class="p1">– Выдумывашь, небось. Как бы столько людей ужилось вместе? Мы-то тут едва живы. С кажным лытом всё плоше. В Лысенке, за озером, и того паршивей.
– А «несколько десятков» - это много? – снова послышался второй голос.
– Уж поболе, чем у нас, точно. Может, ащё столько же, да и ащё. Но я так думаю, што врут они. Хоть сами и выглядят больно уж чистенькими. Издалече, видать.
– Погодь, а помнишь, как мимо нас те дивные шли? Ну, все блестючие, с тряпками на палках? Их ведь тож много было. Могёт, то и были энти самые, с городу?
– Дура ты, Вторица. Недаром второй родилась. Быть того не могёт, чтобы столько людёв шло. То само небесное воинство проходило. Так уж блестели, што у мя глазёнки заслезились.
Лада и Дроган переглянулись.
– Мы от них ничего не добьёмся, – прошептала женщина. – Может, сходить в ту деревню, за озером?
– Это там, где ещё хуже, чем здесь? Не удивлюсь, если тамошние жители и вовсе считают, что живут на спине черепахи. Давай-ка отсюда выбираться.
– Вот уж не думал, что эта болотная гниль покажется мне свежим воздухом, – сказал Мормагон, вдыхая полной грудью, когда они оказались снаружи.
– Где Ромашка?
Находясь в жилище старух, Лада совсем забыла о подобранной ею девочке, и теперь беспокойно оглядывалась по сторонам.
– Не бойся, вон она. За деревом прячется, – успокоил Мормагон. – Ох. Как я её понимаю. Хватит с меня этой глухомани. Давайте уж лучше вперёд, по дороге.
– Мы обещали найти её дом, – ответила Лада. – Как бы ни хотелось выбраться из этой глухомани, обещания нужно держать.
Остальные не возразили. Но не успели они отойти и на десяток шагов, как увидели ковыляющего к ним местно жителя. Одежда его была довольно чистой, на ногах – крепкие лапти. Голову украшал кожаный обруч с привязанной к нему связкой сорочьих перьев. Как и встреченный ими до этого, человек обладал заметным горбом и хромал. Лада слышала о том, что в небольших глухих деревеньках, где все уже давно стали друг другу близкими родственниками, часто встречаются уродства.
Остановившись, незнакомец изобразил кривой поклон.
– Здравия вам! Я слыхал, вы с сёстрами говорили?
– И тебе не хворать, – отозвался Дроган. – Говорили, было дело.
Незнакомец улыбнулся, продемонстрировав гниющие пеньки зубов.
– Мнится, не было в том особого толку?
Воитель молча кивнул.
– Да чего тут стоять, верно ведь? Давайте ко мне, там, за жратвой, и перемолвимся парой слов.
– Нет, уж лучше здесь, – вырвалось у Лады, ещё не до конца отошедшей от тошнотворного запаха в жилище старух.
Горбун нахмурился, но затем черты его лица разгладились и на губы вернулась улыбка.
– Да, думается, знаю, чего не так. Ну, я ж не какой-то старый дед, вросший в свою землянку. Как-никак, самый богатый я тута! Не простого роду!
– О, смотри-ка, – шепнул Мормагон. – Едва десяток дворов в деревне, а всё туда же – своя аристократия.
– И на чём же ты, добрый человек, разбогател?
– Известно, на чём! – горбун выпрямился, насколько это было возможно, пытаясь придать себе величественный вид. – Есть у меня яблонский сад! Такого ни у кого тутова нету. Вот за яблочки мои мне и платят.
– Ладно. А от нас-то чего хотел?
Горбун поманил рукой, отступая на пару шагов.
– Сюды пойдёмте. Говорить надо.
Спутники переглянулись. Дроган вздохнул и кивнул.
Яблоневый сад рос на противоположном склоне холма. Под этим гордым названием скрывались пять старых, искорёженных деревьев, на ветвях которых можно было найти едва ли пару десятков цветов.
– Представляю, каково на вкус это «сокровище», – пробормотал Мормагон.
Лада согласно кивнула.
– Но посмотри вокруг. Думаю, эта мелкая кислятина – всё равно самое вкусное, что можно найти. За это люди и готовы платить. Наверное, ещё и не едят потом эти яблоки, а выставляют у себя дома как знак достатка. Хотела бы я только знать, откуда у них взялись деньги. Или скот. Или любые другие ценности, которыми можно было бы заплатить хоть за что-то.
Землянка хозяина сада и правда была самой крупной. Впрочем, по меркам любой обычной деревни это жилище всё равно было таким скромным, что не каждый отшельник согласился бы провести в нём хотя бы ночь.
– Скажи-ка мне, добрый человек, – заговорил Дроган, пригибаясь почти вдвое, чтобы войти. – Зовут-то тебя как?
– Клином меня кличут.
– Хорошо, Клин. А в чём твоё богатство-то заключается?
Лада огляделась. И правда, обстановка здесь была такой же бедной, как и в доме у старух. К счастью, не было того запаха грязи и приближающейся смерти, который едва не сводил с ума в прошлом доме. Но и здесь смотреть было особенно не на что – те же плетёные стены, циновки на полу, лежанки. С потолка свисали странного вида не то обереги, не то украшения в виде ниток, намотанных на свёрнутые в круг ивовые прутья, к которым были привязаны пучки сорочьих перьев.
Клин стоял, нахмурившись и явно не понимая вопрос.
– Ты, может, и впрямь издалече к нам. Но за дурака-то меня держать не моги! Чай сам не видишь?
Теперь уже пришла очередь Дрогана непонимающе оглядеться. Лада, которая уже успела догадаться, что за сокровища хранил Клин, лишь усмехнулась.
– Дроган, смотри внимательнее. Вот он – признак местного достатка.
– Обереги?
– Сорочьи перья.
– У меня их так много, что и сосчитать не могу! – с гордостью сообщил новый знакомый.
У Дрогана не нашлось слов. Мормагон лишь покачал головой.
– О чём бы ты ни хотел договориться с нами, приятель, надеюсь, что ты предложишь нам что-то поинтереснее.
– О, нет! – поспешно заверил его Клин. – Купить вас у меня в мыслях не было. Тут другое. Сказать я хотел о подлых колдунах и язычниках, что водятся недалече. Средь соседей наших, сталбыть. В той поганой яме, что Лысенкой зовётся. Вы, сразу видать, люди божьи. Может, того? Выжжем богохульников под корень?
Глава 26
– Предложение, конечно, заманчивое, ничего не скажешь, – осторожно заговорил Дроган.
– Да уж, – в тон ему отозвался Мормагон. – Жечь еретиков и богохульников – идея не новая, но даже в такой глуши находит своих последователей.
Клин между тем уже суетился в дальней части
