За мною уже второй день повсюду таскались два здоровенных тарга личной охраны, которым даже я, при своём внушительном телосложении, был немного ниже плеч. Однако охранники, запуганные моей жестокостью во время резни на дороге и рассказами Улухая, боялись меня до ужаса и старались держаться на отдалении. Толку от такой охраны не было никакого, но статус требовал наличия этого атрибута власти. Пока готовился ужин, я искупался в реке и прополоскал одежду. После дневной жары купание и вечерняя прохлада быстро привели разгорячённое тело в рабочее состояние, и звериный голод засосал под ложечкой. Я приказал охране принести еду прямо на берег, а сам вошёл в транс и начал сканировать округу.
Посёлок, который был целью нашего похода, находился за холмом и сканированию не поддавался, ничего опасного поблизости мне обнаружить не удалось, и я просто стал наслаждаться тишиной и покоем, так редко выпадавшим на мою долю за последнее время. Охранник принёс котелок с кашей и миску с жареным мясом, и мне впервые удалось наесться до отвала. Сон почему-то не шёл, и я, лёжа на спине, смотрел в звёздное небо, раскинувшееся над головой. Мне до зубной боли хотелось представить себе лицо жены, но сознание никак не могло зацепиться за воспоминания, и образ любимой ускользал от меня, словно прячась в тумане. Мысли в голове сложились в неспешный разговор с самим собою, и сознание устремилось к звёздам, сбросив груз повседневных забот.
«Господи, как прекрасен мир, созданный тобой, а мы вместо того, чтобы радоваться выпавшему нам счастью и мирно жить под этим небом, рвём друг другу глотки! Взять хотя бы меня, я ведь сам всё понимаю, а жду момента, когда вернётся разведка, и снова пойду резать незнакомых людей, о существовании которых даже не подозреваю. Где-то далеко, за сотни вёрст от этого берега, в кроне Нордрассила меня ждёт Викана, которой подходит срок рожать. Как у неё обстоят дела? Долетел ли Акаир до бункера и донёс весть о моей гибели до Виканы, или он тоже погиб по дороге, как и Тузик? Это уравнение со многими неизвестными, решить которое сейчас невозможно, и поэтому нужно делать, что должно, и будь, что будет. Эта истина стара как мир, но каждый приходит к её осознанию своим путём», — неспешно бродили в голове отстранённые мысли, словно это происходит не со мной.
Я не рвал себе душу сомнениями, а просто констатировал факты бытия, наслаждаясь выпавшими минутами покоя. Пока я лежал на траве с закинутыми за голову руками, сладкая истома охватила уставшее тело, и я начал проваливаться в сон, но голос охранника вернул меня к действительности:
— Князь, вернулась разведка, Улухай просится к вам с докладом.
— Пропусти его! — приказал я, надевая на себя почти высохшую одежду.
Вокруг стояла темень, хоть глаз выколи, оказывается, пока я летал в облаках и мечтал о встрече с любимой, время перевалило за полночь.
Улухай, прихрамывая, вынырнул из кустов и с убитым видом начал доклад:
— Князь, мы разведали посёлок. Пленные дроу сидят за частоколом в старом легионерском лагере. Мы захватили пацана, который с девкой на лугу развлекался. Так вот он рассказал, что в лагере полсотни легионеров и сотни полторы пленных мужчин дроу. У имперцев два мага с метателем, но есть ли у них заряды к нему, неизвестно. Когда мы допрашивали пленников, то нарвались на засаду. Обоих моих бойцов убили, а я чудом вырвался со стрелою в ноге.
— Ты тревогу объявил?
— Да, князь! Как только вернулся, сразу приказал занимать круговую оборону. Только засада странная какая-то была. Похоже, только один человек стрелял, да ещё в полной темноте. Я оперение стрелы обломал, чтобы не мешало, когда в кусты бросился, а наконечник остался в ноге торчать. Странный наконечник какой-то, мне такие до сих пор не попадались. Я не большой искусник из лука стрелять, но имперский или гвельфийский наконечники даже на ощупь опознаю.
— Покажи наконечник, — потребовал я, — есть у меня одна мыслишка по этому поводу, но если я прав, то наши дела плохи.
Улухай быстро размотал тряпку на раненой ноге, и я увидел торчащее из нее металлическое жало. Это оказался наконечник стрелы дроу с желобком для стока яда. Такие наконечники я видел у «приносящих смерть» во время боя в убежище на болоте, и моя догадка стала находить материальное подтверждение. Мозг мгновенно начал анализ сложившейся ситуации, делая очевидные выводы. «Значит, по округе бегает одинокий тёмный эльф, у которого ещё остались стрелы своего народа. У дроу, которых я освободил, всё оружие было трофейное и собственных стрел быть не могло. Бойцы покойного Амрилора тоже расстреляли практически весь боезапас, поэтому стрела выглядит ещё более подозрительно. Этот одинокий мститель, похоже, тоже крутится вокруг лагеря с пленниками и может запросто испоганить нам всю операцию. Ночь для дроу — лучшее время для боя, и если не отловить этого снайпера, то он до утра перестреляет всех моих бойцов, двое из которых уже беседуют с предками на том свете».
— Улухай, как ты думаешь, за тобою была погоня?
— Не знаю, по мне ещё один раз стреляли, но уже в лесу. Стрела попала мне в спину на излёте и не пробила кольчугу. Я думаю, что стрелял всё тот же лучник.
В голове словно что-то щёлкнуло, и мозг, закончив свою работу, выдал окончательный план действий: «В создавшейся обстановке нельзя уходить в глухую оборону и отдавать инициативу противнику. Если эльф станет навязывать нам свои условия боя, то мы в однозначном проигрыше. Поэтому нужно действовать на опережение».
Обдумав ещё раз слова Улухая, я убедился, что выбора у меня нет, и озвучил своё решение:
— Улухай, остаёшься за старшего, а я пойду ловить этого лучника в одиночку. Если его не прикончить, то он нас к утру всех перещёлкает, как на тренировке.
— Но, князь… — начал Улухай.
— Никаких но, помощники мне будут только мешать. Вы свои шкуры уберегите, а то мне снова в одиночку воевать придётся, — отрезал я и направился вдоль берега в сторону посёлка.
Отойдя метров на триста, я погрузился в транс и задавил отметку своей ауры на фоне ауры леса, затем минут десять пытался обнаружить дроу с помощью магии, но все попытки закончились безрезультатно. Молотить языком оказалось намного легче, чем выполнить обещанное. В душе, как обычно, закипела злоба на себя, любимого, явившаяся результатом собственной беспомощности. Мозг после подкачки адреналином заработал с удвоенной скоростью, и решение проблемы было найдено за секунды. Дроу, чтобы растворить свою ауру среди ауры леса, пользовались защитным амулетом, скрывающим её. То есть там, где должна быть аура эльфа, образовывалось тёмное пятно, прячущее энергетическую засветку от неё. Если сменить в мозгу энергетическую картинку мира с позитива на негатив, то засветка защитного амулета должна стать видна на тёмном фоне.
На эксперименты с изменением картинки энергетического мира мне потребовалось ещё минут пятнадцать, после чего я легко обнаружил огонёк защитного амулета в трёхстах метрах от своего убежища. Дроу сидел на верхушке дерева и следил за лагерем таргов, выискивая удобную цель. Я не мог позволить эльфу спокойно расстреливать своих воинов, но лука у меня с собой не было. Тарги в моём отряде были все как на подбор под два метра ростом, и луки у них имелись под стать их габаритам, а бегать по ночному лесу с двухметровой дубиной было проблематично.
Я от безысходности подобрал с земли увесистый булыжник и со всей дури запулил его в сторону дерева, на котором сидел дроу. В лучника я конечно же не попал, но разогнанный магией камень, пролетев сквозь крону дерева, наделал много шума, и эльф, словно кошка, начал спускаться вниз, поняв, что его обнаружили.
Магический взгляд отлично видел беглеца, петлявшего среди деревьев и почему-то направляющегося в мою сторону. Я не стал мешать эльфу в выборе следующей позиции и дожидался, когда он снова залезет на дерево. Наконец беглец успокоился и спрятался в кроне лесного патриарха в ста метрах от меня. Подождав, когда дроу займёт место на верхушке, я снова бросил камень в крону дерева и опрометью бросился на перехват, включив защиту кольчуги. На этот раз эльф не стал праздновать труса и не сразу спустился вниз, а выпустил в меня три стрелы подряд, ориентируясь по шуму, который я создавал, ломясь через кусты как танк.
