— Ну не сердись, — Израил обнял девушку и легонько толкнул ее в постель. — Хотя ты очень хороша когда злишься, — черт придавил все еще брыкающуюся любовницу, покрывая ее поцелуями, постепенно дергаться она перестала и стала на ласки отвечать.
— Почему ты все же решила, что я женщин боюсь? — спросил Израил у Рады, когда она снова проснулась. Он сидел в кресле напротив кровати и курил.
— А разве нет? — Рада лениво потянулась.
— Нет. У меня никогда не было проблем с женщинами. Объясни, почему ты решила, что они есть.
— У тебя нет проблем с молодыми женщинами, — Рада перевернувшись на живот. — Причем, могу предположить, что проблем нет, потому что они просто не успевают появиться, ты любовниц довольно быстро меняешь.
— Разве это плохо? — удивился Израил. — Разве лучше когда куча проблем?
— Когда нормальные отношения проблем не так уж и много.
— Ты то откуда знаешь? — усмехнулся черт. — Ну вот, опять надулась.
— Не я начала этот разговор, — обиженно буркнула Рада.
— Не ты, — согласился Израил. — Хорошо, говори, я не буду тебя перебивать.
— А что тут говорить, — Рада встала с кровати и устроилась на коленях у мужчины. — Мне кажется, ты просто боишься. Иметь молодых любовниц удобно и приятно, а еще окружающие завидуют. Но это ведь только для секса, а для души?
Израил улыбнулся, но ничего говорить не стал, а только кивнул, позволяя Раде продолжать.
— А еще ты боишься женщин своего возраста.
— Я их не боюсь, просто спать с молоденькими куда приятнее, — не выдержал черт.
— А неужели женщины немного старше так сильно от молоденьких отличаются? — удивилась Рада. — Я всегда думала, что со зрелыми женщинами проще, они не так капризны и разборчивы. Признайся, ты просто не можешь соблазнить зрелую женщину.
— Я могу соблазнить кого угодно.
— Нет, не можешь.
— Нет могу. Поспорим?
— Идет, только женщину выбираю я.
— Ты? — удивился Израил. — Нет, так не пойдет, ты выберешь мне какую-нибудь столетнюю уродину.
— Обещаю, столетних уродин рассматривать я не буду. Дай подумать, кого бы тебе предложить, — Рада задумалась. — Придумала, — радостно воскликнула она. — Ты будешь соблазнять Терезу.
— Терезу? — переспросил Израил. — Нашу Терезу, ну в смысле из коррекционного?
— Именно, — Рада сияла. — Она не девочка, но очень еще ничего. И у нее еще есть огромное преимущество, перед другими женщинами.
— Какое же? — Израил уже пожалел, что начал этот спор.
— Она не любит мужиков.
— Рада, так не честно. Если Тереза предпочитает женщин, то у меня просто нет шансов.
— Ты же говорил, что можешь соблазнить любую, — усмехнулась Рада. — Успокойся, она не предпочитает женщин, просто мужчин не очень жалует. Решено, будешь соблазнять Терезу.
— Вы же вроде подруги, — вспомнил Израил, надеясь, что это заставит Раду сменить кандидатуру. — Ты вот так запросто подругу подставляешь?
— Мы поссорились. И потом почему подставляю, у тебя все равно ничего не выйдет, Тереза тебе не по зубам.
— На что спорим? — Израил поставил Раду на пол и встал.
— Да ни на что, просто так спорим.
— Нет, просто так не интересно, — не согласился Израил. — Если я справлюсь, ты будешь должна… Черт, что бы такого с тебя взять, ты ж у меня бессребреница.
— Я от тебя наконец-то съеду, — предложила Рада.
— Нет, не пойдет, ты и так съедешь, — покачал головой черт. — Не могу я же заниматься соблазнением Терезы, когда у меня в доме живешь ты. Ладно, я потом придумаю, что ты мне должна будешь.
— А если проиграешь? — усмехнулась Рада.
— Если проиграю, загадывать желание будешь ты.
— Идет, — вздохнула Рада. — Только желание выполнимое и такое чтобы не вредило мне.
— Хорошо, прелесть моя, — улыбнулся Израил. — А теперь марш одеваться и на работу.
— Ты же мне теперь не начальник, чего тебе-то беспокоиться, — удивилась Рада.
— Я дал тебе отличные рекомендации, так что не смей делать из меня лгуна, — мужчина легонько дернул Раду за хвост.
— Кстати о квартире, — Рада переоделась и наливала чай на кухне. Израил встал у двери и слегка наклонил голову, рассматривая девушку. Ему невероятно нравилась ее новая манера одеваться. Так как ноги до колена у Рады были обожжены особенно сильно, она носила или брюки или, что было гораздо чаще, плотные гольфы. Сейчас на ней были гольфы выше колена в широкую черно-белую полоску и коротусенькая черная юбочка.
— На людях не наклоняйся, а то я ревновать буду, — усмехнулся мужчина. Рада удивленно посмотрела на него, улыбнулась и потянулась за сахаром, нагнувшись над столом.
— Рада, — пророкотал Израил.
— А ты не смотри, — посоветовала девушка, отбиваясь от рук черта. — Перестань, или я на работу опоздаю, а ты же дал мне рекомендации.
— Маленькая заноза, — беззлобно оскалился Израил.
— За это ты меня и любишь, так ведь? — улыбнулась девушка и вручила черту его чашку чая.
Пока рада пила чай, закусывая бутербродами, Израил продолжал за ней наблюдать. Все же ей становится лучше, она все чаще улыбается. Израил много пожил и многое пережил, но ему даже представить было страшно, что пережила эта такая маленькая и такая хрупкая девочка. Первую неделю она просто лежала, уткнувшись в стену, и плакала. Врачи говорили, что это нормально, что ей нужно время, что девушка молодая и очень скоро молодость возьмет свое. А потом черту надоело ждать когда Рада перестанет хандрить и он взялся за дело сам. Через день Рада встала, через два впервые нормально поела, а на третий день оказалась у него в постели. После этого дела пошли на лад гораздо быстрее. Прежней хохотушкой она, наверное, вряд ли станет, но прогресс уже на лицо.
— Кстати о моем жилье, — Рада искоса посмотрела на Израила. — Мне не хватает денег на первый взнос.
— Сколько тебе одолжить? — улыбнулся черт.
— Бу, одолжить, — сморщила носик Рада.
— Хорошо, — улыбнулся Израил. — Сколько тебе надо?
— Я не денег у тебя попросить хотела.
— Да? — удивился мужчина.
— Да. Послушай, ты же большой начальник, — Рада села Израилу на колени и принялась водить пальчиком по его рогам. — Ты знаком с нашим новым боссом Северином, попроси его повысить мне зарплату.
— Детка, — вздохнул Израил. — Мне проще самому заплатить твой первый взнос. Я не хочу быть должным Северину.
— Ну, я же еще и в отделе исполнения желаний работаю, я хорошо справляюсь, ну разве я не заслужила?
— А тебе платят только в коррекционном? — удивился Израил.
— Угу.
— Несправедливо, — согласился мужчина. — Я посмотрю, что можно сделать.
