– Лодку бы сейчас, удочку, – мечтал Игорь, сидя в плетёном кресле почти на самом берегу озера, – и…
– И динамит, – прервал его мечтания Сергей.
– Варвар! – резюмировал Зубцов. – Слушай, давай пошлём всех в редакции к чёрту. Ей-богу, мы заслужили несколько дней отдыха. Если кто из Москвы позвонит и попросит сюжет сделать, отправь его подальше!
– Я трубку тебе передам, сам всё скажешь. Хорошо? – спросил Комов, обсасывая рыбью косточку.
– Не проблема! Если меня после этого уволят, то в любой конторе место найду.
Радко торопился с крестинами, боялся, что русские уедут домой и не смогут быть почётными гостями на этом мероприятии.
– У тебя сыну уже почти два года, – спросил его Сергей. – Почему же ты его только сейчас крестить решил?
– Каждый серб должен быть истинным православцем, – ответил Радко. – Я так считаю: события, что с нами произошли, – знаковые. Значит, срочно надо сына крестить.
Комову понравилось слово «православец» – странное оно было и очень доброе какое-то.
Радко сообщил адрес, где находилась церковь, в которой он решил крестить сына. Журналисты приехали туда на такси. Встречала их огромная толпа. Похоже, все уже знали о том, что с ними произошло в Косово – Радко рассказал (правда, не во всех подробностях, чтобы, не дай бог, у жены не случился сердечный приступ), и смотрели на Игоря с Сергеем как на героев – так в Приштине сербы смотрели на бронемашины российских миротворцев. От этого Комову было немного не по себе.
Радко подвёл священника, потом своего отца, всех присутствующих по очереди представил, всем журналисты пожимали руки, все улыбались им.
В церкви Сергей поднял глаза к потолку, рассматривая фрески, а тем временем батюшка окунул Вука в купель. Тот был уже большим и пусть слабо понимал, что происходит, но догадывался, что плакать из-за холодной воды – не время. Испытания все выдержал стойко.
– Молодец какой! – похвалил Вука батюшка и добавил: – Расти настоящим мужчиной, настоящим сербом, все дела твои должны быть направлены на то, чтобы шёл ты истинным путём.
За те недели, что Комов провёл в Белграде, он уже начинал немного понимать сербский язык, скорее даже не понимать, а догадываться о смысле сказанного, поэтому слова священника разобрал без перевода.
Праздничная церемония перетекла в ресторан, где гуляли до самого утра, а отец Радко торжественно вручил Сергею и Игорю бутылку ракии из своих запасов. Он сказал, что делал её сам. Напиток этот был очень крепким, плотным, маслянистым, как подсолнечное масло и таким же жёлтым. Комов рассказал, что брат Слободана Милошевича подарил ему сливовицу собственного приготовления.
– Ну и как она? – спросил отец Радко.
– Крепкая, – улыбнулся Сергей.
– Так и должно быть, – важно кивнул старик.
На следующий день в Белград прилетел первый с начала бомбардировок пассажирский самолёт. Это был ТУ-154. На нём прислали из Москвы специалистов: дорожников, строителей, мостовиков. Они намеревались выяснить, чем помочь сербам. Восстановительные работы московские власти брали на себя. Такое событие пропустить было нельзя, и Сергей с Игорем с тяжёлыми от похмелья головами отправились в аэропорт. Там же прошел и маленький брифинг.
Зубцов во время съёмки держался за камеру. Сергею было легче. Он сел на задний ряд и только слушал, а уж о том, чтобы вопрос задать и не думал, боялся, что язык у него начнёт заплетаться.
– Нам надо выяснить степень разрушения, только после этого мы сможем сказать вам, что сумеем восстановить и сколько на это уйдёт времени… – говорил руководитель делегации.
Игорь поставил на стол, за которым сидели участники брифинга, микрофон и потребовал от Сергея, чтобы тот дал ему указания, что записывать, а что не стоит. В это время оператор мог бы пройтись по залу и поснимать лица журналистов, которые внимательно слушали выступающих.
– Достал ты меня!.. – зашипел на Зубцова Сергей. – Снимай всё подряд. Потом разберёмся, что пригодится, а что можно будет стереть.
– Я тебе тогда ни одного плана не сниму, кроме говорящих голов, – пробурчал Игорь.
– Ладно, сними мне два плана: когда кто-нибудь вопрос задавать будет, а переводчик его переводить. И всё. Этого хватит.
– А сюжет из чего делать будешь?
– Дубина! Они же на объекты поедут, там всё и снимешь.
– Точно! – Игорь чуть не хлопнул себя по лбу рукой. – Как я сам до такой простой мысли не додумался?
«Пить нужно было меньше», – чуть не ляпнул Комов, но вовремя прикусил язык. Оператор, конечно, выпил вчера больше соратника, да ещё порывался продегустировать подаренную ракию, но и сам Сергей отнюдь не вёл здоровый образ жизни.
Приехавшие специалисты осматривали развалины, что-то записывали, а чиновники фотографировались на фоне разрушений, принимали боевые позы. Комов, глядя на них, едва сдерживал улыбку. Что будут рассказывать эти люди, когда станут показывать фотографии дома? О том, что пули свистели вокруг? О том, что в любую минуту могли налететь натовские «коршуны»? Пусть придумывают всё, что им в голову взбредёт...
Самолёт улетал тем же вечером. Свободных мест на нём было много.
– Может, и вы с нами? – неожиданно спросил у Сергея руководитель делегации.
Игорь с мольбой посмотрел на Комова.
– Хочешь – лети, – сказал ему Сергей.
– А ты? – спросил оператор.
– Я останусь.
– Что ты делать-то тут будешь один?
– Есть вкусные блюда и пить ракию.
– Слушай, я бы остался с тобой ещё, но домой звонил, жена приболела немного, надо помочь ей, да и за детьми поухаживать… – начал объяснять Игорь.
– Ну, чего ты оправдываешься-то? – спросил Комов. – Говорю же: лети. Мы и так сидим здесь два командировочных срока. Тебя и в редакции упрекать никто не станет.
Без Игоря стало совсем скучно. Днём Сергей гулял по городу, а вечерами сидел в ресторанах – чаще один, реже – с Радко. Тому ведь надо было семью кормить, работу искать, а Комов уже ничего не снимал. У него была бытовая камера, но он её из сумки почти не доставал. Заносил кое-что в блокнот на память и ждал, когда же наконец редакция пришлёт ему замену. Его кормили обещаниями. Раз в два-три дня Сергей звонил в представительство «Аэрофлота», выясняя, когда возобновятся полёты Москва – Белград – Москва.
– Скоро, – говорили ему. – Первый самолёт из Москвы прилетел, вот-вот и регулярные рейсы начнутся.
– Эй, – сказал он наконец, позвонив в редакцию в очередной раз. – Я забронирую билет на первый же рейс из Белграда в Москву, вне зависимости от того, пришлёте вы мне замену или нет. Ясно?
