В один из не очень хороших дней взялись и за меня. Накануне из камеры увели Фараха, а обратно вернули мешок с костями. Судя по его лицу и телу, парня явно подвергли пыткам. Хотя, может и просто избили, чтобы не болтал лишнего против диктатора. Меня вроде как пытать было не за что, но нужно быть ко всему готовым.
— Бинго! — за решёткой замаячил очередной охранник.
— Я здесь, — ответил я.
— На выход.
— Меня освобождают?
Тот рассмеялся:
— Скорее наоборот. Ты что-то у нас всё ещё целёхонький сидишь, не битый. Это упущение, по мнению нашего капрала. Говоришь, что у тебя нет денег на наёмных убийц, но на адвоката, по твоим же словам, деньги есть. Странно это. Ты явно что-то знаешь о банде, но молчишь.
— Конечно, знаю, — подтвердил я. — Вот только я знаю то, чего не знает никто и я в том числе.
— Хватит говорить загадками, Бинго. Сейчас тебе всё объяснят, и ты всё расскажешь. Дубинка и кастет подчас творят чудеса.
Меня вывели из камеры и куда-то повели. Как оказалось, во внутренний двор, в обычное с виду одноэтажное здание, которое невозможно рассмотреть через высокий забор с улицы.
Тут-то и находилась пыточная. На первом этаже располагались кабинеты, а вот в подвале оборудовали настоящую пыточную. Не успел я войти в кабинет, как меня сразу подвели к сидящему за столом наглому и жирному негру.
— Капрал, вот арестованный Бинго.
Тот взглянул на меня, как на вонючую крысу, взял со стола замасленный лист бумаги и погрузился в чтение, озвучивая вслух некоторые моменты моей биографии.
— Так… Башир Бинго, торговец целебными снадобьями. Интересно. Обвиняется в связях с бандой «гадюк». Ещё интересней. А также, возможно, причастен к убийству членов этой банды. О, как! Алиби нет, и не предвидится. Ха! Интересный ты фрукт! И из какого же ты племени?
— Из племени дир клана исса.
— Ну, что же, это изрядно облегчит твою участь. Я тоже из клана исса, поэтому бить будем сильно, но аккуратно. А сейчас скажи мне, где ты прячешь деньги?
— У меня нет денег, — мотнул я головой, отрицая.
— Ответ неправильный. Следователь сказал, что у тебя есть деньги. Ты по телефону разговаривал с адвокатом и предлагал ему большую денежную сумму.
— Говорил, но денег ведь я не заплатил, и адвокат не пришёл, а значит, и денег у меня нет. Он меня раскусил. Догадался, что я его хотел обмануть.
— То, что ты не смог оплатить услуги адвоката, ещё не значит, что у тебя вовсе нет денег. Просто тебе не с кем их передать. Родных у тебя тут нет. Клан за тебя, я так понял, не вступится, а значит ты беспомощный. Но ты подумай, а то наш палач Хасан чересчур активен, может и покалечить, и даже твои лекарства тебе не помогут.
— Я понимаю, но у меня нет денег, и я ни в чём не виноват.
— А! Все вы так говорите, — скучающим голосом проговорил капрал, брезгливо поморщившись, потом немного подумал и дал условный знак полицейскому, что привёл меня сюда.
Тот всё время держал в руках длинную дубинку. Получив сигнал, он внезапно, почти без замаха ударил меня по спине. Резкая боль пронзила тело, я качнулся и еле увернулся от следующего удара. Дубинка, описав короткий полукруг, обрушилась на стол капрала, сбив с него кучу бумаг.
— Мёрде! — по-французски выругался капрал и заорал. — Всыпь ему хорошенько!
Я вертелся ужом на сковороде, уклоняясь от дубинки ретивого полицейского, и с удовольствием отбил бы ему яйца, но последствия этого поступка легко читались на их воспалённых от злости рожах. Меня просто избили бы потом втроём и гораздо сильнее, чем сейчас.
— Ловкий гад, и скользкий как змея! — орал запыхавшийся охранник. Он уже больше десяти раз шарахнул вместо меня по столу, чем изрядно рассмешил капрала.
Долго избегать встречи с дубинкой было бы подозрительно, и я подставился, получив ею по плечу. Плечо сразу же онемело. Ну, суки, из-под земли достану и змеям скормлю!
Подавив обуявшую меня злость, я упал на пол и, ломая комедию, громко взвыл и запричитал. Время быть суровым Мамбой ещё не пришло. Всё только впереди. Охранник для порядка ударил меня ещё пару раз и отстал. Он уже выдохся, впустую дубася ни в чём не повинный стол, да и ярость ушла, поэтому я пока отделался обычными синяками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что с ним делать? — обратился полицай к капралу.
— Что делать? — задумчиво почесал в затылке тот и хохотнул, тряхнув своим брюхом. — Отведи его к Хасану! Скажи, пусть он окурит дымом нашу пчёлку, глядишь, и медок выдаст.
— А ну, пошёл!
Поднятый за воротник уже порванной рубашки, я поплёлся в подвал, даже не предполагая, что меня ждёт. Я ж не пчёлка, я змея… Нет у меня мёда, зато яда в избытке!
Хасаном оказался высокий, широкий в плечах негр с накаченной мускулатурой.
— Что с ним делать?
— Дымом потрави.
— Понятно. Щас сделаем. Вон в ту дверь его пихай.
Нужная дверь отворилась, и меня втолкнули в крохотное помещение без окон. Дверь закрылась, я огляделся. Из стены рядом с дверью торчала закопчённая труба. Вот она английская душегубка. Спокойно посидеть в каморке мне удалось недолго, вскоре через трубу клубами повалил едкий белый дым, быстро наполняя собой маленькую камеру. Сразу же заслезились глаза, от проникшего в лёгкие дыма хотелось не только кашлять, но и блевать.
— Выпустите меня!!! — заколотил я кулаками по двери, когда дым заполонил всю каморку.
В ответ из-за двери послышался спокойный голос охранника:
— Где деньги прячешь, признавайся.
— Нет у меня денег, нет! — натужно кашляя, выдавил я из себя.
Кричать было мало того что бесполезно, просто больно! Слышать меня не хотели. Дым всё больше въедался в лёгкие и, стукнув по двери ещё несколько раз, я прекратил это бессмысленное занятие. Сев на пол, постарался дышать как можно реже и неглубоко, чтобы хоть как-то сберечь остаток кислорода в лёгких. Прислонившись к стене, я приготовился к долгим мучениям. Сознание медленно «поплыло», но змееголовый не являлся. Вместо него появился охранник, что распахнул дверь и, быстро схватив за ноги, волоком вытащил меня из камеры.
Я всё слышал, но ответить или что-то сделать не мог, силы покинули меня.
— Всё! Готов он.
— Окати его водой, — посоветовал охранник.
— А где ведро?
— Вон ведро и кран.
Послышалось звяканье ведра, затем звук бьющей о его дно струи воды.
«Хлесть!» — и в моё лицо ударила волна воды из ведра. Закашлявшись, я очнулся.
— Деньги, где ты прячешь деньги?
— В комнате под подушкой, — еле слышно пролепетал я.
— О, он сказал! — как-то непосредственно, даже по-детски обрадовался изувер.
— Смотри, не забудь и со мной поделиться.
— Это ты у лейтенанта спрашивай, а я поскакал.
Меня подняли под руки и повели назад в камеру, где и бросили. Всё же дыма я наглотался порядочно и отходил ещё долго, ровно до того момента, как прибежал разъярённый моим разводом капрал.
— Тварь! Дерьмо! Английский подкидыш! Где деньги! Где деньги?
Конечно, его постигло глубокое разочарование, да ещё и от следователя наверняка нагоняй получил. Денег-то под подушкой не было, как не было и собственно подушки!
— На! На! На! — посыпавшийся град ударов окончательно выбил из моих лёгких остатки дыма, как пыль из старого ковра.
Наконец, от меня отстали. На следующий день у тюремщиков случился перерыв, так как помимо меня в тюрьме нашлись и другие «клиенты». Всем нужно уделить внимание, а не только мне одному! Вот их и пользовали, пока я отдыхал. Но отдыхать мне пришлось всего лишь пару суток. На третьи пожаловал очередной охранник и снова отвёл в уже знакомое помещение.
Давешний капрал посмотрел на моё унылое лицо и широко улыбнулся, чувствуя себя хозяином положения.
— Значит, говоришь, нет у тебя денег?
— Пока нет, но я смогу их заработать, — попытался я его убедить, — если вы меня отпустите.
— Ха, да ты дурак! Не хочешь признаваться в отсутствии денег, тогда стоит признаться в другом.
— Это в чём же? — спросил я, ожидая очередной полицейской пакости и, к сожалению, не ошибся.
