глав о пыльной мебели, выцветших обоях, саже и копоти на стенах. Впрочем, как-то мне пришло в голову, что запустение и заброшенность этих выдуманных литературных домов всегда равнялись отсутствию денег, а следовательно, невозможности платить слугам. Выходит, что отсутствие денег равняется невозможности навести порядок в собственной голове – а часто и недостатку сил и времени на чистоту вокруг.
Слушайте, как все сходится-то.
Поубирать у себя я, конечно, смогу, и даже практически бесплатно. И времени у меня на это – если все так пойдет – будет предостаточно. Но даже если не покупать новые вещи, никуда не ходить и не тратить деньги на проезд и психотерапию, я все-таки должна буду (к сожалению) что-то есть. Еще хуже, если придется покупать лекарства. Этого нужно стараться избежать любой ценой.
* * *
Когда я появляюсь в своей старой квартире, все в ней оказывается стерильное и нежилое, как будто кто-то заметал следы. Никаких небрежно брошенных вещей, пульта от телевизора на диване, свитера на спинке стула, никаких чаинок на кухонном столе. Мне кажется очень странным, что я здесь когда-то жила, потому что это, скорее, напоминает реконструкцию моей квартиры, ее фоторобот – как будто кто-то описал основное, но не запомнил никаких деталей и получилось описание буквально чего угодно, неспецифического, никакого. И я, скорее, рада войти, потому что сумки у меня тяжелые, а я терпеть не могу тяжелые сумки, а такси при этом я решила не вызывать – мне, видите ли, хотелось посмотреть из окна автобуса на живую жизнь вокруг. Я бы так и не заметила карантин, если бы не переезд, но когда тебе запрещают куда-то ходить, там сразу становится вдвойне интереснее, и у меня действительно было ощущение, что я преступница, а не человек, путешествующий из дома в дом. Весь март я и так почти безвылазно провела дома за работой, как обычно, надеясь, что проблема сама собой разрешится или исчезнет, что ее преувеличивают и переживать не стоит. В апреле случилось это.
(Какое-то время назад Марина прислала мне статью о том, что люди с депрессией и повышенной тревожностью парадоксальным образом лучше других справляются с глобальными катастрофами – если условное самое худшее уже произошло, то они могут наконец расслабиться и перестать его ожидать.
Конечно, я уже читала эту статью. Это профессиональное. Наш рабочий чат на целых десять минут отвлекся на нее, чтобы поныть о том, какая же это жиза. Но Марина не знала, чем я зарабатываю, кроме того, она пыталась быть полезной, а я пыталась притвориться, что у меня еще есть интересы и культурная жизнь.
«По-моему, кто-то просто посмотрел “Меланхолию” фон Триера, – написала я в ответ на статью о депрессии и катастрофах, неосмотрительно добавив: – Во всяком случае, я никаких улучшений пока не почувствовала. Сколько их ждать-то? Какой градус должен быть у глобальной катастрофы, чтобы меня отпустило?»
«Сашечка, ну у тебя-то откуда депрессия?» – написала она мне.
Действительно.)
Наверное, учитывая то, что случилось, мое возвращение должно было выглядеть более эпически. Но оно выглядело тихо и пусто. Я не знаю, чего я ждала. То есть, разумеется, я не ждала ни триумфального, ни драматического саундтрека, но внутри меня что-то должно было произойти по любой логике. (Тем более что технически, конечно, я бывала здесь несколько раз по всяким коммунальным делам – да, это Марина еще не знает, что я честно платила коммуналку все это время. Боюсь себе даже представить, что бы она сказала.)
Вместо этого чего-то главная моя проблема на данный момент – что я не могу придумать, где мне пристроиться с ноутбуком. Еще из важного: я не
