А через день, отдохнув, Андрей уходил. Если задержаться, в распутицу потом попадешь, застрянешь в какой-нибудь деревушке.
Потомок и жена его поклонились на прощание в пояс, и Андрей ответил им тем же. Кто знает, свидятся ли они еще?
Андрей вышел за город и пошел по санному пути. Дорога вывела его на лед, и вскорости его догнал санный обоз. Когда первые сани поравнялись с ним, Андрей спросил:
– Куда путь держите?
– В Нижний.
Андрею было все равно, куда ехать, лишь бы от Москвы подальше. Москва для него – город враждебный. И в Переяславле оставаться невмочь, все о Полине напоминает.
– Возьмете с собой?
– Ежели до Нижнего – пять копеек.
– Согласен.
– Садись на вторые сани.
Почему именно на вторые, Андрей понял, когда сел. Под рогожей лежали меха – товар объемный, но легкий. И лежать на грузе удобно, мягко.
Они ехали до вечера, остановившись на ночевку на постоялом дворе. Видимо, ездовые в Нижний Новгород ездили не первый раз, потому что уверенно свернули с реки на берег, а через десять минут показался постоялый двор.
Андрей отдал купцу задаток – все пять саней небольшого обоза принадлежали ему. Они поели горяченькой похлебки, съели мясную кулебяку и отправились в отведенные им комнаты на покой.
Андрей и сам не знал, зачем ему надо в Нижний. С таким же успехом можно было добираться до Ярославля, Владимира, Суздаля и множества других городов.
Второй и третий дни прошли спокойно, Андрей даже успел вздремнуть на мехах – не хуже, чем на пуховой перине. А вот на четвертый день пути берега показались ему какими-то знакомыми. Ба! Да здесь его судно укрывалось от бури, а чуть ниже по течению на них напала мордва. Неприятные воспоминания разбередили душу, и теперь он вертел головой влево и вправо.
– Ты чего ерзаешь? – заметил ездовой.
– Плавал я здесь когда-то, ровно в этом месте мордва напала. Корабль с грузом захватили, команду убили.
– Видать, давно это было. А по тебе не скажешь, молод. Почитай, годков двадцать уже, как мордву к миру примучили. Не слыхал я, чтобы она теперь нападала. Разбойники – да, так они всегда были. Трудом-то зарабатывать на жизнь не каждый хочет.
Конечно, он был тут летом, зимой местность выглядит по-другому. Так он и не смог определить место, куда завели его корабль и где он был в плену.
После полудня поднялся низовой ветер, мела поземка, заметая санный след, а часа через два обоз и вовсе встал.
Андрей соскочил с саней и подошел к первым саням, где сидел купец. Он и сам поднялся с саней, стоял у лошади.
– Не видно ни зги, куда ехать?
И в самом деле, вслед за поземкой пошел снег. Мелкий, колючий, его крутило ветром, и видимость во все стороны была от силы шагов десять-пятнадцать. Санный след занесло. Сплошная белая пелена – вверху, внизу, по сторонам. Хуже, чем в тумане, – там хоть под ногами что-то видно.
Андрей постоял с купцом – Агафоном его звали, посовещался.
– Надо, чтобы впереди кто-то шел, не дай бог – в промоину угодим. Тут недалече постоялый двор есть, только как его в такой круговерти угадаешь?
Говоря так, купец пристально смотрел на Андрея. Андрей его взгляд понял. Во всех санях по одному ездовому, кого вперед поставишь? Тем более что лошади от снега и мороза уже инеем обросли. Ездовые стали доставать попоны и заботливо укрывать ими лошадей.
– Ладно, я впереди пойду, а ты следом.
– Ага, ага, – закивал головой купец, довольный тем, что Андрей сам предложил то, о чем он стеснялся его попросить.
Андрей двинулся вперед, купец – за ним, метрах в десяти, держа под уздцы лошадь. А за их санями уже весь обоз тронулся. Стоять на реке – замерзнешь, костер развести на льду – опасно, да и дров нет.
Рукой Андрей прикрывался от бокового ветра. А он, как назло, то слева подует, то справа пригоршню колючего снега в лицо бросит.
Через час медленного движения Андрей замерз: руки-ноги окоченели, лицо уже не чувствовало ничего.
Слева по берегу показался колеблющийся огонь, потом послышались крики. Стало быть, не почудилось.
Андрей остановился, и тотчас к нему подошел купец:
– В этом месте постоялый двор должен быть, так он от берега сажен пятьсот.
– Я схожу посмотрю.
– Ждать будем.
Оказалось, непогода многих застала в пути. Предприимчивый хозяин, дабы путники мимо не проехали, в снежной свистопляске пути не разглядев, выслал на берег слуг. Они жгли факелы, кричали.
У Андрея камень с души свалился. Бегом он вернулся к обозу:
– Прислуга там с постоялого двора, факелы палит.
– О, молодец хозяин! – обрадовался купец. – Нам спасение, ему прибыль.
Обоз повернул на берег. Лошади, учуяв близкое жилье и отдых, шли бодро.
Во дворе ездовые рассупонили лошадей, завели в стойла, прислуга задала им корм и теплую воду. Несмотря на то что были одеты по-зимнему, все продрогли, поскольку ветер проникал под одежду, унося тепло.
Уже войдя в трапезную, путники поклонились хозяину.
– Спасибо, благодетель, за факелы на берегу. Кабы не они – блуждали бы мы еще, а то бы и насмерть замерзли.
– Не за что, православные. Каждую зиму как метель – факелы жгу. Не один обоз тем спасся.
Путники скинули тулупы. В трапезной было натоплено, и без тулупов можно было согреться быстрее. Прислуга принесла горячую похлебку, целый горшок. Ее разлили по мискам и вмиг выхлебали – голодный замерзает быстрее. Согревшись, уже не спеша принялись за гречневую кашу с мясом.
Наевшись, отправились спать. Ездовые – в людскую, на лавки. Купец снял себе комнату, как и Андрей. В комнатах тепло, даже жарко, за слюдяным оконцем ветер завывает, пригоршни снега в слюду швыряет.
Андрей разделся, нырнул в мягкую постель и сразу уснул.
Утром он проснулся как обычно. Ему показалось странным, что не слышно ничьих шагов, никто не ходит по коридору. В это время купцы уже трапезничают, чтобы выехать пораньше.
Андрей оделся и спустился вниз. Купец Агафон уже сидел с ездовыми за столом.
– Мог бы и еще поспать, коли желание есть. Пурга не прекращается, пережидать будем.
Пурга бушевала еще три дня, сугробы намело вровень с заборами. Прислуга несколько раз в день чистила крыльцо, чтобы не завалило входную дверь.
– Эка, что делается! Света белого не видно, все дороги замело, – сокрушались постояльцы.
Случайных путников на постоялом дворе не было, все люди обозные, торговые. Им время терять – что деньги. И деваться некуда.
Наконец стихло все, даже мороз отпустил. Два обоза с постоялого двора уже ушли, но Агафон с выездом не торопился, причем и ездовые не высказывали недовольства задержкой.
– А мы чего ждем? – спросил купца Андрей.
– Санные пути занесло, снега лошадям по брюхо. Если сейчас выйдем, лошадей без толку запалим. Пусть другие путь проторят, нам легче ехать будет, нагоним еще.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
