class="p1">— Он часть вашего триумвирата, я понимаю, — сказала Магда. — Останься. Я пойду с Сином и Никки.
— Спасибо, — поблагодарил Натэниэл.
— Ты нечасто просишь о чем-то таком. Я рада, что вы втроем работаете над этим, — сказала Магда и отправилась за Никки.
Именно Натэниэл не забыл спросить:
— Магда, ты ездила в Ирландию по делам Арлекина?
— Нет, они были очень обособлены большую часть своей истории, и мой мастер, Джакомо, не мог сойти за одного из них.
Я почувствовала себя глупо, как только она это озвучила, потому что Джакомо в Арлекине был исключением из правил. Он вернулся к имени, которое носил как наемник, но он не был одним из тех, кто оказался болью в заднице. Он был монголом, из того места, которое теперь считается Монголией. Он жил там, когда пребывание в Монгольской орде означало скакать по степям, завоевывая или убивая все, что встречается на пути. Даже не зная его этнического происхождения, за ирландца его не примешь; за китайца или корейца — возможно, может даже за жителя какого-нибудь острова в Тихом океане, но он определенно выглядел азиатом, а не европейцем. Он был почти так же широк в плечах, как Никки, но не из-за поднятия тяжестей. Джакомо просто сам по себе был крупным.
— Это имеет смысл, — сказал Натэниэл.
— А ты знаешь, ездил ли кто-нибудь из Арлекина в Ирландию регулярно или вообще?
— Пьеретта и ее мастер ездили туда чаще, чем кто-либо другой, о ком мне известно.
Магда сказала это так, потому что они были шпионами, а значит, не все знали, что делают остальные. Шпионы — это секреты, и чем меньше людей знает секрет, тем легче его сохранить. Только Королева Всей Тьмы получала все отчеты, и когда она впадала в свой многовековой сон, или спячку, или проклятие Спящей Красавицы или что бы то ни было, то они докладывали Совету вампиров. Они отчитывались перед разными членами Совета, в зависимости от того, о чем именно они докладывали. Это имело смысл, но нам не помогало. До сегодняшнего «урока» мы Пьеретте не нравились; я сомневалась, что зрелище того, как ее друзей избили, заставит ее больше нас любить.
— Разумеется, тем, кто знает Ирландию лучше любого другого, должна была оказаться Пьеретта; потрясающе, — скривилась я.
— У тебя есть еще один вампир, который знает Ирландию? — осведомился Эдуард в телефоне.
— Верлеопард, но кто знает, расскажет ли она нам после того, как мы выбили дурь из ее друзей?
— А зачем вы избили ее друзей? — уточнил он.
— Долгая история.
— Прикажи ей сказать тебе, Анита, и, связанная клятвой она будет обязана сделать это, — предложила Магда.
— Ты королева, Анита; поступай соответственно. Потребуй информацию, — высказался Эдуард.
То, что я получила стерео совет от Эдуарда и Магды, немного нервировало, но не слишком удивляло. Они оба большую часть времени были очень практичны.
Я покачала головой:
— Она часть старейшей и возможно лучшей в мире шпионской сети; если она захочет мне солгать, она это сделает.
— Вы все можете контролировать свое дыхание и биение сердца, — сказал Син, — но я клянусь, что некоторые из вас могут контролировать и свой запах, чтобы он не менялся, когда вы лжете.
— Кое-кто из нас может.
— Если мы застанем Пьеретту наедине, мы сможем запугать ее, чтобы она рассказала нам об Ирландии, — внес предложение Никки.
— Нам придется сделать это до того, как ее мастер проснется на ночь, потому что как только Пьеро окажется рядом со своей Пьереттой, ее будет не так просто запугать, — уточнила Магда.
— Полагаю, она все еще в больнице, держит Скарамуша за руку, — сказал Син.
— А доктор сказал, что я должен отправиться в госпиталь, — напомнил Никки.
Син улыбнулся:
— Я могу помочь?
— А ты можешь быть пугающим? — усомнился Никки.
Син, похоже, задумался.
— Да, но достаточно ли пугающим для того, чтобы запугать одного из Арлекинов? Скорее всего, нет. Можно я посмотрю, как вы запугиваете Пьеретту?
Магда хлопнула его по плечу достаточно сильно, чтобы он чуть пошатнулся:
— Пошли, посмотришь; может, мы сможем тебя научить быть страшнее.
— Не думаю, что ему нужен такой навык, — запротестовала я.
Никки кинул на меня взгляд, который я не совсем поняла:
— Страшным быть всегда полезно, Анита; ты это знаешь.
— Не считаю, что для большинства людей в реальном мире это так, — возразила я.
— Мы не живем в этом мире и мы не большинство людей, — ответил он. Хотела бы я с ним поспорить, но не могла.
— Если они могут узнать что-то, что поможет нам решить проблему с вампирами здесь, в Ирландии, — сказал Эдуард, — пусть они напугают ее до охуения, Анита.
— Ты хочешь, чтобы я разговаривала с тобой или отправилась помогать им в миссии устрашения?
— Я там слышал голос Никки, я не ошибся?
— Ага.
— Ему не нужно помогать быть страшным, а нам с тобой нужно начать планировать твою поездку на Изумрудный Остров.
Син вернулся, пока остальные пошли к дальнему входу в туннель.
— Мой рот не слишком болит для поцелуя, — сказал он.
Я нахмурилась.
— Прекрати быковать и просто поцелуй меня.
Комментарий заставил меня улыбнуться, и весь мой сварливый авторитет улетучился.
— Повиси минутку, Эдуард.
— А кто просит поцелуя? Я не узнаю голос.
— Синрик, — ответила я.
— Ой-е, он кажется взрослым.
— Я ставлю тебя на удержание, так, чтоб ты знал.
— Я не собираюсь по телефону критиковать твои поцелуи, Анита.
— Ставлю на удержание, Эдуард, — я повернулась к Сину. Он стал таким высоким и настолько старше, что более глубокий голос не дал Эдуарду сразу узнать его по телефону.
Магда позвала его с дальнего конца коридора:
— Никки говорит, если ты опоздаешь, мы начинаем миссию устрашения без тебя.
— Бегу, — крикнул Син.
Он обернулся ко мне и склонился для поцелуя. Я встала на цыпочки, чтобы встретить его сто восемьдесят с лишним сантиметров роста. Его губы были мягкими, нежными, но руки, которыми он схватил мои, — нет. Он сжал ровно на столько, чтобы я почувствовала силу его рук, достаточно далеко и метко кидавших футбольный мяч, чтобы колледжи интересовались ним. Какая-то комбинация его рук и поцелуя чуть сбила мое дыхание, когда он отступил. Он усмехнулся выражению моего лица, и он знал, что заставил мой пульс ускориться. Он — вертигр; он мог почувствовать биение моего сердца на языке.
Он побежал за остальными. Не хотел упускать возможность научиться быть страшнее.
19
— Ты бы лучше сняла Эдуарда с ожидания, — напомнил Натэниэл.
— О, точно.
Натэниэл усмехнулся:
— Мне нравится, как мелкий братец заставляет тебя забыться.
— То, что
