— Глупый мальчишка, — беззлобно произнес Коору. — Я здесь не для того, чтобы помогать тебе. И не потому, что мне хочется тут находиться. Меня прислала леди Мельва, чтобы я поделился с тобой информацией, и я выполню это задание, даже если придется связать тебя, прежде чем начать рассказывать.
Хаким уже открыл было рот, чтобы выложить заготовленный заранее обидный ответ, но сдержался. Портить отношения с другим героем своей леди да еще в самом начале своей карьеры — во время первого же задания, было бы крайне неосмотрительно. Тем более, Коору теперь вроде как стал его братом, хотя братских чувств по отношению к нему Хаким пока как-то не ощущал.
— Ладно, я тебя слушаю, — произнес ассасин, смотря на луну, на фоне которой тенью метался один из многочисленных воздушных змеев, привязанных к крыше дворца.
Соломенная шляпа под Хакимом чуть покачалась, вздыхая.
— Я выпустил моих деток, и они облазили все подземелья Чертога покоя, заглянули в каждую щель и под каждую крышку. Джеро тут нет...
— Значит, все было напрасно? — вставил Хаким.
Он понимал, что не стоит перебивать Коору, но не смог остановиться и не нанести укола своему вынужденному напарнику.
— ...однако его запах витает здесь повсюду, — продолжил, как ни в чем не бывало, Коору. — Мои крыски много раз чувствовали его присутствие, как будто он или намеренно скрывается от них, перебегая из комнаты в комнату, или скрыт какой-то могущественной магией, о которой я никогда не слышал. Джеро здесь и не здесь одновременно. Я не могу описать точнее.
Повелитель крыс замолчал, о чем-то задумавшись. Хаким тоже ждал, затаившись на стене, всем телом прижавшись к холодному камню.
— Но мои детки обнаружили кое-что иное, — сказал, наконец, Коору. — Прайм. Очень много прайма. Больше, чем может набрать один герой. Больше, чем вмещается в Итералию леди Мельвы в Диналионе. Такое ощущение, что наша бедная леди Аэрика содержит пять Итералий одновременно. Или собрала в своих подземельях пятьдесят героев, заперла их и не выпускает наружу. Это уже вторая странность, присущая этому невзрачному замку.
— У леди Аэрики есть лишь одна героиня, королева фей — недоверчиво напомнил Хаким. — Глупенькая крылатая девчонка по имени Налани. Остальные герои Чертога не служат леди Аэрике, а только гостят в стенах замка. Да они и не задерживаются тут надолго.
— Ха, не такая уж эта Налани и глупая, — усмехнулась шляпа, слегка покачиваясь взад и вперед. — Посмотри на ворота. Видишь вон ту светящуюся фигурку, сидящую на дальней створке. Это и есть наша глупышка. Она сидит там с вечера и неустанно следит за мной. Мерзавка каким-то образом смогла меня вычислить.
Ассасин взглянул на ворота и порадовался в душе, что пришел на свидание с Коору невидимым.
— Вычислить? Тебя? — в эти два слова Хаким вложил столько иронии, на сколько он был способен.
Собеседник не ответил, но Хаким с удовольствием ощутил то напряжение, которое приложил повелитель крыс, чтобы подавить собственное негодование.
— Это все? — спросил ассасин снова замолчавшего повелителя крыс.
— Почти, — ответил Коору, шмыгая носом. — Леди Мельва приказала мне передать еще одно послание. «Не вздумай никого убивать. Это разведывательная миссия, у нас нет никаких доказательств против леди Аэрики. Ты должен лишь выяснить обстановку и вернуться в Диналион».
Ответный укол, и теперь с гневом пришлось бороться самому ассасину.
— Вот теперь все, — сказала соломенная шляпа, тихо усмехнувшись. — Можешь идти и выполнять свое задание, ибо я свое уже выполнил. Меня больше тут ничего не держит, и я покину дворец еще до рассвета. Так что расслабься, ты остаешься один.
Все слова были сказаны, и Коору замолчал. Никто вокруг не заподозрил ничего странного в его тихом бормотании. Мало ли о чем может шептать себе под нос нищий безумец, настолько неопрятный, чтобы даже крысы почитают его за своего брата.
Стену над нищим неожиданно накрыла странная тень. Взлетела и пропала в вышине, как будто ветер снова решил запустить поперек лунного диска одного из летучих змеев дворца.
4.
Внутри каждого человека живет счастье. Когда человек радуется, оно ярко пылает у него внутри, и, освещая путь всем остальным, служит маяком, привлекающим лучше красивой фигуры, броской одежды или яркого макияжа. Люди чувствуют счастье, и спешат прикоснуться к нему, хотя бы недолго погреться у чужого костра, а если совсем повезет — забрать себе его частичку, унести в свой дом, чтобы передать своим близким.
Если же человек грустит, то внутри него лежат лишь угли, оставшиеся от пылавшего на них когда-то костра. Холодные и безжизненные, они тихо тлеют, как будто все еще надеясь, что однажды огонь вернется, пробудит их от тяжелого сна и возгорится заново.
Ведь о счастье мечтает каждый человек, даже когда он сам его отвергает.
Рика чувствовала себя художницей, раскрашивающим в яркие тона серый мир чужих сновидений. Под ее бдительным управлением Чертог покоя поднялся из бездны бедности, гордо вскинул голову, готовый смотреть на Адорнийское королевство не снизу вверх, а уже на равных. Она открыла его врата для путешественников, она перестроила дворец и большую часть города. За эти три месяца Чертог превратился из угрюмого старца в убеленного сединами, но все еще крепкого мужчину. Пережившего многие трудности и лишения, но продолжающего гордо смотрящего вперед.
А еще после ухода леди Инесс Рика много тренировалась. В тот самый последний день Фарфоровая леди показала ей, насколько она еще молода и не опытна, и как легко сильные эмоции могут заставить ее потерять над собой контроль. С тех пор Рика ни разу не позволила себе потерять рассудок и выпустить серую тень из своей души. Долгое время девушка проводила в медитациях, погружаясь в себя и обретая равновесие, как учил ее старый учитель Бейриан в далекой Ардее.
Но если долго идти вперед по какой-нибудь дороге, то когда-нибудь ты узнаешь, чем она заканчивается. Если долго падать в глубокий колодец, то в конце концов ты достигнешь его дна.
Рика погружалась в себя настолько глубоко, что нашла на самом дне своего колодца другой выход. Заржавевшая дверца поддавалась с трудом, открывая взгляду странный серый мир из чужих сновидений.
Когда человек засыпает, его дух попадает в удивительный мир сказочных приключений, безумных фантазий и потаенных страхов. И пока дух наслаждается ими, блуждая в своих грезах, тело остается здесь — внутри серого мира, где правят холод, пронизывающий ледяной ветер и где иногда гостит Рика.
Облаченная в сверкающие золотые доспехи девушка с двумя белоснежными крыльями за спиной подошла к лежащему на земле старику и опустилась перед ним на одно колено. Внутри серого исхудавшего тела, скрытая за пеленой тумана, в самой его груди тлела маленькая искорка, почти незаметная со стороны. Рика осторожно погладила спящего по голове своей кольчужной перчаткой, ощущая тяжесть ноши, давящую на плечи старика. Проведенное на улице детство, постоянные побои от отца, попытки начать стоящую жизнь, неизменно заканчивающиеся крахом, и, наконец, одинокая старость.
Девушка грустно усмехнулся, поднесла кулак ко рту и тихонько дунула в него, поджигая кольчужную перчатку. Немного полюбовавшись на разгорающееся пламя, она положила созданный ей огонь на грудь старика и осторожно отвела руку. Сначала ничего не происходило. Но потом огонь стал медленно погружаться внутрь исхудавшего тела, как будто оно было сделано из воска, а он прожигал в нем дыру. И случилось чудо — тело старика как будто засветилось изнутри, будто бы помолодев на десяток лет. Морщины разгладились, куда-то подевались старческие пятна, а на лице появилась робкая улыбка.
— Спи спокойно, друг, — прошептала Рика, поднимаясь на ноги. — Спи и знай, что чтобы ни случилось в жизни, ты не одинок.
Девушка повела крыльями, осматриваясь, отмечая спящих бедняков вокруг себя. Работы сегодня было много — Чертог покоя снова собрал всех обездоленных из половины Адорнийского королевства, а значит, этой ночью Рике отдохнуть не удастся. Белоснежные крылья легко взмахнули, поднимая в воздух окованное золотыми доспехами тело девушки, перенося ее к следующему бедняку — настолько несчастному, что даже крысы без стеснения ползали по нему, считая его лохмотья своим домом.
Три пары маленьких глаз настороженно следили за золотой леди — одна с колена спящего, одна с плеча и еще одна из-за пазухи рваной рубахи.
— Я не трону вас, малыши, — пообещала Рика, протягивая вперед руку с маленьким пламенем на ладони. — Я только немного помогу этому бедному человеку. Он считает себя таким хитрым, таким умным, но я же вижу, что он тоже страдает. Ведь не смотря на всю свою силу, он все равно остается всего лишь человеком, не больше, но и не меньше.
