Почему леса горят? Потому что сократили лесников. Почему у нас в этом году смертность выросла? Да потому, что мы оптимизировали медицину, то есть сократили количество медучреждений, понизили качество врачебной помощи. Убежден, руководить любым предприятием должен профессионал, а не менеджер, человек с опытом, а не безответственный юнец. Думать надо о государстве. О государстве! А уже потом о себе.
Ходырев дружески похлопал меня по плечу, оптимистично и крепко пожал руку.
Эта встреча с выдающим человеком нашего времени была для меня знаковой, утвердившей меня во многих моих вопросах, а главное, в том, что я должен неколебимо стоять в своих убеждениях, бескомпромиссно отстаивать их. Именно это главное требование нашего времени. — не кривить душой, не предавать и не продаваться. Но почему «нашего»? — подумал я про себя. Не нашего, а моего времени. Это я несу личную ответственность за свои поступки, это мои дома будут оценивать горожане своими жизнями. Это мои друзья, учителя и руководители учили меня уму-разуму, который имеет и нравственное, и духовное содержание. И наука эта — самое мое большое богатство.
Добрые слова на память. О директоре Кировского завода Петре Георгиевиче Семененко
Моя жизнь во многом связана с Кировским (Путиловским) заводом, который можно назвать зримой историей России. Это старинное предприятие, шагнувшее в третий век своего существования, всегда занимало особое место в отечественной оборонной промышленности, родоначальником которой завод, по сути, и является. Многие русские победы на фронтах во все времена связаны с качественной военной продукцией предприятия. Ружья и танки, миноносцы и башенные орудия, созданные здесь, не раз показывали свою силу в сражениях с врагом. Завод всегда являлся и опытной лабораторией, в которой многое разрабатывалось впервые, как, например, подъемные краны или знаменитые мартеновские печи. Сокровищем России можно назвать этот завод, богатством которого являются его труженики специалисты и его выдающиеся руководители, не допустившие гибели предприятия ни в страшные блокадные дни, ни в жестокие перестроечные времена.
1
На моей памяти «Кировским заводом» руководили три генеральных директора: Муранов, Чернов и Семененко. С первыми двумя я встречался в цехах, где шла реконструкция силами нашего строительного Треста, а также на еженедельных производственных совещаниях. Я работал начальником генподрядного управления и отвечал за определенный участок работы. Бориса Александровича Муранова и Станислава Павловича Чернова запомнил как умных, ответственных руководителей, которые много мне преподали управленческих уроков. И сегодня, при наших редких встречах, кланяюсь им с благодарностью за полученную науку руководить.
При всем моем уважении к этим людям я не принадлежал к числу их близких знакомых, связывали нас в основном производственные отношения. А вот с Петром Георгиевичем Семененко с самого начала всё сложилось по-другому. Мы познакомились, а потом и подружились, когда его назначили директором танкового производства. Я твердо был уверен, что он человек военный, наверняка танкист: офицерская выправка, чеканный шаг каково же было мое удивление, когда Петр Георгиевич шепнул мне по секрету, что до своего назначения танк видел только на картинке.
Он был гражданским человеком, но всю жизнь служил Родине. Родился в Донецкой области, окончил Ленинградский кораблестроительный институт, в 1970 пришел на Кировский завод сменным мастером. В 1987 году назначен его директором. В 90-е эта должность называлась — генеральный директор ОАО «Кировский завод». О том, как он служил Родине за 18 лет руководства предприятием, можно представить по его заслугам и званиям. Семененко стал председателем Совета директоров, член корреспондентом Санкт-Петербургской инженерной академии, вице-президентом Союза промышленников Санкт-Петербурга, членом Совета по промышленной политике при правительстве РФ. Я не перечисляю здесь многочисленные его награды.
Мы с Петром Георгиевичем были ровесники. Однако он всегда казался мне значительно старше, дальновиднее, что ли, умнее, и вообще обладал качествами личности, которыми и я хотел бы обладать. По служебной лестнице мы поднимались почти синхронно: он стал главным инженером на заводе, я — в тресте. Его назначили генеральным директором объединения, меня — управляющим 47-м Трестом. Так, рука об руку, мы проработали вместе пять лет. Много это или мало? Сейчас мне кажется, очень мало.
Мне, как строителю, интересно было строить и реконструировать Кировский завод. Что ни построишь — все впервые, всё уникально. Любой профессионал мечтает о таких объектах. Можно сказать, повезло, в тридцать шесть лет я стал возводить цеха знаменитого завода, будучи руководителем строительного управления. Сейчас, когда я иду мимо Кировского, меня переполняет гордость за то, что немалая доля моего труда вложена в жизнь этого процветающего промышленного гиганта, несколько веков символизирующего военно-техническую мощь России.
Да, немало здесь сделано и под моим руководством. Один огромный цех чего стоит, который построили за год (!), хотя никто не верил, что у нас это получится. А идея проста — по четкому совмещенному графику одновременно работали строители и монтажники трех десятков специальностей: на крыше вставляют стекла в фонари, под перекрытием идет окраска, тянут провода, прокладывают паровые и воздушные магистрали, монтируют станки, заливают пол.
Петр Георгиевич Семененко был человеком требовательным, не терпевшим расхлябанности в работе. Он мог строго спросить за порученное дело, однако славился доброжелательностью, заботой о людях, смелостью в решении деловых вопросов. Он не вмешивался в оперативную работу треста, ему хватало своих проблем, но все важные вопросы держал под контролем. Директор завода не терпел «долгострои», во всем любил порядок. Эта его черта была, пожалуй, стержневой в характере. Нам, строителям, а особенно заводским работникам, приходилось нелегко. Огромная территория Кировского завода — это десятки улиц, переулков и проездов, и везде должны быть асфальт, зеленые насаждения и чистота. Грязь на территории завода директор воспринимал как личное оскорбление.
Надо сказать, Петр Георгиевич знал цену словам. Я не слышал, чтобы он кого-то принародно отчитывал, как это иногда позволяли себе другие руководители. Например, Станислав Павлович Чернов мог в запальчивости сломать шариковую ручку или разбить телефон. Семененко, если был кем-то недоволен, просил после совещания его остаться, и дальнейший разговор проходил уже за закрытыми дверями.
Умеющий работать с большим коллективом, он вел себя уверенно с любым начальством, даже с высочайшим руководством: президентом, премьер-министром, губернатором. Никогда не заискивал, ни
