– В чём – разбираться? – Спросила рыжеволосая. – И как она могла от Красной Шапочки в скафе прятаться, если Красная Шапочка – в Сети? Что-то ты путаешь, Бахмурова!
– Вот-вот! – Поддержала её подруга.
Очень осторожно, дабы не сказать чего-нибудь лишнего, мне пришлось объяснить происходящее вокруг. Не скажу, что на девочек это произвело большое впечатление, однако на меня они стали смотреть не в пример дружелюбнее.
– Ладно уж, присаживайся, – сказала русоволосая. Я совсем забыла сказать, что во всё время моего монолога мне пришлось стоять перед девчонками, словно они меня допрашивали.
Я присела, разложила свои бумаги – и дальше всё пошло совсем уж хорошо, за исключением того, что к списку диссидентов, который пока что состоял из одного имени, прибавилось ещё два. Кстати сказать, рыжеволосую девочку звали Яной, фамилия у неё была – Кудрина. Вторая – русоволосая – оказалась Лилей Савкиной…
ГЛАВА 29
Свой обход я закончила в половине первого ночи. Совершенно измученная, я вернулась в комнату. За последние несколько часов я узнала столько нового, что хотелось сжать голову, дабы она не лопнула от переполнявшей её информации.
В первый день наш класс представлялся мне безликой массой, в которой ярко выделялось несколько человек: Полина, Никита, Мариша и, пожалуй, её друг Ромка. Постепенно из толпы "выявлялось" всё больше и больше людей: Марек, которого на самом деле зовут Игорь, Катя Агалакова, вызвавшаяся драться рядом с Никитой, Маша Серова, живущая в одной комнате с Маришей (та самая Маша, которая чуть не уехала)…
А за последние несколько часов я перезнакомилась с остальными ребятами, узнала множество всяких историй; впору было начинать писать роман – жизненного опыта у меня теперь было под завязку.
Список диссидентов пополнился до шести человек. По тщательном размышлении я решила Полине пока ничего не говорить: ребята, которым не нравилась её власть, не собирались предпринимать ничего опаснее чем пересуды за её спиной и тихие насмешки.
Многие из наших ребят успели поработать в разных научных учреждениях. До этого опроса я не предполагала, насколько часто используется труд суперов: из сорока ребят двадцать восемь уже имели стаж более двух лет. Я им даже позавидовала: жизненного опыта у них, наверное, куда больше моего. Что я видела в своей жизни? Пожалуй, ничего особенного – всё общение для меня ограничивалось членами моей семьи и немногочисленными соседями. А вот ребята, которые успели поработать, научились находить общий язык с совершенно посторонними взрослыми людьми, окунулись в круг проблем, который их интересует, вообще – они могут посмотреть на жизнь с другой – взрослой – точки зрения.
Полина спала, сидя за столом, обняв персональник и положив голову на клавиатуру. По монитору бегали ряды цифр.
Я потрогал её за плечо. Она глубоко вздохнула, но не проснулась.
Я, тоже вздохнув, уселась рядом. Она так хорошо спала, что было жалко её будить.
Словно почувствовав на себе мой взгляд, Полина с непринуждённостью просыпающегося зверя перешла от сна к бодрствованию.
– Сколько времени?
– Скоро час.
– Ты закончила?
– Да.
– И что?
В ответ я молча протянула Полине солидную кипу листов: тетради, которой я начала свой опрос, не хватило.
– Ничего себе! – Изумилась она.
– Люди любят о себе рассказывать. Здесь, кстати, далеко не всё из того, о чём они говорили.
– Это можно как-нибудь упорядочить?
– На это нужно время. И какая-нибудь программа для работы с базами данных. Это – как минимум.
– Всё так сложно?
– Ты не представляешь, насколько. Тут столько всего…
Полина принялась раскладывать принесённые мною бумаги на манер карточного пасьянса.
– Какие-нибудь предложения-пожелания-жалобы-просьбы были? – Осведомилась она, не поднимая головы.
– Были. Все жалуются, что зарядка в пищевиках почти закончилась. Некоторые уже друг к другу кушать ходят.
Полина рассеянно кивнула, продолжая раскладывать бумаги, чем очень напомнила мне Сашу в библиотеке, которая делала то же самое со своими брошюрами.
Я сходила в душ, переоделась в пижаму, улеглась в постель, но ни тут то было
– Кстати, как там Лена?
– Какая ещё Лена? А-а, Прокопова… Она и вправду относится к … как там говорил Марек … к флегматико-меланхолическому типу… говоря иначе – стесняется всего, чего можно и чего нельзя, великолепно знает математику, но при этом лекции читать напрочь отказывается.
– Ты её убедила?
– Ага. Посмотрела на неё поверх очков и сказала: "Тебя же как человека попросили, а ты…"
– А где ты очки достала? У Марека одолжила?
– Я просто представила, что они у меня есть.
– А она?
– Согласилась, куда ей было деться.
– Значит способ Марека сработал?
– На все сто. Кстати Марек не имеет ко всему этому никакого отношения.
– Что, – явно огорчилась Полина, – совсем?
– В его виртуале ничего похожего не было. А когда я задала ему задачку, сказала, одна девочка, которая относится к такому-то психологическому типу, не хочет делать то-то и то-то, и не потому, что такая вредная, а из-за своей природной застенчивости. Он, почти не раздумывая, сказал то же самое, что в моёмвиртуале. Дословно.
Полинино лицо омрачилось настолько сильно, насколько это вообще было возможно. Я её понимала, потому что испытывала похожие чувства. Если мне точно известно, что кто-то знает обо мне больше, чем знаю о себе я сама – это одно, но когда этот же самый тип притворяется мною перед четырьмя десятками моих одноклассников, причём так, что последние не подозревают подмены – это уже совсем другое.
И ещё мне подумалось: если то, что происходит на нашем сайте втиснуть в тесные рамки наших земных законов, или хотя бы в более просторные рамки законов Федерации, то обнаружиться хотя бы что-нибудь, в чём не было бы нарушений?
Я уже почти начала засыпать, но тут Полина осчастливила меня сообщением:
– Хотела найти что-нибудь общее.
– И что – нашла? – Полюбопытствовала я.
– Нашла. Почти все наши мальчишки увлекаются гонками и гоночными гравами. Завод открыть по их изготовлению, что ли?
– Думаешь, потянем? Завод – это тебе не фирма по разведению огурцов. Слишком серьёзное предприятие. Даже если мы все будем его обслуживать, нам некогда будет учиться. Плюс ко всему прочему нам слишком часто придётся общаться со всякими взрослыми. А ты сама говорила, что чем меньше мы будем общаться с окружающим миром, тем лучше.
– Ладно, помолчи, я пошутила, – она снова склонилась над бумагами.
– Кстати, твой Никита – чемпион района, – пробормотала она через несколько минут. – По гонкам на гравах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
