ты называешь его мелким братцем, не помогает мне проблемой разницы в возрасте, Натэниэл. Просто говорю. Но давай для разговора пойдем в комнату отдыха, а то вдруг кому понадобится зал.
— Он мой брат по выбору, и он младше, — сказал Натэниэл, направляясь к маленькой комнате, из которой Ники и Джейк вышли менее часа назад. Насыщенный выдался час.
— Он твой брат-муж. Вот в чем разница, — сказала я.
Он придержал для меня дверь, когда я нажала кнопку, снимая Эдуарда с удержания.
— Я сказал поцеловать мальчишку, а не оприходовать, — сказал Эдуард.
— Чтоб ты знал: я нахмурилась.
Он посмеивался; наверное, я была одним из пяти людей на планете, которые слышали от него такой звук.
— Перевожу тебя на громкую связь, Эдуард, — сказала я.
Я села у четырехместного стола, чтобы положить на него телефон, и мы оба могли сесть рядом.
— Кто слушает вместе с тобой? — уточнил Эдуард.
— Натэниэл.
— С каких пор ты подключаешь его к нашим телефонным разговорам?
Мгновение я не знала, что ответить, но Натэниэл наклонился к телефону и сказал:
— Ты все еще хочешь, чтобы Дамиан приехал в Ирландию и помог тебе?
— Да, — сказано было коротко и не так уж дружелюбно.
— Он все еще не очнулся на день, так что вместо него послушаю я, чтобы он смог принять обоснованное решение.
— Ты не веришь, что я скажу Дамиану правду? — удивилась я.
— Ты скажешь ему свою правду, полицейскую правду. Я тебя люблю, Анита, но твоя главная задача — раскрыть дело.
— Ты хочешь сказать, я буду манипулировать Дамианом, чтобы вынудить его отправиться в Ирландию, просто потому, что так я раскрою дело?
— Осознанно, нет, но где-то в глубине души — да.
— То есть, я ценю дело выше благополучия Дамиана?
— Если ты сможешь убедить себя, что ему не грозит слишком большая опасность или что для него будет лучше столкнуться со своими страхами лицом к лицу, и он сможет помочь тебе прекратить убийства в Ирландии, — да, безусловно.
Эдуард рассмеялся, и это был настоящий смех, который говорил, что ему действительно весело.
— Et tu, Эдуард?
В его голосе все еще слышались нотки смеха, когда он ответил:
— Мы оба хорошо умеем находить причины, которые заставят людей делать то, что мы хотим, Анита. В этом он прав.
— Возможно. Ты не против, что он послушает?
— Если ты не против, — ответил он, и то, что он настолько спокойно это воспринял, меня удивило.
— Да, я нормально к этому отношусь.
— И прекрасно. Тогда я буду говорить с тобой так, как будто Натэниэла тут нет, но он может вставлять замечания.
— Вставлять замечания? — переспросила я.
— Я помогал Питеру заполнять заявления для колледжа, — сказал он.
— Так он не собирается сразу в армию?
— Мы с его матерью убедили его поучиться год в колледже. Если он поймет, что это не его, то тогда может завербоваться.
Я была почти уверена, что Донна для этого сделала больше, чем Эдуард, но да бог с ним. На самом деле, в этом я была согласна с Донной.
— Рада слышать. Легче поступить в колледж, а потом пойти в армию, чем наоборот.
— Это одна из причин, по которой я встал на сторону Донны, — то, как он это произнес, заставило меня оставить тему.
— А ты ездил в колледж? Мы с Сином ездили, — встрял Натэниэл. Ему не был знаком тон Эдуарда настолько, насколько мне, поэтому он пропустил интонацию «эта тема закрыта».
— Несколько раз, но давайте оставим эту «Неделю Старого Дома» [Old Home Week — праздник или фестиваль в Новой Англии, когда выросшие дети приезжают в Старый Дом, то есть родительский] на потом, — прервал обсуждение Эдуард.
Натэниэл хотел было что-то добавить, но я покачала головой. Он понял намек и заткнулся.
— Ты говорил что-то насчет моего приезда в Ирландию вместе с моими сверхъестественными друзьями. Что ты имел в виду? — вернулась я к работе.
— Можешь взять с собой помощников, как на то дело в штате Вашингтон.
— Без наличия чрезвычайных обстоятельств, даже под юрисдикцией Сверхъестественного подразделения Службы Маршалов США, я и в стране не могу привлекать гражданских. Как, к чертям собачьим, ты добился этого в Ирландии?
— Ты не можешь использовать их как помощников. Но привезти можешь.
— В Ирландию?
— Да.
Натэниэл сделал большие глаза, потому что мы с ним обсуждали то, что никто не хочет брать меня в игру.
— Как? Я не была уверена, что ты добьешься, что пустят в страну меня, не говоря уже о других людях со мной.
— Во-первых, ирландской полиции интересно посмотреть, насколько хорошо оборотни будут работать с нами и с ними. Возьми Сократа, если не думаешь, что он не сработается с остальными.
— Потому что он бывший коп, — догадалась я.
— Да, я бы взял как можно больше бывших военных и полицейских.
— Сделаю, что смогу. Охранники, которые помогали нам в штате Вашингтон, подойдут?
— Подойдут, и Никки всегда может присоединиться.
— Он не служил ни в полиции, ни в армии, — напомнила я.
— Нет, но он достаточно хорош, чтобы я доверил ему прикрывать спину, даже если бы ты не смогла приехать с ним.
— Ого, это высочайшая похвала от тебя.
— Просто правда.
Надо будет не забыть потом сказать Никки. Хотя он, скорее всего, просто пожмет плечами и скажет: Конечно, — а может, и ничего не ответит. Я даже не могла сказать, доставит ли ему это удовольствие. Мне было до чертиков приятно, когда Эдуард сказал мне, что я достаточно хороша, чтобы прикрывать ему спину, но, конечно, мое прошлое и Ники сильно различались, как и наша реакция на определенные вещи.
— Ладно, Сократ и Никки. Еще пожелания?
— Лисандро, Клодия, Бобби Ли.
— Клодия не покидает город со мной, а вот начет остальных двоих — принято.
— Она же приезжала в Колорадо.
— Она приезжала не со мной, а с Жан-Клодом.
— Ладно, в любом случае, ты позже сможешь мне объяснить, почему это имеет значение, но прямо сейчас собери небольшую группу, которая может достаточно хорошо взаимодействовать с полицией и военными, чтобы не заставить их сожалеть о решении включить нас в дело.
Но Натэниэл чувствовал необходимость ответить на вопрос о Клодии.
— Клодия не хочет, чтобы она оказалась наедине с Анитой, если поднимется ardeur. Поэтому она и не выезжает с ней.
Я одарила его взглядом, которого он заслужил свей болтливостью. Взгляд не был дружелюбным.
Он пожал плечами и спросил:
— А что?
— Мне начинает нравиться, что Натэниэл участвует в разговоре, — сказал Эдуард.
Я нахмурилась сильнее в сторону Натэниэла, а потом и на телефон, как
