— Дорогая, с тобой все хорошо? — В дверь постучал Майкл.
Еще с ним веду себя, как законченная сука. Пора уже рассказать, что меня уволили, что я неудачница, и зря он со мной связался.
— Да, это все… Даже не знаю, что. Погода! Сейчас выйду, Микки. Все хорошо.
Я еле-еле вышла и дошла до стула на кухне. Приземлилась в него с видом крайней усталости и закрыла глаза. Уснуть бы сейчас и не проснуться…
— Ники, что с тобой? — Майкл взял меня за руки, выглядя очень обеспокоенным.
— Все отлично, — слабо улыбнулась я. — Не знаю, что за хрень творится. Может, есть меньше надо…
— Ты серьезно?!
— Почему ты кричишь на меня?
— Потому, что ты и так ничего не ешь! Завтрак вечно остается нетронутым, стакан сока — не еда. А что ты ешь днем? Я, конечно, не вижу, как ты питаешься на работе, но при мне ты еще ничего путного не съела.
— Я ничего не ем на работе.
— А я о чем! Почему ты не думаешь о своем здор…
— Потому, что у меня больше нет работы, — призналась я, нервно сжимая пальцы, и всхлипнула. — Зачем неудачнице есть?
— Не будь ты девушкой, уже дал бы по голове! Вдруг поможет, и мозги встанут на место? — гневно произнес он.
Майкл встал, наклонился и… поднял меня на руки.
— Что ты делаешь?
— Взвешиваю тебя, солнышко. Ты ничего не весишь. А в зеркало ты себя видела? Я не хочу встречаться с призраком. Верни злую, колючую феечку! Пусть она, как раньше, пуляется в меня искрами и едкими замечаниями.
— Твою феечку, как ты выражаешься, уволили! Она полная неудачница!
— Такая работа престижная у тебя была, конечно. Радуйся, что уволили. Продавать костюмы мужикам — не предел мечтаний.
— Вот именно. Даже с такой тупой работы меня пнули! На что я жить буду?
Слезинка скатилась по щеке. На самом деле, я не знала, буду ли я жить вообще, или нет. Как теперь рассчитаться с отцом?
— Неужели тебе мало нескольких десятков миллионов долларов? — удивился Майкл. — И цифра каждый день растет.
— Каких миллионов долларов?
— Тех, которые лежат у меня на счетах в банках по всему миру. — Он улыбнулся мне и сел на стул, устраивая меня на своих коленях. — На кого мне еще их тратить?
Мои глаза округлились, я не могла сказать ничего внятно. Это он о чем сейчас? О том, что я подумала? Он хочет тратить свои деньги на меня?
— Какая ты у меня глупышка, Ники Кросс, — сказал Майкл и встал, освобождая стул мне. — Сейчас я сделаю тебе кофе к шоколадно-кокосовому пирожное. И только попробуй не съесть.
— А что мне будет? — спросила я, кокетливо прикусывая губу.
— Даже не надейся, что я поддамся на провокации, и мы переместимся вместо кухни в спальню. Все готово, марш — есть!
Аппетит, и правда, резко ухудшился. Причину я, конечно же, не знала. Все шло под откос! Снова. Стараясь не думать о плохом, я принялась за пирожное. А эта схема работает. Не думай о плохом, а просто ешь. Пирожное оказалось очень вкусным…
Майкл предложил отпраздновать Рождество с ним. Обычно он проводил его в компании Мэтта, ну, и, наверное, полуголых, а то и голых девиц. Но в этот раз, по неведомой для меня причине, он решил сделать исключение. Всё дело в сексе. Я для себя нашла такое объяснение. Я боялась думать, а тем более спрашивать его о том, что он ко мне испытывал. Пусть все идет своим чередом.
Очень долго я не могла решить, что же ему подарить. Финансы позволяли лишь открытку, то есть, пели романсы. И Майкл не был бедным парнем, чем я могла его удивить? Если только реально открыткой. Ну, и, может, рождественскими леденцами. Перед Рождеством в магазинах проходят хорошие акции, двадцатку найду на подарок… Но все равно это будет не то.
За день до Рождества я заглянула в свою квартирку, чтобы проверить ее состояние и забрать Цезаря на временное место жительства к Майклу.
— Ну, что, Цези, переезжаем из этого бардака в приличное место?
Вещи я быстро покидала в сумку, благо, научена жизнью собираться за пять минут. Нужно было достать сумку-переноску для кота, и я полезла в заваленный вещами угол.
— Вот это да! — Я присвистнула, откапав в груде этого барахла портрет. — Цезарь, ты помнишь? Я же рисовала Микки! Отлично зашла к себе домой, подарок нашла Майклу.
Кот смотрел на меня и мяукал.
— Конечно, главный его подарок — это мы: истеричка я и… ты, просто ты.
Двадцать пятого числа мы весь день украшали дом Майкла, и внутри, и снаружи. А еще он уговорил меня после праздника, когда мы оба протрезвеем, построить снеговика! Конечно же, я готовила. И заставляла Майкла мне помогать, хотя он был не против посмотреть какую-то рождественскую комедию с банкой пива. Типичный мужик!
К вечеру всё было готово. Стол накрыли огромный, а ведь нас всего двое. Но Майкл сказал, что, как только я стала истощать его ночами, у него появился зверский аппетит. Так и быть, комплимент засчитан.
Майкл надел шикарный тёмно-зелёный костюм, а я — золотое платье в пол, без бретелей, с изысканной вышивкой, и из такого лёгкого и приятного материала, что хотелось летать. Да, у меня уже дома два платья от кутюр и украшения. Они же дороже всей моей квартирки! Настроение было самым, что ни на есть, праздничным. Я просто летала, как та феечка, по квартире.
Когда пришло время, мы сели за стол.
— Ники, всё такое вкусное. Как будто это не мой дом, а элитный ресторан.
— Спасибо, Майкл. Я старалась. И ты тоже… — весело добавила я и подмигнула ему, нацепляя на вилку брокколи. Потянуло на здоровую пищу, однако.
— Кто тебя научил так готовить? И заставлять мужчин плясать под твою дудку, а?
— Да, сама. Мама умерла при родах.
Кто еще мог меня научить? Мамы никогда не было. Истерика снова подобралась незаметно. Где мой Флемиксин? Надо было всё же решиться на отчаянный шаг, и сейчас не было бы проблем. Все эти дурацкие мысли одолевали меня, орали в моей голове на перебой. Заткнитесь, сволочи! Я пыталась переорать эти гнусные мыслишки, которые атаковали меня с самого утра.
— Прости, Ники. Я очень соболезную тебе.
К чёрту соболезнования!
— Всё хорошо, — монотонно проговорила я, теряя аппетит.
Дыши, Кросс!
— Может, ты хотела провести этот день с отцом?
Ага, просто мечтала. Он сейчас, наверняка, обложился бутылками с пивом и проститутками. Только меня не хватало в этой живописной картине.
— Нет. Я хотела провести его с тобой. Это и делаю.
Кое-как мы ушли от опасных тем и болтали о рождественских традициях, об отеле и прочей ерунде. Казалось, нервное напряжение спало, и я могла нормально дышать, не боясь лишним движением вызвать мысли о суициде.
