— Даже не думай! — хихикнула она. — На сегодня план перевыполнен. Завтракаем и едем к маме.
— Катя. Мы не поедем к ней. — сухо сказал он.
Она обернулась. Минуту смотрела на него. Потом выдохнула.
— Вот как. Хорошо. Я сама…
— Нет! Ты не поедешь к ней. Нужно будет, сама придет, адрес знает. Ты меня поняла?
— Это моя мать, Саша.
— Вот пусть об этом и вспомнит. — жестко отрезал он. — Я сказал: «нет».
Она раздражённо дернула плечами.
— Катя! Ты меня услышала?
— Савицкий, иди к чёрту!
— Дома поговорим. — буркнул он.
— И не надейся!
Она раздраженно села в машину, хлопнула дверцей, утопила педаль сцепления в пол и рванула с места, за секунду скрывшись за поворотом.
— Ведьма! — сплюнул он. — Шумахер хренов! — выругался Алекс, натягивая брюки.
Догнать её он так и не смог.
На яхте Кати не было. Денис сказал, что она не приезжала и машины её он не видел. Быстро переодевшись, Алекс доехал до дома, но и там машины не было. Или уже, или пока.
— Да твою же мать! — Алекс ударил руками по оплетке руля. — Да с какого перепугу я вообще решил, что эта ведьма меня будет слушать?
Он набрал её номер. Тишина. Ещё раз. Сброс.
Он закрыл глаза.
— Катя, немедленно возьми трубку. Мне плохо! — он знал, что она услышит, но вот купится ли?
Телефон завибрировал.
«Не сочиняй. Ляг поспи и всё пройдет».
Алекс откинул голову и засмеялся. Медленно вырулив на дорогу, он поехал в «Эпикурион».
Её «комарик» стоял припаркованный около центрального входа. Краем глаза он увидел ещё одну машину, и это ему не понравилось. Причём очень.
— Черт! — выругался он. — Как не вовремя.
Быстро поднявшись на нужный этаж, он постучал.
— Входи, Деринг! — тут же услышал он мужской голос.
Алекс открыл дверь и увидел его. За секунду он отметил приоткрытую дверь спальни, кровать со сбитыми простынями, небрежно брошенный на спинке кресла пиджак и ощутил сладковато-мускусный запах секса.
Он стоял в брюках, рубашка застегнута до верхней пуговицы, но вот рукава закатаны до локтя. Всё это говорило о близких отношениях Ираиды и Лопырева. А его взгляд, который он бросал на неё, Алекс видел у собственного отражения, когда он смотрел на Катю.
Сейчас, когда он видел их всех троих, у него не возникло ни малейшего сомнения, что Катя их дочь. Она взяла лучшее от обоих родителей.
Катя сидела в кресле, обхватив себя руками, по её щекам текли слезы.
Ярость снова подняла свою голову.
— Что вы сказали моей жене? — ледяным тоном спросил он, подходя к ней и присаживаясь на корточки рядом с креслом.
— Да с чего жене-то, Деринг? — хмыкнул Лопырев.
— Катюш, что случилось? — Алекс сжал её ледяные пальцы в горячих руках.
— Ты! Ты случился в её жизни, Деринг! — выплюнул Лопырев. — Чего тебе не сиделось-то в Испании? Ну ведь всё было! Жена, сын, бабки! Живи-не хочу! Так нет же!
— Слушайте вы! — Алекс встал и подошел к нему вплотную. — Кто дал вам право вмешиваться в наши жизни? Она моя жена, я её муж, а кто вы?
Алекс с вызовом посмотрел ему прямо в глаза: осмелится или нет?
— А я ее отец! — громко, чтобы ни у кого не осталось сомнений, ответил он. — Это моя девочка! Это мое творение! Ты ее не достоин!
— Так же, как и ты ее матери! Или до конца жизни будешь потрахивать ее втихаря от жены? Самому-то не смешно?
— Гадёныш!
Кулак Лопырева просвистел в паре миллиметров от челюсти Савицкого. Они сцепились, как два льва, делящие прайд.
Ираида зашла в комнату и прислонилась к стене, разглядывая ногти. Катя откинулась в кресле и наклонила голову набок. Она прищурила глаза и закусила губу.
— Кать, кофе будешь? — тихо спросила мать.
— Да, со сливками, — улыбаясь, ответила она.
Глава 35
— Ты знала. — Ираида поставила чашку и посмотрела дочери в глаза.
Катя пожала плечами.
— Он знал, знала я. — просто сказала она.
— И давно это?
— Всегда, только сейчас сильнее.
— Он знает.
— Да.
В комнате что-то рухнуло на пол с ужасным грохотом. Раздался отборный мат.
— Зачем вы с нами так? — Катя подняла на мать глаза.
— Мы не знали, как это контролировать. Да ещё и история вся эта с Натэллой, кто же знал, что у неё настолько крыша уедет. А то, что вы делали, начинало нас пугать. Мы не знали, во что это всё выльется, Катюш. Ещё и этот свет, аппаратура, которую вы просто вырубали.
Катя хмыкнула, вспомнив машины на берегу.
— Сейчас всё то же самое, только ещё сильнее. Но я никому не позволю причинить ему вред. — Катя прищурилась. — Я люблю его, мама, и всегда любила. Я нашла его. И сделала всё, чтобы…
— Я знаю, солнышко. — Ираида протянула руку и погладила дочь по щеке. — Но будьте осторожны. Для всех остальных вы все мертвы. Проект был закрыт, на всех детей были выписаны свидетельства о смерти. Я уничтожила все документы. И вы стали обычными детьми. Последние оставшиеся бумаги и исследования я отдала сегодня ночью Дерингу.
— Я ничего не хочу знать, мама. Это всё закончилось.
Что-то со всей силы ударилось об дверь, ведущую на террасу, и стекло мелкими осколками рассыпалось по полу.
— Я хочу всё оставить в прошлом. Партия подошла к концу. И скоро все фигуры окажутся в коробке. — Она улыбнулась. — Наконец-то.
— Он ещё не смирился, Катюш.
— Я знаю, как его успокоить, мам.
В комнате наступила внезапная тишина. Катя улыбнулась и повернулась к дверям. Алекс вышел на балкон, подошёл к ней, наклонился и поцеловал в щеку.
— Сука! Рубашку порвал, — процедил он. — Коньяк есть?
— В
