когда я почувствовала странные ощущения на спине и талии.
Мои веки продолжали трепетать, и я поняла, что сзади ко мне прижималось теплое тело, а сильная рука, обхватившая мой живот, нежно потянула меня назад в крепкие объятия.
Чейз вернулся домой.
— Милый? — позвала я едва слышно.
Его рука на моем животе сжалась.
— Засыпай, детка.
Боже, с ним так приятно. Приятно было все. Его потрясающий матрас. Пуховое одеяло поверх нас. Подушки, представляющие собой идеальное сочетание жесткости и податливости. Теплый кокон, в котором мы лежали. Его длинное тело, прижимающее меня к себе.
Затем в сознание проникло понимание того, откуда он вернулся, по какой причине отлучался, и связь с историей Мисти. Мои веки перестали трепетать, мозг заработал, и я проснулась.
— У тебя все нормально? — прошептала я.
— Фэй, засыпай, — прошептал он в ответ.
Я не только лежала в изгибе его тела, в комфорте, тепле и безопасности, проведя приятную ночь в уютном доме, но и не расследовала убийство морозной ночью и не сообщала семье о смерти близкого им человека.
Я накрыла ладонью его руку на моем животе.
— Чейз, ты в порядке? — на этот раз вопрос прозвучал тверже.
Он растопырил пальцы, переплетая их с моими, и крепко сжал.
Потом тихо сказал:
— Нет. Но буду после того, как высплюсь.
Я вытянула свою руку из его, но тут же повернулась в его объятиях.
Он тут же вновь устроился в моем теле и начал:
— Фэй…
Я обняла его за талию, прижалась к нему и спросила:
— Тебе нужно поговорить?
— Мне нужно поспать, — ответил он.
— Может, тебе стоит выговориться, — тихо и осторожно надавила я.
— Вообще-то, детка, мне нужно поспать.
— Было плохо, — прошептала я.
— Ага, — прошептал он.
О, боже.
— Значит, тебе следует выговориться, — мягко попросила я.
— Дорогая, ты милая, но мне нужно поспать.
— Ты должен избавиться от этого.
Рука на моей талии напряглась, и голос Чейза приобрел нотки нетерпеливого рычания, когда он предостерегающе произнес:
— Фэй.
— Плохо засыпать с дурными мыслями, так говорит папа, — настаивала я.
— Твой отец — мудрый человек, но с моей стороны будет хреново, вываливать на тебя все это дерьмо. Уже поздно, и мне очень нужно поспать.
Я прижалась к нему теснее и прошептала:
— Ты держишь все в себе, и это только будет разъедать тебя изнутри.
— Фэй…
— Ты должен разобраться с этим.
— Фэй, милая, серьезно…
— Не хочешь говорить, тогда разберись с этим по-другому. Займись со мной любовью.
Чейз полностью замер, не говоря ни слова, как и я.
Неужели я сказала это?
Судя по всему, да, поскольку через мгновение оказалась на спине, а Чейз нависал надо мной.
— Ты серьезно? — прошептал он.
Нет, не серьезно. Я сошла с ума.
Впрочем, бесспорно, ощущение тяжести его массивного, теплого тела на мне было приятным.
— Да, — прошептала я.
— Ты готова к этому?
Нет. Совершенно не готова.
Хотя, опять же, мне было приятно ощущать тяжесть его массивного, теплого тела.
И я помнила разговор с Лекси, Лори и Кристал и то, как им всем пришлось «разосрать мозги» своим мужчинам, и часть этого процесса включала в себя, ну, секс с ними.
Произошедшее этой ночью с Чейзом, однозначно, «засрало» ему мозги.
Так что…
Frak!
— Да, — прошептала я.
— Уверена?
Он читал меня даже в темноте.
— Да, — тихо повторила я. Мои руки двинулись вверх по его обнаженной спине, ощущение мне понравилось, но таким образом я еще пыталась сообщить о своей уверенности.
— Фэй, детка…
Ему нужно взять инициативу в свои руки. Если это должно было случиться, то начать это должен был он. Я доказала, что могу быть ведомой. Но, черт возьми, не могла вести.
Чтобы побудить его к действию, я тихо потребовала:
— Поцелуй меня, Чейз.
— Бл*ть, — прорычал он, и моя рука скользнула в его волосы.
Серьезно, на ощупь его волосы были великолепны.
Это придало мне смелости, поэтому я приблизила губы к его губам и прошептала:
— Поцелуй меня, милый.
Он наклонил голову и поцеловал.
Примерно через секунду, он подтвердил мою правоту.
Я была отличной ведомой.
Его поцелуй не был диким и неистовым. Он был нежным, сладким, но все же глубоким. Он начал медленно, и я последовала за ним, двигая ладонями по его коже, повторяя их предыдущий путь, запоминая ощущения, обожая каждый дюйм.
Его ладони тоже скользили по мне, вниз по бокам, касаясь слегка, но в то же время твердо и определенно жарко. Или, возможно, это уже пылала я сама.
Когда его руки вернулись тем же путем вверх, его губы приблизились к моему уху и прошептали:
— Детка, что на тебе надето?
— Я, э-э… пришла подготовленной, — прошептала я, чувствуя на шее его улыбку, а затем его язык пробежал по всей ее длине, а ладони скользнули вниз по шелку моей ночнушки.
Я вздрогнула.
Губы Чейза вернулись к моим губам.
Последовали более медленные, сладкие поцелуи. Более ленивое, неторопливое поглаживание. Затем его губы вернулись к моей шее, занявшись ей, и мне это понравилось. Боже, это было прекрасно. Они двинулись к моему горлу, вниз, язык погрузился в ямку между ключицами. В этом было нечто такое нежное, но такое декадентское, что вызвало дрожь, и я беспокойно заерзала.
Губы Чейза медленно двинулись вверх по моей шее, а ладонь переместилась на мои ребра.
Коснувшись поцелуем моих губ, Чейз тихо спросил:
— Еще?
— Ага, — тихо выдохнула я.
Ладонь обхватила мою грудь.
Мои губы раскрылись, и я пробормотала:
— О, да.
Большой палец скользнул по моему соску.
Я перестала водить руками по телу Чейза, сомкнув их вокруг него.
Его губы приняли мои в ином виде поцелуя, не таком медленном, не таком ленивом, а более горячем и требовательном.
Я отдалась ему, двигая языком в едином с ним ритме, рука Чейза скользнула вниз, под подол ночнушки и вверх. Он обхватил мою обнаженную грудь, кружа по соску большим пальцем.
Боже, еще прекраснее. Идеально. Моя спина слегка выгнулась, чтобы вжаться грудью в его ладонь, Чейз зарычал мне в рот, и поцелуй стал еще более горячим и требовательным.
Я продолжала отдаваться, вновь двигая руками по его телу, но уже быстрее, стараясь охватить как можно больше, и одной рукой скользнула вниз на его зад.
Большой палец Чейза перестал кружить, встретился с указательным и сжал.
О, боже, это было прекрасно. Так чертовски великолепно, что я стиснула его зад, прервала наш поцелуй, уткнулась лицом ему в горло и захныкала.
Голос Чейза звучал хрипло-рычаще, когда он спросил:
— Еще?
— Да, — выдохнула я. — А ты?
— Что?
— Что мне сделать для
