Между Найссаром и Порккала-Удд гитлеровцы поставили 8500 мин, в том числе 560 донных и 1360 якорных магнитных.
Авиация Краснознаменного Балтийского флота наносила удары по кораблям и базам противника с целью помешать ему усиливать противолодочные заграждения. Однако, как после выяснилось, гитлеровцам все-таки удалось создать здесь мощнейший рубеж.
Гогландская позиция перекрывала залив по линии Гогланд- Большой ТютерсВигрунд и имела большую тактическую глубину. Позиция состояла из антенных, донных и якорных магнитных мин, выставленных ярусами, и разветвленной системы постов наблюдения и связи, прожекторных установок и береговых батарей на островах. Весной фашистское командование прислало сюда около ста сорока противолодочных кораблей и катеров. На острове Большой Тютерс и полуострове Порккала-Удд у противника имелись шумопеленгаторные станции.
Все это приходилось учитывать. Часами мы просиживали над картами, изучая препятствия, которые нам предстояло преодолеть.
В первую группу входили три лодки: наша "Щ-303", "Щ-408", под командованием капитан-лейтенанта Кузьмина и "Щ-406" под командованием капитана 3 ранга Осипова. Выход планировался на середину апреля, возвращение - на конец июля. Неожиданно эти сроки пришлось перенести, потому что вражеская авиация участила налеты на Кронштадт, при этом она сбросила магнитные мины на створе кронштадтских маяков. Траление фарватеров затянулось до 7 мая. К этому времени фашисты еще более усилили свои противолодочные позиции.
Противник почти ежедневно вел артиллерийский огонь по гаваням Кронштадта. Снаряды порой падали совсем близко от нас. Но корабль продолжал жить обычной размеренной жизнью. Матросы красили лодку, чистили ее, таскали мешки и ящики с продовольствием.
Меня и Кузьмина вызвали в штаб бригады. Этот весенний день был, наверное, одним из самых теплых на Котлине. Но нам не пришлось любоваться солнцем: враг начал артиллерийский обстрел, и мы целых три часа вынуждены были просидеть в укрытии.
Начальник штаба соединения капитан 1 ранга Курников изложил подробный план прорыва подводных лодок в Балтийское море. Затем Кузьмину и мне были вручены боевые приказы. Начальник штаба сказал мне:
- Вы уже не раз преодолевали противолодочную оборону немцев. Сейчас командование поручает вам провести в море первые три лодки. Но если это сделать окажется невозможным, то хотя бы изучите и исчерпывающе доложите штабу соединения обстановку в районе противолодочных позиций.
Подробно обсудили порядок действий. Прорываться через найссар порккала-уддскую позицию решили на больших глубинах на минимальной скорости и только в темное время суток. Если лодка застрянет в сетях, то, воспользовавшись темнотой, будем всплывать и освобождаться от них.
Договорились, что, форсировав гогландскую позицию и разведав ее, я донесу в штаб точный путь прохода через минные поля, укажу район зарядки батареи, сообщу сведения о кораблях противолодочной обороны противника. После получения моего донесения из базы выйдет "Щ-408", а за ней "Щ-406". Мы тем временем будем пробиваться через вторую, найссар - порккала-уддскую позицию. Если это удастся, остальные лодки последуют за нами.
Трудная, очень трудная задача выпала на нашу долю. Я порядком беспокоился за капитан-лейтенанта П. С. Кузьмина. Это мужественный и способный человек- он прежде служил у нас на лодке штурманом, и я его хорошо знал,- но самостоятельно на столь сложное и опасное задание он шел впервые.
Трудолюбивый и любознательный, Павел Кузьмин всегда был поглощен какой-либо идеей. То он разрабатывал методы бесперископной атаки, то раздумывал над каким-нибудь новым необычным маневром. Теперь у него возник свой план форсирования противолодочного рубежа.
Возвратившись из штаба, я склонился над рабочей картой обстановки. Сколько препятствий на нашем пути!
Нам нужно было научиться как можно экономичнее расходовать электроэнергию. Наступают белые ночи, значит, нельзя рассчитывать на спасительную темноту. Поэтому, чем меньше времени будем находиться на поверхности моря, заряжая аккумуляторную батарею, тем более скрытным и безопасным сделаем наш поход. Вместе с инженером-механиком Ильиным и парторгом электриком Бойцовым всесторонне прикинули наши возможности и пришли к выводу, что здесь не обойтись без участия всего коллектива. Решили провести техническую конференцию по этому вопросу. Доклад поручили подготовить хорошему специалисту электрику Ивану Гримайло. Содокладчиком выделили Савельева. Конференция получилась интересной и полезной. Краснофлотцы, старшины и офицеры внесли много предложений, реализация которых помогла нам в походах максимально беречь электроэнергию.
Вечером 7 мая на наш корабль прибыли командующий флотом и командир бригады. Еще раз мы рассмотрели все детали предстоящего прорыва. Наконец командующий обнял меня, тепло попрощался с экипажем, и наша лодка двинулась на запад в сопровождении пяти тральщиков и восьми катеров.
Не успели мы миновать кронштадтские боны, как наш эскорт обстреляла вражеская артиллерия. Катера поставили дымзавесу, которая скрыла нас от противника, а орудия линкора "Марат" вступили в бой с фашистскими батареями.
11 мая 1943 года, получив последние сведения об обстановке в Финском заливе, мы покинули остров Лавенсари.
Гогландскую противолодочную позицию форсировали через Нарвский залив. Большую опасность здесь представляли магнитные и противокатерные мины. Особенно меня беспокоили последние: они связывались между собой проволокой, которая могла намотаться на винт, и тогда уже не уберечься от взрыва.
Минное поле мы пересекали по наиболее выгодным глубинам, прижимаясь к самому дну. Скорость минимальная - два узла, чуть больше трех с половиной километров в час.
Гидроакустик доносит о глубинных взрывах. Значит, где-то неподалеку вражеские корабли. А в переговорной трубе уже слышится голос старшего лейтенанта Бутырского:
- Справа по носу скрежет минрепа!
И я слышу его. Вот звук застрял на месте. Неужели зацепился трос? Командую: "Лево руля!" Делаем все, на что способны человеческие руки. Ничего не помогает! Словно магнитом притянуло минреп к борту лодки. Сейчас подтянется мина - и все!.. И тут слышим, что минреп оторвался от корпуса корабля. Пронесло!
Через несколько минут все повторяется снова. Лодка то и дело задевает за страшные тросы. Проберемся ли через эту чащу минрепов? И все-таки упорно ползем вперед. И смерть отступает.
Чем дальше, тем плотнее минное поле. В отсеках такая тишина, что малейший удар о палубу звучит как выстрел.
Не забываем взять на заметку, что минные линии отстоят одна от другой примерно на полкилометра, а мины в них расположены с интервалом в сорок пятьдесят метров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
