версию. Я задумалась, чего это могло стоить. Работа в правоохранительных органах похожа на любую другую работу – некоторые сотрудники великолепны, большинство так себе, некоторые просто ужасны. Но разница заключается в том, что плохой или даже посредственный полицейский может причинить вред гораздо большему количеству людей, чем, скажем, паршивый кассир. Я продолжила допрос:
– Двадцать третьего июля вы либо выбрали себе жертву из тех детей, что поехали в лагерь, либо по крайней мере наметили. Еще шесть недель у вас ушло на то, чтобы начать к ней приставать. – Хотя его запах был невыносим, я наклонилась вперед, чтобы убедиться, что он слышит каждое слово. – Но вы сделали плохой выбор. Та храбрая маленькая девочка рассказала, кто вы такой, при первой же возможности. Вы отсидели год в Стиллуокере.
Рот Такера уродливо искривился.
– Я отмотал свой срок. Скрывать мне нечего. – Он поднял подбородок и вдруг хитро посмотрел на меня из-под век. – Но я могу помочь тебе, красотка. Может, тебе даже удастся спасти ту, другую. Я знаю, как устроен мозг похитителя. У меня есть секретики, которые я могу тебе рассказать.
Я шагнула назад, но он подкатил стул ближе, так что теперь нас разделяло не более тридцати сантиметров. Мне потребовалась вся сила самоконтроля, чтобы не отшатнуться от его трупного запаха.
– Я могу рассказать тебе, как он выбрал этих двоих и почему, – продолжал он. – Я могу рассказать, что он с ними сделал. – Такер поерзал в кресле, его плечи приподнялись над ушами, а запах стал еще сильнее. Я полагала, что работники не особенно часто его переодевали.
Он блефовал – это было ясно, пытаясь урвать свой кусок пирога, надеясь, что это принесет ему славу или искупление. Я не сомневалась, что никакой инсайдерской информации у него нет. И все-таки спросила:
– Что он делал?
– Для начала, – закудахтал Такер, – он бы как следует обустроил убежище. Никто не станет похищать двух девочек, ничего не продумав. Одну можно заставить молчать. Для двух нужен план.
В моей черепной коробке как будто ползали ядовитые муравьи. Этому чудовищу платили, чтобы он общался с детьми.
– Кто их похитил?
Он сел прямо, его глазки-бусинки засверкали.
– Нет уж, это ты из меня так просто не вытянешь. Приходи почаще, красотка, можешь даже захватить съемочную группу. Меня запомнят не как маньяка. Меня запомнят как человека, который спас вторую девочку. Просто подожди. Люди наконец-то увидят меня таким, какой я есть на самом деле.
Я наклонилась как можно ближе. Ярость переполняла меня так, что для других чувств просто не осталось места. Я с силой вжала большие пальцы в чувствительные места чуть выше его локтей и заглянула прямо в его слюнявую небритую харю.
– Я и сейчас прекрасно тебя вижу! – прорычала я. – Ты бесполезный кусок дерьма, настолько никчемный, что нападаешь на детей. Для таких, как ты, нет искупления. – Я надавила сильнее. – Чем скорее ты покинешь эту землю, тем лучше будет для нас всех.
Его подбородок задрожал.
– Но я знаю, кто это сделал!
– Ни хрена ты не знаешь! – Никогда в жизни ни в чем я не была так уверена. – У тебя нет друзей. У тебя нет семьи. Все, что ты знаешь – тюрьму твоего собственного разума.
Я отпустила пальцы. Белые следы, которые они оставили, быстро окрасились в приятный красный цвет. Я надеялась, что потом они станут темно-фиолетовыми. Убедившись, что он увидел мой пистолет, я вытащила визитку из кармана пиджака и бросила ему на колени.
– Если сообразишь что-то полезное – позвони. Знай, что я приеду. В любое время.
Глава 45
Ван
Когда я позвонила Кайлу и сообщила последние новости, он ответил, что ему до сих пор не удалось связаться с Джейкобом Питерсом. Это показалось мне странным, но Кайл объяснил, что Джейкоб с друзьями был на рыбалке в Канаде и у них не было сотовой связи. Кайл оповестил родственников Джейкоба, что нам необходимо срочно с ним поговорить, и они пообещали перезвонить, как только Джейкоб выйдет на связь. Это был лучший из возможных вариантов.
Теперь мне следовало ехать в ближайший «Уолмарт», но сначала я проехала мимо начальной школы Лич-Лейка, одноэтажного кирпичного бункера шестидесятых годов. Вид у нее был такой, будто ее как построили, так и не ремонтировали. Эмбер, Ру и Лили проходили через эти двери, как и тысячи других детей на протяжении многих лет. Что выделяло Эмбер и Лили из толпы? И для кого? Школа не сообщила мне никаких тайн, и, миновав полицейский участок, аптеку и ряд переулков, я доехала до тупика на улице Вязов.
Вслед за вопросом «почему эти девочки» неизбежно следовал второй – «почему это место». Судя по всему, их решение искупаться в Призрачном ручье в тот день было спонтанным. Никто, кроме их родителей, об этом не знал. Конечно, в жаркий летний день в те времена, когда кондиционеры еще не пользовались популярностью, можно было с уверенностью предположить, что девочки побегут играть на улицу. И все же что-то выделяло именно этих троих и именно этот день.
Лес. Город.
Почему маньяки выбирают это место и время?
Я думала обо всем этом по дороге в «Уолмарт». Не самое идеальное место для допроса, но я не думала, что он займет много времени. Билл Бристон в тот день следовал по обычному маршруту доставки из Швана, вовремя останавливаясь там, где нужно. Если бы не телефонная наводка, не было бы никаких оснований его подозревать. Однако в записях было неясно, кто и когда его вызвал, так что поговорить с ним в любом случае стоило.
Припарковавшись на огромной стоянке под угнетающе ясным небом, я прошла сквозь пелену жары к широким дверям.
– Добро пожаловать в «Уолмарт», вам нужна тележка?
У него были идеальные зубы – протезы, конечно, – квадратные очки, в восьмидесятые годы популярные среди учителей труда, и зачес, открывавший пятнистую от возраста кожу. На его бейджике было написано «Билл».
– Мистер Бристон? – спросила я. – Я агент Бюро по уголовным делам Ван Рид. Мой коллега оповестил вас, что я приду?
– Да, мэм, – он кивнул и заглянул мне через плечо. – Добро пожаловать в «Уолмарт», вам нужна тележка?
Двое подростков в черном, хихикавших над чем-то, не обратили на него внимания. Я подождала, пока они пройдут.
– Мистер Бристон, я хотела бы вас расспросить насчет двадцать третьего июля восьмидесятого года.
– Да-да. – Его миннесотский акцент резал меня как ножом. – Просто ужасный день. Бедные девочки. Каждую среду я приезжал на эту улицу. Улицу
