В это мгновение на поясе у Неандертальца зазвонил телефон.
– Да! Слава? А мы как раз беседуем с Юленькой. Дать ее? На. – Он протянул мне трубку.
– Значит, желаешь, чтобы я тебя выдернула из «Крестов»? – уточнила у него.
– Желаю, – хрипловато усмехнулся Ящер. – Ведь я же тут не из-за убийства Тамары парюсь. Юленька, моя благодарность не будет знать границ… И это касается не только пленки. Все, что захочешь. Подумай, девочка. Со мной выгодно дружить. Тебе понравится. Будет лучше, чем с Иваном Захаровичем.
– Пленку – сейчас. И все снимки – если вы хотите, чтобы я с вами дружила. Под принуждением я не работаю.
Неандерталец посмотрел на меня волком. Ящер замолчал.
– Просчитала все варианты? – наконец спросил он вкрадчиво. – Считаешь, что тебе эту съемку спустят с рук?
– Готова рискнуть.
Вячеслав Николаевич усмехнулся.
– Дай мне Костю.
Я не слышала, что говорил Ящер, однако Неандерталец, бросая взгляды-молнии, все-таки вручил мне в тот вечер и пленку, и два пакета фотографий.
– С тебя – освобождение Славки, – прошипел он.
– Тогда для начала ответь на два вопроса. Кто убил Ефимова?
– Человек Сухорукова. Тот, который у нас трудился официантом.
– Вы давно знали, что он работает на Сухорукова?
– Да. Следили за ним. Фильтровали базар. А тут воспользовались моментом.
– Иван Захарович хочет прибрать к рукам клубы?
– Его интересуют не столько клубы, сколько рынок сбыта наркоты, причем дорогой, элитной. Ведь одна публика ширяется в подъездах, другая кайфует в местах, подобных этому. Сухоруков готов согласиться, чтобы Славка оставался владельцем клубов, но в них торговали наркотой Ивана Захаровича. Славка от сотрудничества отказывался. Зачем ему? У нас же аптечная сеть, есть кое-какое производство… Талантливые фармацевты разработали свое ноу-хау… Я не буду вдаваться в подробности. Сама понимаешь.
– То есть и ты, и Ящер считаете, что его в «Кресты» отправил Иван Захарович? Не отправил, конечно, а все это организовал?
Неандерталец кивнул.
– Без Славки ему будет значительно легче прибрать этот рынок к рукам. Это – разработанный рынок. Поэтому и идет борьба. Сухоруков хочет прийти на все готовенькое со своим товаром. Поэтому он и Серегу твоего отрядил прикончить Славку в «Крестах». Вроде как убить двух зайцев. И Серега свое освобождение отработает (ведь, как я понимаю, для снятия с него обвинения требуется только отмашка Ивана Захаровича?), и Славка на тот свет отправится… Но твой Серега – клинический идиот. Славка, конечно, человек опытный и опасность за километр чует, но этот придурок…
И кто-то приказал Сереге валить все на меня… Кто мог это сделать, кроме Ивана Захаровича? Вот сволочь. Мягко стелет, жестко спать. На словах он меня любит, а на самом деле использовал, хотел сделать из меня козу отпущения. Я работала на него, пока это требовалось, а стало нужно – можно и сдать. Или это наказание за те злосчастные два миллиона долларов, за которые наказан и Серега? Или за мою встречу с Еленой Сергеевной перед взрывом кафе, когда она погибла, и согласие опубликовать убойный для Сухорукова материал, который я получила от Елены перед смертью? Пусть Лопоухий отобрал его у меня, но я же все прочитала…[11] Я опасна. Вот гад!
– Юль, он не простил тебе тех денег, – тихо сказал Неандерталец, словно прочитав мои мысли. – Миллионов, на которые замахнулся Серега. Ведь без тебя там не обошлось?
– И ты так считаешь?!
Хотя кто поверит, что я не знала про те два миллиона, след которых так и тянется за мной… Ведь в краже денег я в самом деле не виновата. Но виновата в другом – по мнению Ивана Захаровича: я пыталась вытянуть Серегу из «Крестов», когда Иван Захарович решил, что Татаринов должен там чалиться. Я пошла против воли Сухорукова – в дополнение к компромату на него.
Значит, я кровно заинтересована в том, чтобы оправдать Ящера? Чтобы он стоял за моей спиной и защищал от Ивана Захаровича?
Что мне нужно сделать в таком случае? Для начала встретиться с рыжей Светкой. Но у меня оставался к Неандертальцу последний вопрос. Что делал киллер напротив входа в их клуб? Я призналась, что его узнала.
– Он ждал тебя. Если мы не договоримся. Да, Лиза звонила по моему приказу. Я не сомневался: ты придешь. Но ты, Юля, оказалась проворнее. Когда Славка услышал, что ты пристрелила парня, сказал: не трогать. Я же Славке сразу позвонил. Ну не ему… У нас же тут система передачи информации разработана. Мне – от входа, я человеку в «Крестах», он идет к Славке… Славка велел договориться любой ценой. Кто его еще кроме тебя вытянет? С такими-то способностями?
Я не стала разубеждать Неандертальца в том, что стреляла не я… Просто согласилась попытаться сделать то, что от меня хотят, – ради собственной выгоды. На прощание Неандерталец сказал, чтобы я не ограничивала себя в средствах.
Барону позвонила Светлана и пригласила снова приехать в Россию. Теперь можно! Все уладилось. Все о’кей. Светлана говорила с журналисткой Юлией. Та сказала – пусть едет, поможем ему материал о России собрать – хоть на десять книг. Юля готова консультантом выступить. Да и Светлана проконсультирует. Россию барону покажет – такую, какую ни один граф, принц и король не видел.
– А убийцу Тамары нашли? – спросил Отто Дитрих.
Светлана сказала, что он в тюрьме и, видимо, надолго. Так что барону совершенно не о чем беспокоиться.
Он решил ехать. А то он уже здорово заскучал в Германии, где абсолютно ничего не происходит. По российским меркам.
Глава 26
Пашка к нашему выходу из клуба уже нализался в хлам, Татьяна тоже была хорошенькой. Я дотащила их до своей машины, первым отвезла Пашку, потом поехала к нашему с Татьяной дому.
Но по пути произошло нечто неожиданное. Впереди нас на пустынную ночную улицу, по которой следовала моя машина, внезапно упал кусок водосточной трубы длиной около метра.
– Ой, дурной знак, – прошептала Татьяна.
Я никаких народных примет, связанных с трубами, не помнила, поэтому решила остановиться у края тротуара, приоткрыла дверцу со своей стороны и посмотрела наверх – туда, откуда могла свалиться труба, – и застыла в неловкой позе с открытым ртом.
Заметив, что со мной происходит что-то неладное, Татьяна тоже наполовину высунулась из машины – и приняла то же положение.
На высоте третьего этажа старого дома на трубе висела Светка Ковальчук. Под ней зияла пустота – потом труба продолжалась и шла уже до низу.
– Какого черта ты туда забралась? – крикнула Татьяна, когда немного пришла в себя.
Рыжей на трубе повисеть, по-моему, будет только на пользу. Сейчас не так уж и холодно, до утра, когда люди на работу пойдут, немного времени осталось. А свалится – тоже, предполагаю, не разобьется. Стервы живучие. Хотя это повод выступить в роли ее спасительниц… Тогда она согласится ответить на мои вопросы?
– Снимите меня, – жалобно попросила рыжая. Если бы я в этот момент не видела ее своими глазами, подумала бы: не она. Такой интонации у нее никогда не было.
Мы с Татьяной переглянулись. Светку вообще-то было жалко… К тому же хотелось получить информацию. Да и Светка же знает, что мы не претендуем ни на деньги ее папочки, ни на депутатские блага. Про мои встречи с Ящером она, конечно, не знает. Мне, как журналистке, просто интересно. А Татьяне как обывателю любопытно.
Мы опять посмотрели наверх, на трубу. Татьяна спросила, смогу ли я по ней забраться и как-то ухватить рыжую за ноги. Я покачала головой. По трубе, может, и заберусь, хотя этим никогда не увлекалась, даже в детстве. Как снять красотку? Зияющий проем – около метра. Отпустить обе руки и держаться за трубу одними ногами я не смогу. Удержать рыжую одной рукой – тоже. Если я даже дотянусь до нее одной рукой.
– Юленька, придумай что-нибудь! – жалобно пропищала рыжая. – Ты же такая сообразительная!
«Ишь ты, как запела, стерва», – усмехнулась я про себя. Однако на самом деле прикидывала возможные варианты развития событий. Можно, конечно, позвонить в Региональную службу спасения – сотовый у меня с собой. Можно – пожарникам, есть у меня знакомые в пожарке. Если рыжая пообещает лично им заплатить, приедут быстро и с большим энтузиазмом поработают. А можно…
Я вспомнила про плед, который круглогодично валяется у меня в багажнике. Летом я на нем загораю, зимой не вынимаю, потому что с началом летнего сезона постоянно забываю положить назад. Уже случалось: приезжаю к озеру или карьеру, уверенная, что есть на чем полежать, а оказывается – не на чем. Поэтому я устроила пледу постоянную прописку у себя в багажнике под запаской. Хранится он у меня в полиэтиленовом мешке, чтобы не пачкался.
Я достала плед, и мы с Татьяной взялись за его края с двух сторон. Других вариантов все равно предложить не могли. Правда, я предварительно сфотографировала каскадершу – для потомков и для себя лично. Жаль, Пашку уже высадили.
