Этому противоречит следующее: при перечислении дел человека доброго и праведного упоминается о том, что он «суд человеку с человеком производит правильный» (Иез. 18:8). Но судебные предписания получили свое название от «судить». Поэтому похоже на то, что судебные предписания были именно тем, что определяет отношения между человеком и человеком.
Отвечаю: как это явствует из уже сказанного (95, 2; 99, 4), в любом законе есть предписания, которые черпают свою обязывающую силу непосредственно из распоряжения разума, поскольку естественный разум отдает распоряжения относительно того, что должно исполнять и чего должно избегать. Они называются «моральными» предписаниями, поскольку человеческая мораль основывается на разуме. В то же время есть и другие предписания, которые черпают свою обязывающую силу не непосредственно из самого распоряжения разума (поскольку сами по себе не подразумевают чего-либо непременно должного или недолжного), а из некоторого установления, божественного или человеческого, и таковыми являются некоторые определения моральных предписаний. Поэтому когда моральные предписания учреждены божественным установлением в том, что касается подчинения человека Богу, они называются «обрядовыми» предписаниями, а когда в том, что касается отношений человека с другими людьми, они называются «судебными» предписаниями. Следовательно, судебным предписаниям присуще соблюдение двух условий, а именно, что они, во-первых, касаются отношений человека с другими людьми, и, во-вторых, что они черпают свою обязывающую силу не только из разума, но и из действенности своего установления.
Ответ на возражение 1. Судебное решение следует из официального заявления тех людей, которые возглавляют то или иное дело и наделены судебной властью. Но тем, кто стоит во главе дела, надлежит принимать решения не только относительно спорных вопросов, но также и относительно договорных отношений между человеком и человеком, да и вообще обо всем, что касается сообщества и управления им. Поэтому судебными предписаниями являются не только те, которые касаются действенности закона, но также и все те, которые определены к упорядочению одного человека в отношении другого, каковое упорядочение подчинено определению властителя как высшего судьи.
Ответ на возражение 2. Этот аргумент справедлив только для тех случаев, когда речь идет о предписаниях, определяющих человека в его отношениях с ближним и [при этом] получающих свою обязывающую силу непосредственно из распоряжения разума.
Ответ на возражение 3. Даже среди тех предписаний, которые определяют нас к Богу, встречаются моральные предписания, которые следуют непосредственно из распоряжения укрепленного верой разума, например, что должно любить Бога и поклоняться Ему Есть также и такие обрядовые предписания, которые обладают обязывающей силой исключительно по причине их божественного установления. Далее, Богу угодны не только предлагаемые Ему жертвы, но и все то, что связано с достоинством предлагающих эти жертвы и поклоняющихся Ему. В самом деле, коль скоро люди определены к Богу как к своей цели, то им необходимо быть достойными того, чтобы поклоняться Божеству, и это [в определенном смысле] касается Бога и, следовательно, является предметом рассмотрения обрядовых предписаний. С другой стороны, человек не определен к ближнему как к своей цели и потому не нуждается в той внутренней расположенности в отношении своего ближнего, которая свойственна рабу в отношении его господина, поскольку раб, по словам Философа, «является некоей частью господина»[185]. Следовательно, не существует судебных предписаний, которые бы определяли человека в нем самом. В самом деле, все подобного рода предписания суть моральные предписания, поскольку разум, которым руководствуются в нравственных вопросах, занимает в человеке такое же положение в отношении касающихся его вещей, какое занимает в своем государстве его правитель или судья. Впрочем, должно иметь в виду, что коль скоро отношения человека со своим ближним в большей мере подчинены разуму, чем его отношения с Богом, то предписаний, посредством которых человек определяется в его отношениях с ближним, гораздо больше, чем тех, посредством которых он определяется к Богу. И по той же самой причине в Законе необходимо должно было быть больше обрядовых предписаний, чем судебных.
Раздел 2. БЫЛИ ЛИ СУДЕБНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ МЕТАФОРИЧЕСКИМИ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что судебные предписания не были метафорическими. В самом деле, это, пожалуй, скорее присуще обрядовым предписаниям, которые были установлены как образы чего-то еще. Следовательно, если бы судебные предписания были метафорическими, то не было бы никакого различия между судебными и обрядовыми предписаниями.
Возражение 2. Далее, одни судебные предписания были даны народу Израиля, в то время как другие – другим, языческим народам. Но данные другим народам судебные предписания не были метафорическими – они просто указывали на то, что должно быть исполнено. Следовательно, похоже, что и в судебных предписаниях Старого Закона не было ничего метафорического.
Возражение 3. Далее, все то, что связано с поклонением Божеству, должно быть преподано нам в виде неких образов, поскольку как уже было сказано (101, 2), божественное превосходит возможности нашего разума. Но то, что связано с ближними, не превосходит возможности нашего разума. Следовательно, судебные предписания, которые определяют нас в отношениях с ближними, не могут быть метафорическими.
Этому противоречит следующее: судебные предписания разъяснены как в аллегорическом, так и в моральном смысле (Исх. 21).
Отвечаю: предписание может быть метафорическим двояко. Во-первых, первично и как таковое, поскольку оно, так сказать, и установлено как именно образ чего-то еще. В указанном смысле метафоричны обрядовые предписания – ведь они были установлены для того, чтобы предвозвещать нечто, касающееся как поклонения Богу, так и тайны Христа. Метафоричность же других предписаний является не первичной и как таковой, но всего лишь следствием. И именно в этом смысле метафоричны судебные предписания Старого Закона. В самом деле, они были установлены не для того, чтобы служить образами, но – чтобы с их помощью можно было упорядочивать состояние тех людей в соответствии с правосудностью и справедливостью. Однако и ими предвозвещалось нечто, хотя и как следствие, поскольку, если так можно выразиться, целокупное состояние тех направлявшихся этими предписаниями людей само по себе являлось метафорическим, согласно сказанному [в Писании]: «Все это происходило с ними, как образы» (1 Кор. 10:11).
Ответ на возражение 1. Обрядовые предписания метафоричны иным образом, нежели судебные предписания, о чем уже было сказано.
Ответ на возражение 2. Евреи были избраны Богом для того, чтобы от них был рожден Христос. Следовательно, как говорит Августин, все их целокупное состояние должно было быть пророческим и метафорическим[186]. По этой причине даже данные им судебные предписания были в гораздо большей степени метафорическими, чем те, которые были даны другим народам. Более того, даже войны и обыденные дела этих людей имеют мистическое толкование, в отличие, например, от войн и дел ассирийцев или римлян, хотя о них люди знают гораздо больше.
Ответ на возражение 3. У этих людей определение человека в его отношениях с ближним как таковое было подчиненно разуму. Но в той мере, в какой оно было связано с поклонением Богу, оно превосходило возможности разума, и в этом отношении оно было метафорическим.
Раздел 3. НАВСЕГДА ЛИ ОБЯЗЫВАЮТ СУДЕБНЫЕ ПРЕДПИСАНИЯ СТАРОГО ЗАКОНА?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что судебные предписания Старого Закона обязательны навсегда. В самом деле, судебные предписания относятся к добродетели правосудности, поскольку вынесение суждения является актом добродетели правосудности. Но «праведность – бессмертна» (Прем. 1:15). Следовательно, судебные предписания обязывают навсегда.
Возражение 2. Далее, божественные установления продолжительней человеческих. Но судебные предписания человеческих законов обязательны навсегда. Следовательно, тем более таковы судебные предписания божественного Закона.
Возражение 3. Далее, апостол говорит, что «отменение прежде бывшей заповеди бывает по причине её немощи и бесполезности» (Евр. 7:18). Но это, согласно апостолу, истинно для обрядовых предписаний, «не могущих сделать в совести совершенным приносящего, и которые с яствами и питиями, и различными омовениями и обрядами» (Евр. 9:9, 10). С другой стороны, судебные предписания были полезны и действенны в отношении той цели, ради которой были учреждены, а именно ради установления среди людей правосудности и справедливости. Следовательно, судебные предписания Старого Закона не отменены и все ещё сохраняют свою действенность.
