— Подснежник, — обыденно объяснил тот свое поведение. — И свеженький — только-только снегом запорошило.
— Ну и пусть лежит, — переступил через высовывавшийся из снега ботинок Мстислав. — Не ваша работа?
— Нет. — Я прикинул, что мы уж точно здесь не при делах — вчера во дворе никто навстречу не попадался, — и залез в сани. Хорошо все же, что на своих двоих тащиться не придется: пусть до резиденции «Несущих свет» отсюда не так уж и далеко, но что-то нет у меня сегодня желания лишний раз выносливость собственного организма проверять.
— Трогай, — распорядился устроившийся рядом с возницей Егоров и упер в пол между ботинок длинный жезл «Свинцовых ос».
— Следили за мной, что ли? — усевшись на заднюю лавку, поинтересовался я, когда сани тронулись с места и выехали со двора.
— Очень надо, — усмехнулся развалившийся напротив Мстислав. — Вы и так на всю улицу орали, куда пойдете.
— Да? — немного смутился я и поежился от забравшегося под фуфайку стылого ветерка. — А у нас ни от кого секретов нет.
— Надеюсь, очень на это надеюсь, — кивнул помощник Доминика и пристально посмотрел мне в глаза.
Я спокойно выдержал тяжелый взгляд, но все же немного занервничал, пытаясь понять, в чем мог накосячить. По идее — претензий ко мне быть не должно. Или в пенале вовсе не записи Жана оказались? Тогда совсем невесело дело обернуться может. Ладно, нечего раньше времени паниковать, вот приеду и все ясно станет.
Ехали мы, надо сказать, с весьма приличной скоростью. Возница явно своим делом не первый день занимался, а потому сворачивал лишь на те улицы, где снег уже успели расчистить. Ну или по крайней мере хоть как-то утоптать. Заминка возникла всего один раз и то по большому счету не по его вине. И надо отдать сектанту должное — если бы он не успел остановить на одном из перекрестков лошадей, то выскочившая с соседней улицы «газель» с синей полосой и эмблемой Дружины на борту сто процентов бы их зацепила.
Но, как тут же выяснилось, избежав столкновения, мы все же влипли в неприятность — дорога впереди была перекрыта, а обратно вернуться мешала успевшая развернуться газель. Единственное, что в этой ситуации радовало — вся эта свистопляска была организована не в нашу честь: несколько десятков дружинников гнали к перекрестку с полсотни уродов. Прибывшая в «газели» подмога оказалась весьма кстати и пытавшихся прорвать хилое оцепление обитателей Черного квадрата дубинками заставили двигаться в нужном направлении.
Пока уроды проходили мимо, меня аж замутило от нестерпимой вони. Да и проглядывавшая сквозь прорехи жалких обносков гноящаяся плоть, искривленные конечности и горбатые спины зрелищем были не из приятных. Некоторые обитатели гетто и вовсе оказались с ног до головы замотаны тряпками и распоротыми на ленты целлофановыми пакетами. И эти потуги не столько скрывали, сколько подчеркивали их увечья.
Что поразило больше всего: жалкие выродки вовсе не казались напуганными. Да, они больше не пытались оттеснить прикрывавшихся ростовыми щитами дружинников, но в их движениях явно чувствовалась скрытая агрессия. И если раньше измененные напоминали вышвырнутых на помойку грязных и обтрепанных котят, то теперь толпа уродов походила на стаю загнанных в угол крыс. Вроде каждого по одиночке соплей перешибешь, но желание связываться уже пропадает. Мне припомнилось последнее посещение Черного квадрата и стало как-то не по себе.
— Эй, Михалыч! Никак демонстрацию очередную разогнали? — перегнувшись через борт саней, крикнул Мстислав.
— Не, облаву устроили, — ответил низкорослый дружинник, на петлицах которого я разглядел два треугольника.
— А что такое?
— Директива пришла — всех у… — Сержант запнулся на полуслове и, оглянувшись на сослуживцев, продолжил: — Всех измененных в Черный квадрат отправлять. На карантин. Так что если у себя кого из этой братии заметите — имейте в виду.
— Обязательно, — пообещал Мстислав.
Мы благополучно переждали, пока дружинники прогонят мимо вяло бредущую толпу обитателей Черного квадрата, и отправились дальше. От нечего делать я без особого интереса начал посматривать по сторонам на тянувшиеся вдоль дорог обшарпанные трущобы. Людей на улицах в этот час было еще немного, да и ранние птахи заблаговременно торопились убраться с нашего пути. На всякий случай. За все время я лишь один раз заинтересованно толкнул в бок дремавшего Мстислава.
— Сбербанк? — указал я на зеленую вывеску, повешенную между первым и вторым этажом недавно отремонтированного дома. — Откуда?
— Да нашелся какой-то ушлый товарищ, взял да и открыл у нас десять тысяч хрен знает какое отделение Сбербанка, — зевнул помощник Доминика. — Еще и допофисы обустраивают. Народ и потянулся…
— А Первый городской банк что?
— А что он? Сдуется скоро.
— Да ну?! — удивился я. — Он же Торговому союзу принадлежит.
— Вот то-то и оно, — кивнул Мстислав. — Именно поэтому Гимназия оттуда и ушла. Еще и Дружину за собой по зарплатному проекту утянула.
— А чего так?
— Да Гиоргадзе всех просто достал уже. Ну а когда он на накопители Иванова цены сбить решил, у Бергмана терпение лопнуло.
— Занятно, — усмехнулся я и потер прихваченный морозцем нос. — А крышует их кто?
— Ну ты спросил! — рассмеялся помощник Доминика и, дождавшись, когда сани подъедут к воротам резиденции секты, выскочил на дорогу. — У своих друзей в Дружине поинтересуйся.
— Всенепременно, — с совершенно серьезным видом кивнул я и в свою очередь не удержался, чтобы не подколоть Мстислава: — А чего это, кстати, сами за мной поехали? Прислали бы мальчика вашего побегушечного.
— Аполитично рассуждаешь, товарищ, — посмотрел на придержавшего для нас ворота Егорова тот. — Политическая ситуация сейчас такова, что только личное присутствие ответственного исполнителя может гарантировать выполнение поставленных руководством задач.
— Как у вас все запущено, — только и покачал головой я и направился к особняку, но Мстислав указал на пристроенный к основному зданию флигель.
Это чего же получается — сектанты все же решили осчастливить меня своим гостеприимством и в добровольно-принудительном порядке организовать проживание на своей территории? Не, не прокатит. Скажем дружно — на фиг надо.
Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, я вслед за Мстиславом вошел в небольшую комнатенку и сразу успокоился. Нацепивший на нос очки Петр Волков увлеченно копался в потрохах четырех полуразобранных компьютеров и на каземат окружающая обстановка нисколько не походила. Что интересно — на четыре системных блока приходилось всего два монитора, а клавиатура и вовсе была одна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
