— Но она врет и при чем тут я?
— Хорошо, я согласна пройти через это одна, — Раде вдруг стало страшно, а вдруг это действительно непереносимо.
— Чтецы явились, — доложили министру, в кабинете все затихли. Чтецы были очень разными, один уже совсем старик, а второй еще молодой парень. Министр коротко изложил старшему из них суть дела.
— Кого читаем? — поинтересовался старший.
— Обоих, — подумав, решил министр.
— Прошу, — молодой чтец поставил перед собой два стула. Рада испуганно посмотрела на господина Тауэра и господина Израила, сглотнула и села на предложенный стул.
— Нет, я не собираюсь в этом участвовать, — излишне нервно воскликнул Черен, отступая назад. — Нет. Это незаконно. Я не согласен. Эта девка просто блефует, она мастерица блефа. Я не согласен.
Министр кивком головы велел усадить черта перед чтецом, но Черен просто так сдаваться не собирался, он отчаянно сопротивлялся.
— По своему многолетнему опыту могу сказать, что подобное нежелание сотрудничать, может говорить о том, что человек лжет, — заметил старик довольно равнодушно. Потом он положил Раде руки на голову, девушка пискнула и зажмурилась.
— Послушайте, я готов простить этой девице ее бредни, в конце концов, на умалишенных грех обижаться, — Черену некуда было отступать.
— То есть ты уже не настаиваешь на ее возвращении в ад? — ухмыльнулся Израил. — Как милосердно. Рада, что скажешь?
— Ну уж нет, — возмутилась девушка, вскакивая со стула. — Я хочу, чтобы этот ублюдок был наказан. Я не согласна спустить все это на тормоза, я слишком много пережила и потеряла. Я хочу отомстить. Читайте уже, что ли, — девушка плюхнулась обратно на стул. — Это очень больно? — шепотом спросила она у старика.
— Есть немного, — сочувственно ответил чтец.
— Садись, Черен, — велел министр.
— Нет, — черт еще сильнее вжался в стену. — Нет.
— Ну что ж, тогда твой отказ я принимаю как признание вины. Чтецам спасибо и вызвать сюда охрану.
— Сучка, — зашипел Чрен, вырываясь из рук мгновенно появившихся охранников. — Ненавижу.
— Черен, ты же мужчина, — поморщился Израил. — Сохрани хоть остатки достоинства.
— Что ты хочешь с ним сделать? — спросил, у еще не верящей в свою победу Рады, министр. — Можешь подумать, он подождет.
— О, я не буду мучить его ожиданием, я добрая, — оскалилась девушка. — Я хочу для него того же что он сделал со мной. Покалеченное тело, потом паление с высоты и ад.
Черти, присутствующие в кабинете, зароптали. Министр повел бровями и хмыкнул.
— Это чересчур, — попытался сказать кто-то.
— С одной стороны да, — согласился министр. — Ад для черта… Но с другой, он же обрек на это девушку. Да и я обещал что наказание она выберет сама. Пусть будет так, — черт встал со своего места. — Уведите его.
Черена быстро увели, предварительно заткнув ему рот, потому что тот последними словами проклинал Раду.
— А еще я хочу назад свои хвост, рога и работу, — заявила Рада. Министр насмешливо поднял бровь.
— Не слишком ли много?
— Нет. Хотя вы правы, это мало, мне наверняка еще компенсация положена, — нагло заявила Рада. — Но я согласна подождать пока продадут имущество Черена и получить материальную компенсацию позднее.
— Израил, займись рогами и хвостом своей подружки, — улыбнулся министр.
— Я не его подружка, — надулась Рада.
— Нет? — удивился черт.
— Нет, — подтвердил Израил.
— Израил, ты меня пугаешь, — покачал головой министр. — Как это ты не подсуетился и упустил такую куколку? — и вышел из кабинета.
— Ха-ха-ха, — буркнул Израил ему в след. — Ладно, пошли возвращать тебе хвост, — вздохнул он.
— Только я хочу такой же какой был, — Рада поморщилась от боли, бежать за быстро идущим начальником было тяжело. — Не до того как меня их лишили, а такой какой мне Мор подарил.
— Да ну? — ухмыльнулся черт. — Если будешь хорошо себя вести, то я подумаю.
16
Рада проснулась и потянулась, спящий Израил что-то буркнул и сильнее прижал девушку к себе, не открывая глаз. Рада улыбнулась, но вырываться не стала. Она лежала и размышляла. Вчера они цапнулись с Терезой, причем совершенно не понятно с чего Тереза вдруг завелась. Она начала придираться, Рада ответила, в итоге разругались в пух и прах. Рада почесала нос кончиком хвоста, так было проще чем руками и вдруг резко села.
— Да ведь Тереза из-за Израила завелась, — осенило ее. Израил заскочил за ней в кафе, где они с Терезой сидели в обед, а когда пришло время возвращаться к работе Тереза начала цепляться. Господи ж ты боже мой, да неужели Тереза в Израила влюблена? Тереза, вечно насмехающаяся над ней и вообще любыми влюбленными парочками, Тереза, которая всю жизнь прожила одна и всегда утверждала, что ни один мужик ее покоя не побеспокоит.
— Ну чего тебе не спится? — вздохнул Израил, и силой уложил Раду обратно.
— Ноги болят, — вздохнула девушка.
— Давай их сюда, — черт встал и взял со стола баночку с выданным Раде в госпитале кремом.
— Я сама, — смутилась Рада.
— Как знаешь, — Израил не стал спорить и отошел к окну, чтобы не смущать девушку.
К сожалению, крем помогал мало, ожоги были слишком серьезные и в отличие от многих других ран, которые на чертях и ангелах заживали очень быстро, раны, полученные в аду, затягивались очень медленно.
Уже больше месяца прошло с тех пор как Рада жила у Израила. В тот день, когда она смогла вырваться из ада, после решения министра об аресте Черена, они пошли к нему в отдел, чтобы вернуть девушке рога и хвост. А когда витые рожки заняли свое место на голове у Рады, у нее закончились силы. Израил на руках отнес ее в госпиталь, где ожоги обработали и перевязали, а потом принес Раду к себе. Так она тут и живет. Пожалуй, еще никто не жил у Израила так долго. Он вообще не любил когда его женщины надолго оставались в его холостяцкой берлоге, но Рада не напрягала. К тому же сейчас она его сотрудницей не была, а значит, ничего не мешало им быть любовниками.
— Скажи, Израил, а почему ты женщин боишься? — вдруг спросила Рада.
— Что? — удивился черт. — Что за дурацкий вопрос?
— Он не дурацкий. Просто тебе уже много лет, а ты все временными любовницами перебиваешься. Ты боишься постоянных отношений?
— Тоже мне, знаток жизни нашелся, — усмехнулся Израил.
— Да тут знатоком быть не надо, — пожала плечиком Рада, вытирая руки от мази. — Это и так видно.
— Видно ей, — хмыкнул мужчина. — Со своим ангелом давно ли разобралась?
— Обязательно было вспоминать, — разозлилась Рада.
