еще? Нам нужно встретиться, желательно завтра. Время не терпит. Я хочу поставить все точки в этой мутной истории. Да, мы будем вдвоем. И как, по-вашему, я должен это сделать? Хорошо. Я приду в два часа.
Он отключился.
Повернулся. Катя сидела, не сводя с него глаз.
— Мама. — Она не спрашивала, она всегда знала всё сразу.
Он подошел к ней и обнял.
— Солнышко, мне нужно будет уйти.
— Ты пойдешь к ней без меня.
— Да, малышка. Так нужно. Я не знаю всей правды, а она может быть не слишком для тебя приятной.
Он сел, прижал ее к себе и зарылся в ее волосы, вдыхая ее запах.
— Ты будешь меня ждать. Я приду и все тебе расскажу, договорились?
— Но я…
— Катя! Не сейчас! — В его голосе появились металлические нотки.
— Хорошо.
— Маленькая моя, не обижайся. Я боюсь за вас. Я обещаю, что все тебе расскажу. Ты мне веришь?
Она кивнула.
Глава 34
Алекса трясло от ярости. Он был готов кого-нибудь убить. И ярость только усиливалась. Бумаги жгли руки. Он уже знал, что там увидит. Пазлы складывались сами по себе.
— Суки! Будьте вы прокляты! — цедил он, стиснув до хруста зубы.
Телефон разрывался. Он знал, что это Катя. Но не мог себе позволить в таком состоянии взять трубку. Он открыл дверь в машину со стороны водителя. Махнул головой. Молодой охранник без слов вышел, оставив на пассажирском сидении оружие.
Алекс сел и выжал сцепление до упора. Машина пошла юзом по кругу, выплевывая из-под колес мелкий гравий. Вывернув руль, Алекс вылетел на дорогу и понесся вдоль моря.
— Подопытные кролики, сука! Мы все для них лишь подопытные кролики! — кричал он в пустоту.
Он вылетел на песчаный пляж и вышел из машины. Скинул с себя одежду и с разбега бросился в волны. Он плыл вперед, его гнала сила ярости, и её нужно было погасить. Он испугался себя сам, то, что в нем проснулось, не поддавалось контролю. Взглянув в зеркало заднего вида, он увидел, что зрачки полностью сожрали радужку, в их глубине проскакивали красные искры. В голове не было ни одной мысли, ни одного желания, кроме одного. Жажды крови. И сейчас он плыл, давая мышцам нагрузку, на пределе человеческих возможностей, чтобы сбить адреналиновую волну.
В какой-то момент он почувствовал, что кто-то выключил внутренний тумблер. Даже не оборачиваясь, он уже знал, что увидит на берегу.
Она стояла, облокотившись на свой «Camaro», в умопомрачительно коротком платье ярко-красного цвета, которое обтягивало её, как вторая кожа. Руки скрестила на груди, её глаза готовы были его испепелить. Он вышел из моря и шел к ней, как греческий Посейдон. Остановился в шаге от неё и с вызовом глянул в её сверкающие глаза. Напряжение между ними можно было потрогать рукой, оно было как электромагнитное поле. Алекс готов был поклясться, что её волосы потрескивали на кончиках. Медленно он сделал шаг и рукой толкнул её на капот.
Она хотела что-то сказать, но он резко мотнул головой и наклонился над нею, притянув её к себе. Резкий выпад, и она закричала, откинув голову назад.
Весь мир закружился вокруг них и сжался до одной точки. Он рванул её платье, и оно с треском разошлось до пояса, освободив её грудь. Он сжал её руками до боли. Врываясь в её тело, он рычал и чувствовал эти бешеные волны, сотрясающие их обоих. На обеих машинах сработала сигнализация. Из красного «Camaro» на всех басах, на полную громкость по всему побережью несся Rammstein с его безумной «Sonne». Фары освещали их своим светом, придавая всему этому картину какого-то дьявольского языческого ритуала. Она билась под ним, принимая его и встречая на полпути. Они сплетались в древнем танце страсти, гасящем внутреннюю ярость.
Когда пришло освобождение, он поднял голову и закричал, прижимая её к себе изо всех сил.
* * *
Он лежал на песке, притянув её к себе, не давая даже пошевелиться. Ждал, пока схлынут последние отголоски внутреннего шторма.
— Чтобы это было в последний раз, ты меня поняла? — хрипло сказал он.
— Ты не отвечал. — тихо ответила Катя, поднимая голову.
— Поэтому ты прилетела сюда на бешеной скорости? Сколько? Двести?
— Двести тридцать.
— Убить себя захотела?
— Я была тебе нужна.
— Ты нужна мне живая!
— Ты мне тоже.
Она подняла руку и провела пальцами по его губам, подбородку, шее.
— Всё так плохо? — тихо спросила она.
— Терпимо.
Он поцеловал её в распухшие губы.
Солнце вставало над морем, заливая всё вокруг золотистым светом. Мир просыпался.
— Прости меня, котёнок.
— За что?
— За то, что сделал тебе больно.
— Теперь это так называется? — она улыбнулась и привстала, облокотившись на локти.
Алекс хмыкнул.
— Я чуть тебя не разорвал.
— Ммм… А я-то думала, что ты чуть не дал мне умереть от наслаждения. — хихикнула она.
Алекс скосил на неё глаза и улыбнулся.
— Чуть не дал? Дома исправлю.
Она наклонилась над ним и поцеловала его в губы.
— Домой?
— Поехали.
Он встал, протянул ей руку, помог подняться, подхватил на руки и отнес в машину.
Натянул на неё свой пиджак и застегнул под самое горло, сколов борта бриллиантовой булавкой.
— Сиди здесь. Позвоню ребятам, заберут твоего комарика.
— Щас! Савицкий, даже не думай! — она сверкнула глазами. — Свою машину я отгоню сама, понял?
— Катя!
— Даже не начинай! — она вышла из его «Aston Martin» и пошла к своему «Шевроле», плавно покачивая бедрами. Остановилась около красной кучки и наклонилась поднять то, что осталось от платья. От картины её милых прелестей, показавшихся из-под пиджака, воздух со свистом вылетел из его легких.
Он зарычал. Катя бросила на него взгляд через плечо.
