Галка отчего-то покосилась на меня с недоумением, но тут же охнула, вцепилась в мою руку ногтями.
— Лёш… Кажется, у меня воды отошли, — просипела женщина сдавленным голосом. — Но ведь рано ещё… — изумленно прошептала, глядя себе под ноги.
— Твою мать! Какого!.. Стой здесь!
Я прислонил Галку к стене и вылетел в коридор.
— Доктора! Быстро! Рожает!
Медсёстры засуетились, вскоре появилась каталка, на неё уложили роженицу и повезли в родильное.
— Лёша! Лёша! — прохрипела Галчонок, кусая губы. — Лёша…
— Я останусь, Галка, всё будет хорошо, — успокоил я жену товарища, в глубине души осознавая — это конец.
— Спасибо, — раздалось сдавленное, и за девочками закрылись двери грузового лифта.
Я вернулся в палату, чтобы снова попасть под прицел чужих глаз. Алексей, а вернее не он, а тот, кто в шаге от смерти очнулся в его теле, и теперь отчаянно цеплялся за жизнь. Студент бился о стенки чужого тела, пытаясь вырваться наружу, но я не знаю, в какой реальности такое возможно.
Я стоял, сжимая кулаки и молясь… А чёрт его знает, о чём я молился в эти секунду. О том, чтобы Лёха выжил? Врагу не пожелаю. Бедный пацан в его теле свихнётся, когда поймёт, во что он вляпался. Да и упекут его сразу в психушку, едва скажет, сколько ему лет, решат, что в коме повредился умом.
Прожить жизнь в чужом очень взрослом теле — такой себе второй шанс, когда тебе двадцать, и ты помнишь себя молодым. Чем я мог помочь? Ничем. Я стоял и смотрел в чужие глаза, молился впервые в жизни и одновременно просил прощения у мальчишки за то, что забрал у него жизнь.
А потом до меня дошло, и я шепнул парню: «Не сопротивляйся!» Студент нахмурил Лёхины брови и забился ещё сильнее. И я начал повторять, потом не выдержал и крикнул:
— Не сопротивляйся! Галка рожает прямо сейчас, понимаешь? Твой второй шанс! Твоя жизнь! Ты — это он!
Медсестра в возрасте оглянулась на меня и громко поинтересовалась:
— Алексей Степанович, с вами всё в порядке?
— Да. Не отвлекайтесь, — отрезал, не отводя глаз от студента, запертого в теле моего лучшего друга, которым когда-то был я сам.
В другой реальности в этот момент я очнулся в комнате общежития, не понимая, где я и что со мной. В этой альтернативной линии я умирал вместе я парнишкой, тело которого мне отдали, чтобы изменить судьбу старого хранителя-архивариуса Фёдора Васильевича.
Чтобы поменять жизнь семейства Рыжовых и Бороды, чтобы дать Лене возможность выбрать свою дорогу, а не идти по стопам отца. Чтобы я сам изменил свою жизнь, а вместе с ней ускорил появление спасательной службы в нашей стране, помог предотвратить пару-тройку природных катаклизмов. Точнее, встретить их во всеоружии, тем самым уменьшив количество жертв. Кто знает, кто погиб в той, но спасся в этой реальности, чтобы вырасти и принести мир своей стране и её людям.
— Не сопротивляйся, — спокойно и уверенно произнёс я. — И не просри свой второй шанс, парень, — шепнул себе под нос.
Точно зная, что в тот момент, когда тело моего лучшего друга обмякнет и больше не вздрогнет на этой больничной койке, в другом корпусе раздастся крик новорождённого. Который, как и все младенцы, не будет помнить, кто он и какую жизнь прожил. Но он — новый Лёшка Лесаков — вырастет и однажды отыщет потерянные сокровища, чтобы вернуть их своей стране. И я сейчас не о деньгах. А если нет, значит, его второй шанс — это про другое. Не менее важное другое, ведь зачем-то нас поменяли местами.
Аппаратура жалобно взвыла, и всё стихло. Тишина накрыла всех, кто был в палате, но я улыбался, потому что через расстояние слышал крик ребёнка. Видел, как его передают Галчонку, как она улыбается, целует сынишку в лобик, смотрит в голубые глаза и плачет от радости.
Добро пожаловать в эту реальность, Алексей Лесаков. Скажи спасибо неизвестным шутникам за то, что лишили тебя памяти, и ты проживёшь свою собственную новую жизнь.
Но это уже совсем другая история, в которой, надеюсь, я успею тебя поддержать и всему научить.
КОНЕЦ
