Но лишь в том случае, если обстановка обострится настолько, что по иному дело решить будет нельзя, а как тут ни крути, всё скорее всего именно к этому и шло. Пока мы с невероятным напряжением сил восстанавливали то, что могли, на Урале явно кому-то снесло Кометой башню и он решил поиграть в нового Чингисхана. Для того, чтобы убедиться так это или нет, я первым делом построил "Ночной дозор" и сказал, что мне нужна группа добровольцев из тридцати человек, которая должна отправиться на Урал, чтобы провести там разведку. Вперёд шагнул весь отряд, а в нём насчитывалось уже свыше полутора тысяч человек и я попросил капитана Василька отобрать самых лучших специалистов. После этого я обратился с той же просьбой к пилотам "Нортропов". Они так же проявили просто редкостное единодушие в этом вопросе, но в конечном итоге было решено отправить на разведку "Дух Техаса" под командованием полковника Ричарда Джойса. Громила Дик был мужиком примерно моей комплекции, но на три года старше. Громилой же его прозвали за то, что он по пьянке основательно разгромил аж три бара в Дейтоне, где нёс службу на военно-воздушной базе "Райд-Паттерсон".
За двое суток "Дух Техаса" был полностью подготовлен к полёту, заправлен под завязку и ровно в полночь, чуть более трёх суток назад, вылетел на боевое задание. Я сразу же предупредил Дика, что у уральцев есть на вооружении ракетные комплексы "С-300" и "С-400", но он лишь улыбнулся в ответ и промолчал. "Дух Техаса" находился в полёте почти десять часов и с высоты в шестнадцать с половиной километров сделал за четыре часа свыше трёх тысяч фотоснимков, так и незамеченный уральцами. Похоже, те считали, что Москва находится в глубокой заднице и были полностью уверены в своей безнаказанности, раз их система ПВО бездействовала. Дику Джойсу пришлось выжидать в небе почти два с половиной часа, прежде чем видимость улучшится, но его терпение и усилия того стоили. Он привёз отличные фотоснимки и как только "Дух Техаса" приземлился во Внуково, мы сразу же стали их рассматривать. Фотоснимки были сделаны специальным цифровым фотоаппаратом из числа тех, которые применяли американские астронавты. Фотокамера была снята с "Атлантиса". Поэтому мы могли видеть даже мельчайшие детали, хотя и без них было понятно, что на Урале установлен военно-диктаторский режим. Однако, даже не это было главное, а то, что в международном аэропорту "Кольцово" совершили посадку девять самолётов "Ил-96-300", среди которых мы увидели оба исчезнувших президентских борта.
В общем нам даже не стоило гадать, откуда они прилетели в Екатеринбург. Во Внуково нас собралось свыше сотни человек, в том числе и те парни, которым предстояло уже завтра отправляться на Урал. Им предстояло лететь на "Руслане" и совершить посадку чуть ли не в чистом поле, а точнее на брошенном военном аэродроме в Курганской области, все самолёты с которого перелетели в Центральную часть России. Люди ждали беды с севера, а она так и не пришла в их края. Оттуда на джипах с курганскими номерами, разведчики должны будут отправиться в Екатеринбург. Другие города Урала меня интересовали в самую последнюю очередь. Рыба гниёт с головы и именно по голове нужно бить в первую очередь. Вместе с тем, прямо во время этого совещания, я приказал немедленно подготовить к дальнему полёту три звена бомбардировщиков "Ту-160", "Б-1" и "Б-2", а вместе с ними борт номер один, "Руслан" и ещё три пассажирских борта "А-330" для полёта в Непал. Там мы могли получить информацию о том, что творится на Урале, намного раньше, чем её раздобудут наши разведчики из первых рук. "Белые лебеди", "Уланы" и "Духи" должны были принять на борт фугасные и вакуумные авиабомбы. В Непале мы не собирались шутить шутки и были намерены выполнить задачу полностью, для чего брали с собой две "Шилки" и два банковских броневика-лимузина.
Вылет я назначил на полночь следующего дня, сборы ведь были скорыми, да, и всё необходимое мы в Москву уже доставили. Выступить против Урала мы ещё не могли, а вот нанести визит вежливости в Бутан, практически не пострадавший во время Апокалипсиса — запросто. Операцией я собирался руководить лично, причём на месте. Всю ночь радисты пытались установить прямую связь по радио с Катманду и под утро им удалось это сделать. На связь с Москвой вышел какой-то военный чин и наши ребята быстро втолковали ему, что на следующий день, утром, в Катманду прибудет правительственная делегация из России, а потому им нужно срочно очистить взлётно-посадочную полосу, чтобы аэропорт мог принять сразу пять больших бортов. Бедолага аж взвыл от такой неожиданности, но наши ребята разговаривали с ним очень жестко и сразу дали понять, что в случае отказа Непал вообще лишится этого аэропорта навсегда. Весь день у меня прошел в жуткой суматохе. К тому же из Энгельса именно в этот день были доставлены самолётами военно-транспортной авиации два десятка термоядерных авиабомб. Их достали из контейнеров, выстроили из них красивую композицию и я сфотографировался в окружении ядрёных бомб, но не на память.
Каждый наш разведчик брал с собой такую фотографию на тот случай, если его повяжут контрразведчики уральцев и станут до них до***ваться, кто они такие и чего им нужно. Приказа травиться ядом в случае пленения и молчать на допросах, им никто не давал. Наоборот, приказ был очень чётким и ясным, объяснить тем, кто затаился на Урале и со дня на день собирался заявить Москве, то есть нам, жесткий ультиматум, что ответ будет очень жестким и молниеносно быстрым. Даром что ли позади меня были отчётливо видны "Белые лебеди", "Уланы" и "Духи", загрузить в бомбовые отсеки которых ядрёные бомбы было делом нескольких минут. Тем более, что все три ядерных чемоданчика лежали у моих ног открытыми. Был разведчикам также дан и такой приказ, найти способ, чтобы вручить эту и несколько других фотографий тому мудаку или мудакам, которые решили учинить военный мятеж в такое неподходящее время. Геройствовать я никому не советовал. Скорее наоборот, просил ребят обтяпать все свои дела тихо и не привлекая к себе никакого внимания. В общем приехали, посмотрели, отъехали подальше, вышли в эфир и с помощью цифровой аппаратуры связи передали в штаб разведданные.
Геройствовать и сражаться до последнего патрона будем тогда, когда судьба сведёт нас с двуногими хищниками. Вот там волей-неволей придётся порой идти на риск, чтобы спасти жизнь друга, а в Екатеринбурге геройство не требуется, там нужна одна только осторожность. Именно такие наставления я давал своим друзьям, когда они грузились на борт нашего второго "Руслана" вместе с самыми маленькими и неприметными джипами. Попрощавшись с ними и пожелав удачи, я направился к президентскому самолёту. Вместе со мной в Непал летело триста бойцов. Большая их часть должна была остаться вместе с одной "Шилкой" на аэродроме, а я тремя десятками своих друзей ещё с прошлых времён, намеревался наведаться в Катманду, но в сам город въезжать не собирался. Президентский борт поднялся в воздух первым, а вслед за ним пошли на взлёт все остальные самолёты. Мне не спалось и потому я пришел в кабину пилотов, сел в кресло и принялся вглядываться вниз. По большей части там было темно, но всё же изредка виднелись огоньки. Вскоре взошла луна и пейзаж внизу стал более заметным, но от того совсем не радостным. Даже в её призрачном серебристом свете сверху были видны разрушения. Да, Комета натворила бед, восстановительных работ было теперь лет на тридцать, если не больше. Чуть ли не вся планета лежала в руинах и нам теперь с этим жить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
