максимально подробно, ничего не упуская.
– Ладно, – сказал Юрка. – Откуда начнем искать?
– Начнем, пожалуй, с прихожей, – отвечал Волин. – Это единственное место, которое не может миновать ни один незваный гость. Если тут и был неизвестный, он наверняка оставил там свои следы. Или, по крайней мере, попытался их уничтожить – и это тоже будет видно.
– А как это будет видно? – заинтересовался Юрка.
Старший следователь отвечал, что это очень просто. Если в прихожей не обнаружится вообще никаких следов, в том числе и следов Константина Афанасьевича, это значит, что их уничтожили.
Пока они под руководством Волина со всем возможным тщанием осматривали квартиру, Юрка рассказывал о том, что было в последние несколько дней до исчезновения отца. Время от времени старший следователь перебивал его, чтобы уточнить некоторые детали, потом снова слушал.
Самым любопытным, по мнению старшего следователя, оказался тот факт, что незадолго до исчезновения дяди Кости оперативный отряд МЧС, возглавляемый майором Варламовым, перебросили в Магаданскую область на тушение лесных пожаров.
– Пожаров? – удивился Волин. – Я думал, там тундра, не растет ничего и гореть там нечему.
Юрка покачал головой. Магаданская область – это и тундра, и лесотундра, и тайга. Там растет даурская лиственница, кедровый стланик, всякого рода мхи и лишайники и разная мелочовка вроде карликовой березы и кустарниковой ольхи, не говоря уже о прочих кустарниках. В общем, чему гореть, найдется, было бы желание поджечь. Тем более что в этот год лесные пожары идут почти по всей России и начались на удивление рано, еще в апреле. Ближе к лету добрались они и до Магадана.
Пожарных под начальством Варламова сбросили из самолета над горящей тайгой. Он прыгал последним, и порывом ветра его, как назло, отнесло в сторону от места, где планировали приземление. Неожиданно для себя он попал в очень странное место: излучина реки, заболоченная низина, вокруг сопки.
– Но самым странным, – рассказывал Варламов, – самым странным было ощущение от этого места. Мне почему-то показалось, что я попал на огромное кладбище. При том, что ни крестов, ни могил вокруг видно не было.
Однако, пройдя сотню метров, он понял, откуда взялось такое ощущение. На земле лежали полусгнившие поваленные ворота, на жестяном их навершии значилось: «Прииск “Лучезарный”». И чуть пониже шла надпись: «Труд есть дело чести, дело славы, дело доблести и геройства».
– В этом месте когда-то располагался лагерь, – продолжал свой рассказ Юрка. – Точнее говоря, лагерный прииск, где добывали полезные ископаемые. Куча народу погибла в свое время, поэтому до сих пор витает там дух уничтожения.
– Поэтично выражаешься, – хмуро заметил Волин. – Что еще ты там обнаружил?
– Бирку нашел деревянную, – отвечал Юрка. – Думал-думал, что за бирка, потом понял. Видимо, на них писался номер уголовного дела и их вешали зэкам на грудь.
Старший следователь поморщился. Номер действительно писался, вот только вешали их не на грудь живым людям, а на ноги мертвецам.
– Вот черт! – расстроился Варламов. – А я еще ее отцу приволок показать, когда обратно в Москву вернулся. Он вроде историей увлекается, думал, ему будет интересно.
– А что отец?
– А ничего. Он почему-то больше заинтересовался воротами. «Неужели “Лучезарный”»? – спросил. – Не может быть…»
– И все?
– И все. Только задумался как-то необычно глубоко.
Осмотр квартиры не принес почти ничего нового. Ясно было только, что, судя по всему, квартиру Варламов-старший покинул по доброй воле и вышел отсюда собственными ногами, а не в мешке, разрезанный на несколько частей. В пользу этой версии говорил и тот факт, что паспорта, который обычно лежал у Константина Афанасьевича в секретере, они не обнаружили.
– Это хорошо, – сказал Волин. – Не думаю, что насильники, кем бы они ни были, захватили бы с собой и паспорт твоего отца. Кстати, дом он покинул три дня назад, видимо, сразу после разговора с тобой.
– Почему ты так думаешь?
Старший следователь кивнул на перекидной календарь.
– Видишь, на листке – вторник. А у нас – пятница. Значит, после вторника он домой не возвращался. Ты позвонил, он был взволнован, обещал какой-то сюрприз, забрал паспорт и исчез. У отца была привычка, выходя в город, брать с собой паспорт?
Варламов покачал головой: кажется, нет. Да и зачем ему?
– Значит, – продолжал Волин, – паспорт он взял, скорее всего, потому, что наметил какое-то длительное путешествие. Ни на самолете, ни на поезде без паспорта никуда не уедешь. Теперь осталось понять, куда именно мог он отправиться. Насколько я помню, дядя Костя не любил смартфонов?
Юрка кивнул: отец предпочитал старые добрые кнопочные мобильники.
– Очень хорошо. – Волин довольно потер руки и кивнул на компьютер, стоявший на столе. – Работает?
– Должен, – отвечал Юрка несколько обескураженно.
– Включи, – велел старший следователь.
Компьютер был запаролен, но пароль оказался несложным – 123. Пока он загружался, Волин объяснил Варламову, что раз смартфоном Константин Афанасьевич не пользуется, то билеты, очевидно, он заказывал через стационарный компьютер. А там наверняка есть журнал посещений сайтов. И это вполне может им подсказать, куда именно направился отец Юрки.
И действительно, первое, что на них выпало, когда они включили поисковик, была фраза «Купить авиабилет Москва – Магадан».
Волин кивнул с удовлетворенным видом. Билет наверняка пришел дяде Косте на электронную почту. Осталось только ее найти.
Почтовый сервис был сохранен у Варламова-старшего в закладках. При этом из почты он не выходил, так что не пришлось ее даже взламывать.
С удовлетворением старший следователь обнаружил в папке «Входящие» электронный билет на рейс Москва – Магадан. Рейс был с одной пересадкой, в Магадане самолет приземлялся в 8:45 утра.
– Ну, кажется, место, куда улетел твой отец, мы установили, – заметил Волин. – Неплохо бы еще понять, чего ради он сорвался из дома и полетел буквально на другой конец света.
Варламов только руками развел – этого он не знал. Волин размышлял с полминуты, потом посмотрел на приятеля.
– А ну-ка, друг ситный, загляни еще раз в секретер. Там ведь дядя Костя должен хранить все важные документы, правильно я понимаю?
Юрка сунулся в секретер, вытащил коробку с документами, стал перебирать. Свидетельство о рождении, иностранный паспорт, СНИЛС, пенсионное удостоверение, социальная карта, какой-то старый конверт…
– Секунду – оживился старший следователь. – Конверт? Какой еще конверт?
Варламов пожал плечами, протянул Волину пухлый конверт, который уже был вскрыт.
– Марки нет, почтовых печатей тоже, ни адреса отправителя, ни адреса получателя… – резюмировал Волин, быстро осмотрев конверт. – А что внутри?
Внутри оказались пожелтевшие листы, исписанные неразборчивым быстрым почерком с явным наклоном вправо. Старший следователь быстро проглядел листы, потом спросил:
– А кто такой Андрей Мазур? Письмо подписано его именем.
Варламов взял в руки письмо, глянул на последний лист, хмыкнул. Похоже, письмо написал старший товарищ отца, Андрей Иванович Мазур. Он тоже был физик, преподавал в МФТИ. Отец частенько упоминал про него, говорил, что многим ему обязан. Тот во время войны служил в разведроте, потом попал в лагерь, где отсидел
