Реакция ребят на мой рассказ оказалась… как бы сказать поточнее… в общем – предсказуемой. Полина вытаращилась на меня так, словно видела впервые в жизни, Никита мрачно поглаживал подбородок, глядя на меня так, как смотрели, наверное, палачи, размышляя, как бы половчее отхватить своей жертве голову, остальные просто кривились, будто выпили что-то не то.
– Бахмурова! – Не выдержала, наконец, Полина. – Ты откуда всё это знаешь?
– Я же просила не спрашивать.
– А я буду! – Взвизгнула девочка. – Я должна знать, что происходит вокруг! – И тут же снизила тон голоса. – Или это в твоёмвиртуале было?
– Я не уверена, что это был мой виртуал. Точнее, я кое-кому помогла в реале, и за это он мне рассказал всё это.
(Я намеренно применила мужской род местоимения, чтобы ввести в заблуждение тех, кто решит выяснить, кто есть кто, в первую очередь – Красную Шапочку)
– И ты ему пообещала, что не скажешь, кто он такой? – Догадался Никита.
– Я пообещала, что вообще ничего никому не скажу. Даже то, что я только что сказала.
– Ладно, – потухла Полина. – Считай, что ты оправдана: своими тремя сотнями очков ты распорядилась с толком.
Следующие несколько минут мы сидели, молча глядя друг на друга. Разговор не получался. Как могло быть иначе, если каждое слово, сказанное здесь, могло стать известным Красной Шапочке? Если за любую удачную идею, высказанную вслух, могли слететь очки?
– Нам нужно собраться где-нибудь за пределами "Штуки", – сказал Ромка. – Нейтрализовать карточки гораздо проще, чем бороться с датчиками объёмного сканирования.
Никита кивнул.
– Я уже пытался разобраться с какими-то безделушками на сайте. Вся техника там – биотическая.
– Биотическая?! – Хором воскликнули остальные ребята.
– Биотическая, – спокойно подтвердил мальчик. – Как у ранов. Поэтому разобрать какой-нибудь механизм и посмотреть, что там внутри не стоит и пытаться – всё равно не получится. Максимум, что мы можем сделать – это обернуть карточки в какой-нибудь сильно экранирующий материал.
– В эти выходные можем встретиться у кого-нибудь дома, – предложил то ли Денис, то ли Андрей, я ещё не научилась их различать.
– Карточки я беру на себя, – вызвался второй из них. – На каких бы волнах они не передавали сигнал, его всегда можно экранировать. Я поэкспериментирую…
– Соберётесь у меня дома, – сказала Полина. – Места там достаточно.
– У тебя? Там одной охраны, наверное, – дивизия, – сказал Никита. – И тут – мы. Сомневаюсь, что нас подпустят хотя бы на пару километров к твоему дому, пока не проверят каждую митохондрию в наших клетках и лояльность к власти всех родственников до пятого колена. Не нужно мне такой радости.
Рома активно закивал: ему тоже это было не нужно.
Полина помрачнела, потом её лицо вновь озарилось радостью:
– У нас есть участок в Греции. Есть такой островок – Лемнос – это недалеко от Болгарии, у нас там дача. С охраной там никаких проблем не возникнет, мне нужно только предупредить их, что вы приедете. Я вам потом скажу, как туда можно добраться.
– Много там людей? – Деловито осведомился Никита.
– В охране? Человек десять, наверное, – растерялась Полина.
– Я имею в виду – вообще. Обслуживающего персонала.
– Не знаю, никогда этим не интересовалась. – Уловив несколько недоумённых взглядов, Полина сочла нужным пояснить. – Они приучены на глаза не показываться. Если я никого не вижу, откуда мне знать, сколько их там – двое, двадцать, двести…
– Ну, по поводу двухсот – это ты положим, загнула, – отозвался Ромка. – Не может там быть двух сотен человек.
– Ты просто не видел этой дачи. Там и две тысячи человек может уместиться, а мы о них никогда не узнаем.
– Полина! – Сказала я со своего места. – У меня такое предложение. Если уж мы решили собраться на твоей даче, этого не стоит делать из-за пятерых человек. Можно пригласить весь наш класс.
– Согласна! – Тут же ответила моя подруга. – Я бы и сама это предложила, только не успела. И ещё, Никит, ты натолкнул меня на одну очаровательную идею. В папиной резиденции есть один хитрый кабинет, где он ведёт все переговоры, его стены обшиты каким-то материалом, который не пропускает ни один вид излучения. Не помню, как он называется, но в его описании есть фраза про "абсолютную экранизацию". Я дам команду, чтобы к следующим выходным таким материалом обшили то помещение, где мы соберёмся. Тогда можно будет говорить всё что угодно без всякого опасения. Как вам такая идея?
– Ты представляешь, сколько это будет стоить? – С тихим ужасом в голосе спросил Денис.
– Папа будет только рад, если я позволю израсходовать на меня хоть какую-нибудь сумму, – отмахнулась Полина. – Тем более, я это не так-то уж и часто ему позволяю. Больше возражений не будет?
Никита выразительно посмотрел на Андрея, тот сразу заговорил, словно получил разрешение.
– Идея очень даже очень. Но почему бы не пойти дальше? Можно обернуть этим материалом наши карточки…
– Ты думай, чего говоришь! – Бросил Никита со своего места. – Я вот, например, сейчас подумал и сообразил, что ничего у нас не получится. Весь наш разговор до этого – полная туфта! Карточка должна постоянно подавать сигнал на браслет. А если ты обернёшь карточку – никакого сигнала не будет. И если мы соберёмся в экранируемом помещении – мы тоже исчезнем со всех датчиков. Это будет всё равно, что мы оставим карточку дома, а сами пойдём куда-нибудь прогуляться…
Ребята разошлись. У меня, наконец, пропало ощущение, что события последних трёх дней непонятны только мне, а все остальные, включая мою многоуважаемую соседку, ведут себя так (или, по крайней мере, хорошо притворяются), что всё в порядке, а если и происходит что-то не то, то это в пределах нормы.
Полина хотела снова приняться за чертёж, но отложила бумаги в сторону, с огорчением посмотрела на уже начерченные схемы, в позе лотоса уселась на своё любимое кресло, задумалась, подперев голову руками
– Не представляю, что теперь со всем этим делать, – сказала она. – Мы с тобой вообще ни о чём таком не договаривались?
– Нет.
– Жуть!
– Это точно. А на какой вопрос ты отвечаешь?
– На пятнадцатый.
– С какой стати?
– Мы договорились, что каждый возьмёт себе по одному… – она хлопнула себя рукой по лбу. – Ведь и этого тоже не было!
– Не было, – подтвердила я. – И по математике я лектора, получается, не смогла отыскать.
– Что ещё за лектор? – Заинтересовалась девочка.
Я рассказала всю историю с самого начала.
– Так не пойдёт! – вскочила Полина. – Именно в этом эпизоде я намерена разобраться до конца! Нужно хотя бы примерно прикинуть, насколько программе хорошо известен характер каждого из нас. Если я правильно понимаю, в этом эпизоде каждый из ребят вёл себя типически: Лена – стеснялась; ты – пыталась ей помочь с помощью Игоря, то бишь Марека; сам же Марек, то есть, Игорь, то есть, нет, правильно – Марек – помогал ей, причём в своей обычной манере.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
