Над смешавшимися колоннами, невидимыми в тумане, вознеслись Орлы Наполеона, французские штандарты в форме сверкающих позолоченных фигурок орлов на шестах. Были видны два трёхцветных знамени, но большинство полков хранили знамена во Франции, считая Императорского Орла символом славы подразделения.
- Сомкнуться возле Орла! – крикнул офицер, и рассеявшиеся солдаты постарались собраться в ряды.
Впереди послышался треск выстрелов. Стрелки вступили в бой. Из долины выстрелило одно, затем другое орудие. Две батареи французской артиллерии начали бить вслепую, не видя ничего в тумане, в надежде, что их снаряды нанесут урон тем, кто держал оборону на вершине.
- О, Господи! – воскликнул полковник Лоуфорд, который вдруг увидел орду французских вольтижёров, выскочившую из тумана.
Они намного превосходили численностью британские и португальские лёгкие стрелковые роты, но красномундирники, cazadores и «зелёные куртки» выстрелили первыми. Струи порохового дыма взметнулись со склона. Француз согнулся и рухнул навзничь. Вольтижёры опустились на колено и прицелились. Залп французских мушкетов добавил густоты пороховому дыму, и Шарп увидел, как упали два красномундирника и португалец. В ответ выстрелили вторые номера стрелковых пар, но вольтижёров было слишком много – двое на каждого из стрелков союзников, - стреляли они непрерывно, и красные, коричневые и зелёные мундиры начали отступать. Французы продвигались вперёд короткими перебежками, выигрывая первую схватку одним лишь численным перевесом.
Рота лёгкой пехоты Южного Эссекского под командованием лейтенанта Слингсби была развёрнута перед батальоном и теперь оказалась на фланге французской атаки. Лишь справа от них было много вольтижёров, и несколько минут рота была в состоянии держать позицию, но французский офицер, увидев это, отдал приказ двум ротам стрелков отогнать красномундирников и «зелёных курток».
- Теперь отступаем, – пробормотал Шарп, сидя верхом на Порте, лошади Слингсби, со спины которой он хорошо видел картину сражения, разворачивающегося в трёхстах шагах впереди. – Назад! – сказал он громче, и полковник бросил на него раздражённый взгляд.
Слингсби, наконец, осознал опасность своего положения и свистнул восемь раз. Это был приказ лёгкой пехоте отступать. Шарп повёл бы людей по склону влево, к позициям батальона, но Слингсби не хотел ударить в грязь лицом и так быстро уступить поле боя французам, и, отдав приказ, он побежал вдоль цепи стрелков, которые, начав было отступать, заколебались, увидев, что лейтенант отстал.
- Продолжайте стрелять! – кричал Слингсби. – Не скучивайтесь! Энергичнее!
Пуля ударилась в камень рядом с его ногой и срикошетила вверх. Хэгмэн попал во французского офицера, возглавлявшего атаку против Южного Эссекского, подстреленный Харрисом вражеский сержант упал в кусты, но французы продолжали наступать. Слингсби, оказавшийся вблизи их фланга, начал потихоньку отступать. Ещё один французский офицер, решив, что лёгкая пехота британцев отступила, приказал вольтижёрам выдвигаться к позициям Южного Эссекского. Батареи на вершине открыли огонь, стреляя куда-то влево от позиций батальона в туман, клубящийся позади вольтижёров.
- Наверное, они видят то, чего пока не видим мы, – промолвил Лоуфорд, поглаживая шею Молнии, чтобы успокоить жеребца, испуганного грохотом взрывов. – Слышите барабаны?
- Слышу, – отозвался Шарп, которому этот звук был хорошо знаком, ведь pas de charge всегда сопровождал атаку Французских Орлов. – «Старые штаны». Так у нас это называют.
- Почему?
- Это - песня, сэр.
- Можете напеть?
- Нет, сэр. Я петь не умею.
Лоуфорд улыбнулся. На самом деле песня его не интересовала. Он ждал начала атаки. Полковник снял треуголку и провёл рукой по волосам.
- Их основные силы уже недалеко.
Вольтижёры перестали продвигаться вперёд. Теперь они стреляли в шеренгу Южного Эссекского, подготавливая атаку приближающейся колонны. Слингсби, обнаружив, что французы не обращают на него внимания, растерялся, хотя пока для него всё складывалось удачно. Никто из стрелков не был убит, даже побледневший от страха, но всё же стоящий на своём месте прапорщик Илифф, от которого никто и не ожидал чего-то большего. Остальные стрелки сделали немало удачных выстрелов, но теперь противник был от роты далеко. Шарп сейчас приказал бы стрелкам подняться выше и занять позиции перед шеренгой Южного Эссекского.
В этот момент из тумана показалась первая из вражеских колонн. Вначале это была лишь тень в гуще тумана, постепенно обретающая форму, но не плотной колонны, как ожидал Шарп, а разрозненных групп, появлявшихся из клочьев белой дымки. Ядро ударило в одну из них, окрасив туман капельками крови, но французов появлялось всё больше – сотни! – и, выйдя на свет, они спешили перестроиться в колонну. Орудия ударили картечью, раздирая в клочья синие мундиры.
Увидев формирующуюся колонну, Слингсби приказал стрелкам открыть по ней огонь. Заметив это, вольтижёры начали перемещаться, отрезая лёгкой пехоте путь к отступлению.
- Ради Христа, уходите! – громко воскликнул Шарп, и на сей раз Лоуфорд тоже заволновался, но Слингсби заметил опасность и приказал отступать так быстро, как это возможно.
Стрелки помчались вверх по склону. Это не было достойным отступлением, ведь они не отстреливались, а бежали, спасая шкуры. Один или двое, оказавшиеся ниже всех, помчались вниз, чтобы скрыться в тумане, но остальным удалось быстро вскарабкаться наверх, где, следуя приказу Слингсби, они рассеялись вдоль шеренги батальона.
- Слишком поздно, – спокойно сказал Лоуфорд. – Слишком поздно, чёрт возьми! Майор Форрест! Отзовите стрелков.
Протрубил горн, и рота лёгкой пехоты, не успев отдышаться после быстрого отступления, построилась слева от шеренги. Вольтижёры, преследовавшие стрелков, теперь стреляли по Южному Эссекскому, точнее – по группе офицеров на лошадях возле флагов полка. Пули засвистели рядом с Шарпом. В четвёртой роте кто-то упал.
- Сомкнуть ряды! – приказал сержант.
Капрал, стоящий позади строя, оттащил раненого назад.
- Доставьте его к хирургу, капрал, – приказал Лоуфорд и, увидев надвигающуюся меж клочьев тумана огромную массу французов, отдал приказ. – Приготовиться!
Шестьсот солдат Южного Эссекского вскинули мушкеты. Вольтижёры не прекращали обстрел. Пули рвали тяжёлое шёлковое полотнище знамени полка. Перед Шарпом, вскрикнув, упало ещё двое.
- Сомкнуться! Сомкнуться! – кричал капрал.
- Заткнись, парень, чёрт побери, – проворчал сержант Уиллетс из пятой роты.
Теперь ещё не завершившую перестроение колонну было уже хорошо видно в двухстах шагах впереди. Ближе, в ста шагах вольтижёры непрерывно стреляли с колена, перезаряжали и снова стреляли. Слингсби разрешил стрелкам выдвинуться на несколько шагов перед шеренгой и снять вражеских офицеров и сержантов, но горстки винтовок здесь было явно недостаточно. Настало время поработать красномундирникам.
- При выстреле цельтесь ниже! – напомнил солдатам Лоуфорд. – Не тратьте впустую свинец Его Величества! Цельтесь ниже! – полковник проехал вправо вдоль строя, повторяя. - Цельтесь ниже! Помните, чему вас учили! Цельтесь ниже!
Колонна сплачивалась прямо на глазах, её ряды смыкались, словно крепостные стены. Девятифунтовое пушечное ядро пробило их, рассыпая в стороны длинные брызги крови. Барабанщики отчаянно колотили в барабаны. Слева Рейнджеры Коннахта сомкнулись с Южным Эссекским, чтобы подбавить своего огонька. Пуля вольтижёра подрезала ухо лошади и рванула рукав куртки Шарпа. Он уже видел лица французов в первом ряду колонны, их усы, их рты, открывающиеся в приветственном крике: «Vive l'Empereur!». Картечь взорвалась среди них, оставив в ряду окровавленные бреши, но они сомкнулись, переступили через мёртвых и продолжали наступать, сверкая длинными штыками. Орлы ярко сверкали в утреннем свете. Всё больше орудий переносило огонь на колонну, стреляя картечью поверх ядра, и французы, чувствуя, что с левой стороны огонь не ведётся, начали отклоняться влево, направляясь к позициям португальского батальона, расположенного правее Южного Эссекского.
- Идут прямо на нас, – сказал Лоуфорд, который вернулся в центр позиции батальона и теперь наблюдал, как французы поворачивают, обращая к его мушкетам свой правый фланг. – Думаю, нам пора начать танец. Верно, Шарп? Батальон! – он глубоко вдохнул и выкрикнул. – Батальон! Выдвинуться!
Лоуфорд послал Южный Эссекский на двадцать ярдов вперед. Это выдвижение испугало вольтижёров, которые решили, что целью залпа являются они, и потому поспешно отступили, присоединившись к колонне, движущейся под углом к фронту шеренги Южного Эссекского.
- Готовсь! – выкрикнул Лоуфорд, и шеренга ощетинилась мушкетами. – Пли!
