Здесь должны были торжественно награждать выпускников перед первыми в их жизни назначениями. Они два дня назад приехали в этот лагерь, но (и это ключевая деталь) на календаре у них был сентябрь месяц.
Затем произошла перезагрузка и уже через сорок минут появились первые перерождённые. Так что с большо?й долей вероятности в следующий раз загрузится обычный пионерский лагерь или санаторий-профилакторий. Будут ли в нём люди кроме двух-трёх сторожей это ещё очень большой вопрос.
— Хорошо — подытожил Платон.
— Тогда так и делаем. Только одно маленькое дополнение. Уезжаем на границу кластера спецшколы, а ворота гаража заклиниваем теми броневиками, которые мы не смогли завести и откручиваем, и снимаем с них хотя бы по паре колёс. Если внутри хранилища остались живые люди, то их физическое состояние далеко от идеала и закрыть ворота гаража они не смогут, а утром мы решим куда бежать, кого мочить и надо ли нам это вообще.
* * *
Утро не принесло ничего нового. Безумный расцвет Улья сменился жарким днём. Тигр нашёл и убил троих пустышей запутавшихся в кустарнике, да Эльва раскидала и составила список очередного подарка Улья. Как сказал бы Гость очередного «чемодана без ручки».
«Чемодан» состоял из шестидесяти девяти килограммов лютеция, ста десяти килограммов различных изотопов осмия и семидесяти пяти родия. Было ещё достаточно много платины, палладия и иридия — эти металлы просто не стали все выгружать из автобуса. Увидев металл, его упаковку и количество и выслушав пояснения заикающейся от волнения Эльвы, Платон понял, что в спецхранилище живых людей больше не осталось.
Почему? Потому что, увидев звёздное небо Стикса, а затем безумный расцвет Улья, охранники запаниковали и решили покинуть спецхран, забрав всё самое ценное, а свидетелей такого преступления живыми не оставляют. После загрузки броневиков на мнимых инкассаторов напали переродившиеся воспитанники спецшколы, и у оставшихся в живых охранников спецхранилища осталась только одна дорога — через заминированное поле.
Автоматические орудия не сработали по двигающемуся по полю броневику, а затем и по толпе пустышей просто потому, что они были отключены. Всё это означало только одно — то, что им в хранилище больше делать нечего. Поэтому Платон взялся за рацию.
— Лучник Гостю. Тридцать семь. — Ответ пришёл через двадцать секунд.
— Гость Лучнику. Шестьдесят два. — Ответ был верный — цифры пароля и отзыва должны были сложиться в цифру девяносто девять. Пароль простенький, но надёжный.
— Ждите. Выйдем тремя машинами через несколько часов. О времени выхода сообщу дополнительно. — С выездом Платон торопиться не стал — Боцман с Тайрой и курсантами решили поискать на броневиках датчики системы распознавания свой-чужой, и нашли их только через три часа. Теория теорией, но необходимо было точно знать работают ли эти датчики на двух оставшихся броневиках. Оказалось, что работают.
Сам Платон с Тигром, Шушей и Марком Бу изучали гараж на предмет входа в подземелье, но в поисках не преуспели. Зато наткнулись на кладовку с продуктами и затарились очень качественными консервами и бутилированной водой (предыдущие продуктовые запасы выкинули все кроме ящиков со сгущённым молоком).
Словом, выдвинулись только через четыре часа и ещё через тридцать минут подъехали к ожидающим их друзьям.
— Ты, как всегда, с новобранцами. Скоро жить будем как в казарме или как в детском саду. — Подколол Платона Гость, оглядывая ровную шеренгу новичков.
— Прикалываться потом будешь. — Отбрил Платон приятеля.
— Раненых посмотри — у нас двое тяжёлых и поговорить надо серьёзно.
— Поговорить серьёзно надо. — Веселье Гостя как рукой сняло.
— Егерь всё бухтит и бухтит не по делу. В последнее время с ним что-то происходит. Как наваждение какое. Вчера даже орать на Катёну принялся. Истерил совсем не по-детски. Видимо мирно переубедить Катёну у него не получается и он начал на неё давить, а девчонка к такому обращению не привыкла и привыкать не собирается. В её семье отец с матерью голос на детей никогда не повышали. Не говоря уже о том, чтобы авторитетом придавить.
Катёна сегодня утром сказала, чтобы Егерь к ней близко больше не подходил. Достал он её окончательно и, похоже, бесповоротно. Катёна больше к Славке с Кнопкой тянется, а те сам знаешь, как к отряду относятся.
Прав ты был с Егерем. У него одно желание — заховаться в каком-нибудь медвежьем углу, прикинуться ветошью и не отсвечивать. И никак ему не удаётся объяснить, что с такими желаниями в Улье долго не живут. — На что Платон ответил.
— Ничего страшного. Егеря вылечим, в край дадим в рожу. Может так дойдёт лучше. Разброд и шатание купируем новичками. У меня новости серьёзнее, но сначала займись раненными бойцами и пожалуйста, ничему не удивляйся, а я пока с Егерем поговорю. — Сразу поговорить с Егерем Платону не удалось.
Увидев винтовки снайперов на него и Яри, насели новоиспечённые курсанты. Кнопке с её малошумным пулемётом тоже пришлось несладко — Марк Бу, увидев такое чудо техники и женственности, споткнулся на ровном месте и упал прямо в объятья удивлённой девушки.
Платон так и не понял, что парню понравилось больше всего — пулемёт, Кнопкины выпуклости или то, как она поймала его на лету и, не напрягаясь, поставила на ноги. (И это восьмидесятикилограммового солдата, обвешанного всевозможным стреляющим железом).
Гость по совету Платона вместе со Славой запряг ухаживать за ранеными Катёну, а среди них оказался Генка Иволга — мальчишка приблизительно возраста любимицы всего отряда. Сказать, что изрезанный ножом Иволга был сражён в самое сердце это вообще, не сказать ничего.
По авторитетному заявлению Гостя, наблюдавшего эту удивительную встречу, стрела проказника Амура пробила Иволгу насквозь и пригвоздила к земле. Отчего смертельно раненый озорник из смертоубийственной спецшколы стал тихим и покладистым как фиалка на газоне, чего с ним не случалось с самого его зачатия.
В свою очередь Катёна благосклонно отнеслась к новому почитателю, а так как Иволга был действительно серьёзно ранен, ухаживала за ним как за маленьким дитём. Иволга от такого внимания млел и таял, растекаясь по опавшей сосновой хвое как растительное масло по раскалённой сковородке.
Первое что сделал Платон, как только решил все вопросы с Гостем, так это перевёл отряд подальше от воняющего трупным запахом минного поля. Получилось в самый ближайший сосновый лес. Вернее, отряд убежал в этот лес пешком, а Платон с Боцманом, Тайрой, Иволгой и Белой загрузившись в броневики, уехали в самый дальний край заминированного поля и загнали тяжёлые машины на прелестную поляну соснового кластера.
Этот кластер был медленным и перезагрузился совсем недавно. Здесь имело смысл сделать тайники и загрузить в них всё привезённое ими великолепие, а затем, сняв с броневиков системы распознавания свой-чужой, загнать тяжёлые машины на минное поле. Но всё это можно было бы сделать завтра.
Уже почти под вечер вымотавшийся Гость, отхлёбывая гороховый раствор и запивая его фирменным живцом имени себя, позвал Платона на конфиденциальный разговор, но Платон на первый раз прикрылся Боцманом, Тайрой и Кнопкой. Во-первых, чтобы не одному огребать от Гостя, а во-вторых, чтобы потом не пересказывать Кнопке и Боцману содержимое этого разговора. Всё равно без них уже практически ничего в отряде не решалось.
— Ну, ты в очередной раз и выдал. — Не заморачиваясь с этикетом заговорил знахарь.
— Я понимаю, что Боцман с Тайрой ни черта в ситуации не разбираются и что вытворяют, не понимают, но ты-то должен соображать. Нам же теперь в любой стаб дорога закрыта. — Платон чего-то такого ожидал, поэтому спокойно возразил.
— С чего это ты решил, что вокруг тебя одни идиоты? Тайра всё прекрасно просекла, да и Боцман не средним пальцем деланный. Они в подвале без меня были и всё своими глазами видели.
— И что мы теперь делать будем? Ты понимаешь, что твоя Светлая может всех нас заставить вприсядку плясать? Да ладно бы только нас. В радиусе пятидесяти метров всё живое под её дудку примется коленца выделывать, включая ёжиков, кузнечиков, птичек и не иммунных. Пока пятидесяти, но для неё это расстояние совсем не предел — очень сильная девчонка. — Не унимался знахарь, но Платон опять одёрнул приятеля.
