Вместе они пошли к Софийскому храму, главному в церковной иерархии храмов Новгорода.
Пимен только завершил службу. Он провел их в небольшую комнату.
– Говори, – толкнул локтем Андрея в бок Гермоген.
И Андрей рассказал о походе Грозного.
– Слишком велик и богат Новгород! Не верю, что Иоанн разорит его. Выйдем с хоругвями навстречу, повинимся, если виноваты в чем-то. Простит, смилостивится государь. Только о том – больше никому.
Аудиенция закончилась. Гермоген остался у Пимена, а Андрей вышел. Господи, ну неужели они не поняли, какая беда грозит городу? Иоанн никого не жалел, даже своих соратников и близких друзей. Вспомнить тех же Сильвестра, Адашева, Висковатого и многих других бояр и князей. Они тоже верили Иоанну.
Но Иоанн поступил хитрее. Большое войско не может быстро передвигаться, потому он выслал вперед передовой отряд кромешников, которому было велено установить на всех дорогах вокруг города крепкие заставы, чтобы ни один человек не мог покинуть Новгород. Случилось это уже второго января 1570 года. Большая часть опричников передового отряда бросилась в окрестные монастыри, взяв под охрану монастырские казны. Игуменов и монахов числом более пятисот свезли в Новгород и заковали в железа – до царского суда. Людей торговых, приказных, служилых повязали и отдали приставам, а жен и детей их держали под стражей. Город замер, затих в ожидании.
Восьмого января в Новгород прибыл сам царь с войском. А уже девятого января последовал первый приказ Иоанна: игуменов и монахов бить палками до смерти, а трупы их развезти по монастырям для погребения.
Ужас обуял горожан, когда они услышали крики монахов, забиваемых палками.
К вечеру телеги с грудами тел убитых потянулись из города. Улицы опустели, горожане заперлись в своих домах, как будто это могло их спасти.
А на следующий день начался царский суд. К царю приводили новгородцев, пытали их и жгли огнем. Потом волокли тела за санями и сбрасывали с моста в Волхов, прорубив полынью. Туда же бросали их жен и детей, предварительно связав. Вокруг полыньи стояли с рогатинами и копьями опричники. Тех, кто пытался выбраться из ледяной воды, они кололи копьями. Воды Волхова покраснели от крови.
Так продолжалось пять недель. За это время более трех с половиной тысяч новгородцев было казнено без вины. Кромешники не щадили никого: ни старых, ни малых, ни женщин.
По окончании неправедного суда Иоанн с опричниками начал ездить округ Новгорода по волостям, селам и монастырям, приказывая грабить их, жечь амбары, резать скот. Бояр и оказывающих сопротивление селян и посадских людей убивали.
Вернувшись в Новгород, царь приказал идти по торговым рядам и лавкам, улицам и домам, грабить их, а лавки и амбары разваливать, что опричники исполняли с ревностным усердием.
Когда город был дочиста ограблен и от него остались только руины, взгляды царя и опричников обратились к посадам. И только тринадцатого февраля царь приказал с каждой улицы выбрать по человеку из оставшихся в живых и держал перед ними речь, в которой всех милостиво простил и оставил вместо себя воеводу, князя Петра Даниловича Пронского. В этот же день Иоанн, сочтя Новгород достаточно наказанным, выехал с опричниками на Псков.
Владыку Пимена со многими священниками отослали в Александровскую слободу до распоряжения царя. В дальнейшем по возвращении царь помиловал Пимена, одного из немногих, но сослал его в монастырь, в Венев.
Андрей же, когда к его словам отнеслись без должного внимания, остановился на постоялом дворе. Одежда его была не монашеской, а на монастыри придется первый удар. Он решил предупредить хотя бы своих знакомых – того же Егора. Но тот и слушать его не захотел:
– Куда же я поеду без соизволения владыки или хотя бы Гермогена?
Так он и не уехал из Новгорода.
В дальнейшем Владычный полк, не оказавший опричникам никакого сопротивления, будет едва ли не полностью уничтожен. А ведь выступи они по приказу Пимена – и судьба города могла бы сложиться иначе. Не выдержать было бы опричникам в открытом бою напора новгородцев. А так – только головы бесславно сложили.
Андрей хотел выбраться из города и уходить во Псков, но за городскими воротами стояли заставы опричников. За себя он не боялся, ни дома, ни семьи у него в городе нет. Всего богатства – только одежда, да и та, которая на нем. Только когда Иоанн в город вошел да опричники по домам и лавкам шастать начали и грабить, пришлось с ними столкнуться.
Андрей тогда с площади к постоялому двору шел, закоулками. Вдруг сзади услышал стук копыт. Обернулся и увидел нескольких конных в черных одеждах. А через дом подросток у открытой калитки стоит, любопытно ему – что в городе творится?
Андрей определился мгновенно. Он рванулся к калитке, втолкнул паренька во двор, следом шмыгнул сам и запер калитку изнутри. Однако кромешники заметили его. Один перескочил прямо с лошади на забор и с него прыгнул во двор. С ходу выхватив саблю, он рубанул паренька, располосовав его едва ли не до пояса.
Воспользовавшись этой задержкой, Андрей успел выхватить пистолет из-под охабня и выстрелил прямо в ненавистную рожу. Опричник завалился на спину, а Андрей испугался. На звук выстрела другие опричники, что мимо проскакали, вернутся, а их четверо.
Однако кромешники выстрела либо не услышали, либо подумали, что их товарищ стреляет, и к избе не вернулись.
Андрей подпрыгнул, уцепился руками за забор и осмотрел улицу. Она была пустынна, все попрятались. Только лошадь опричника стояла у ворот.
«Вот он, выход!» – мгновенно сообразил Андрей. Он раздел опричника, стянул с него подрясник, надел его шапку, опоясался поясом с ножнами. Подобрав его саблю, отер ее об одежду опричника и сунул в ножны. Теперь его было не отличить от кромешника. Учитывая, что в Новгород их несколько тысяч пришло, знать друг друга в лицо они не могли. И Андрей решил использовать отпущенный ему судьбой шанс. Открыв калитку, он взобрался в седло и тронул поводья.
Он ехал смело, придав лицу нагловато-надменное выражение. Сейчас он не Андрей, а слуга государев. Он видел, как впереди прятались редкие прохожие, едва его узрев.
Проехал мимо постоялого двора, где он жил. Там оставался узелок с исподним, пули и порох для пистолетов – бог со всем этим, сейчас на кону его жизнь.
Проехав мимо нескольких пеших кромешников, Андрей добрался до городских ворот. Сидевшие у костра опричники мельком взглянули на него, но даже не поднялись. Так он и проехал мимо. А удалившись на пару сотен метров, остановил коня и обернулся в седле. Прощай, Господин Великий Новгород! Больше он сюда не вернется никогда. Пимена и Гермогена нет, предотвратить поход Иоанна, равно как и убить его, Андрею не удалось. Город долго будет влачить жалкое существование. Ход истории не изменишь, как ни старайся, слишком мелок человек против судьбы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
