– Давид, может, стоит подумать, ведь мои родители так просят?
– Умоляю, Давид, на колени готова встать! – сжала руки мадам Сильвия. – Это такой хороший шанс для нашей семьи! Буду знать, что моя дочь и внук в любое время могут навещать меня… А может, и Тереза последует ее примеру…
* * *
– Левон, добрый день! Мне сказали, что ты хочешь меня видеть. Готов перевернуть горы и перекрыть реки. Наконец, на Луну полететь за презренный желтый металл. Жду указаний.
– Молодец, решительно настроен. Видать, твоя девушка тебе дорого обходится, ты уже до ручки дошел. Я что хотел тебе сказать: в этой подлой среде каждый час что-то меняется. Хищники посильнее нас почуяли запах крови, хотят дело забрать в городскую прокуратуру. Дичь оказалась слишком крупной и легкой для районного уровня. Это во-первых. Во-вторых, твои друзья могли перестараться и зарядить других сердобольных гуманистов уже из городской или из республиканской прокуратуры. Посмотрим, наш прокурор может отыграть обратно. Я ему уже в общих тонах обрисовал ситуацию. Мужик он нормальный, понимает, что ему достанется лучший кусок добычи, а ты, мой молодой друг, удовлетворяйся своими мелкими хулиганами и карманниками. Большая охота у тебя еще впереди. Пока что мы с тобой не акулы – по крайней мере, нам дали понять, что мы только на рыбу-лоцмана тянем. Надо подрасти, тогда можно и зубы показывать.
– Да, Левон, огорчил ты меня. Но я кончать жизнь самоубийством не собираюсь! Хоть и обидно – я уже начал представлять себя за рулем черной машины, рядом со мной Мари, окна открыты, музыка включена…
– Не ты один, – усмехнулся Левон, – все фраера именно так начинают. Вместо того чтобы, сорвав большой куш, ходить первое время в рваном пиджаке, они покупают новую машину, как правило, черного цвета, и обвешивают своих жен и подруг золотыми побрякушками, как новогодние елки. А вообще, мой принцип такой: что должно получиться, то получается, а если нет, то и сожалеть не о чем.
* * *
Время близилось к полудню, я проголодался, а полный кошелек настраивал на оптимистический лад. Утром я попросил папу одолжить мне денег, и тот, как всегда, велел написать шуточное заявление – мы с братом писали их, если у нас внезапно заканчивались собственные средства. Мама ставила на них свою резолюцию, а отец выделял пятьдесят процентов указанной суммы, повторяя: «Запомни, просящему дают половину того, что он просит. Это закон жизни». Я знал, что папа сохраняет эти листки, чтобы потом при случае показать своим внукам, если мы вдруг окажемся недостаточно щедрыми по отношению к ним.
Позвонил Мари и пригласил ее пообедать вместе. Она с удовольствием согласилась.
– Садись только в такси, частникам я не доверяю, – сказал я на прощанье. – Частники нам годятся только тогда, когда я с тобой.
Глава 20
– Давид, ты почему один? – обратился ко мне Грачя. – Присоединяйся к нам!
Мои сослуживцы уже заканчивали свой обед в кафе-ресторане.
– Жду Мари, сейчас она подойдет. Что-то она задерживается.
– Ладно, тогда мы пойдем.
Может, что-то случилось? Мари обычно очень точна, может опоздать минут на пятнадцать, не больше. Пойду к директору ресторана, позвоню из его кабинета…
– Добрый день, мадам Сильвия. Мари давно вышла?
– Примерно час назад.
– Странно, обычно дорога занимает пятнадцать минут… Ну, пока дойдет до магистральной улицы, предположим, еще десять минут…
– Может, она куда-нибудь заехала по дороге?
– Не думаю. Она знала, что я жду ее в ресторане и мое время ограниченно.
– Ах, Боже мой, что могло случиться с моим ребенком?! Может, она попала в аварию? Что произошло?
– Успокойтесь, может быть, она и правда заехала куда-то.
Но нехорошее предчувствие не отпускало меня. Поймав первую попавшуюся машину, помчался к дому Мари. На улице никого, пусто. Объехал дом, вернулся к магазину.
– Скажи мне, Женя, – так звали продавщицу – где Гера живет? Может, своего сына за ним отправишь?
– Давид-джан, сына сейчас нет, а Гера живет через два дома, в той старой трехэтажке, где Жоко жил.
– А он что, не работает? Дома сидит?
– Какая работа?! Паразит он! Сидит на шее у матери и старшего брата.
Через пять минут я уже открывал дверь в обшарпанную комнату Германа, которую мне указали сидевшие внизу старушки.
– Вставай, дармоед! Весь мир работает!
– И я, и я работаю! Давид-джан, что случилось? Я ничего плохого не делал.
– Узнай, не было ли часа полтора назад чего-то необычного, подозрительного. Может, кто-нибудь видел, в какую машину села Мари? Встань, расспроси свою шпану. Если что-то выяснишь, позвони мне в прокуратуру или родителям Мари, сообщи им. Дело очень важное. Точно не скажу, но, возможно, Мари попала в беду. Собирайся быстрее, мы же друзья! Давай, жду твоего звонка…
* * *
Помчался обратно в прокуратуру, попросил секретаря пропустить меня к прокурору без очереди, извинился перед коллегами, сказав, что у меня очень срочное и важное дело и много времени я не займу.
В двух словах рассказал прокурору о случившемся.
– Ты уверен, что она не зашла к подруге кофе попить? Или, может, у тебя дублер завелся, а ты об этом не знаешь? Не обижайся, но я прокурор и видел самые невероятные истории.
– Мари – чистейшая девушка, она любит меня. К тому же она беременна.
– Все наши избранницы первоначально кажутся нам светлыми ангелочками, особенно в свадебных платьях, а потом быстро превращаются в полных, вечно недовольных, ворчливых дам. Впрочем, Мари мне показалась разумной и гордой девушкой. Правда, я ее видел всего пару раз, но, Давид, такую красавицу удержать сложно, ох, как сложно… Сейчас позвоню в милицию, подниму для начала наш отдел уголовного розыска, а если не будет результатов, обратимся в республиканский розыск.
* * *
Позвонил отцу и, изо всех сил сдерживая волнение, рассказал о случившемся.
– Ты уверен, Давид, что не поднимаешь шум по пустякам?
– Папа, у меня плохое предчувствие. Возможно, Мари в беде.
– Посмотрим, что можно сделать. Я постараюсь найти по правительственной связи кого-нибудь из руководителей МВД. Сколько времени прошло с этого момента?
– Пап, уже третий час, как она вышла из дома. Третий час! Мари не может просто исчезнуть, тут ехать всего два километра, максимум три. Маршрут известен – в пункте А она садится, в пункте Б выходит, всё! К тому же она знала, что я ее жду.
– Ладно, держись. Похоже, что-то не так. Начинаю действовать.
* * *
– Рафа, Мари похитили.
– С чего ты взял? Или паршивый сон видел?
– Помоги, если можешь!
– Француз, ты меня не разыгрываешь? Чего молчишь? Когда это случилось, что знаешь? Подожди, подожди, дай подумать… это не дело рук воров или авторитетов. Они сперва узнали бы, с кем имеют дело. Мари – известная в городе девушка, теледиктор, да и ты, хоть и француз и интеллигент, но далеко не фраер, следователь прокуратуры, не последний в городе человек. Опять-таки все знают, что ты мой друг, а это для таких ребят многое значит. Возможно, это дело рук какого-нибудь безмозглого беспредельщика, наркомана? Сейчас включу тех, против кого ты борешься, криминальных авторитетов. Каждый из них контролирует свой район не хуже нас, если не лучше. Будем обмениваться информацией каждый час, если выйдешь из комнаты, назначь кого-то, кто ответит на телефонные звонки.
* * *
Телефонный звонок:
– Давид, это Гера.
– Кто?
– Ну, Черныш! Значит, слушай. Женя, продавщица, говорит, что видела, как два-три дня подряд в разное время недалеко от дома Мари стояла старая «Волга» первого выпуска, серого цвета. В ней сидели то один, то два мужика. Ей показалось, что она видела утром, как Мари быстро идет в сторону троллейбусной остановки. Но машины там уже не было.
– Она не разглядела номер, лица мужиков?
– Говорит, особого внимания не обратила, какие-то обычные мужики, скорее, работяги, не блатные, а то она запомнила бы. Ясно было, что они кого-то ждут, ну, мало ли что.
– Спасибо, Гера, продолжай работать, пройди по ближайшим домам, спроси, может, дети, старушки, соседи видели что-то подозрительное.
* * *
Сидя в своем кабинете, я отвечал на беспрерывные звонки коллег и друзей. Даже удивился, как много их у меня. Большинство звонивших просто интересовались, насколько верен слух о похищении Мари и могли бы они быть чем-то полезны. Рабочий день давно уже закончился, я, отупевший от усталости, бесконечных звонков, волнения и неопределенности, сидел и думал, что делать дальше, где может быть Мари, что с ней. Сценарии один ужаснее другого, как в кинохронике, проходили перед глазами. Я отгонял их, старался сосредоточиться. Все возможные места, где могла быть Мари, уже проверены. В программе первых вечерних городских новостей показывали видеозапись Мари с просьбой сообщить по указанному телефону все, что известно о ее местонахождении. То и дело звонила плачущая Тереза, и я снова и снова просил ее не занимать телефон: если будет какая-то новость, я тут же сообщу.
