Эмма распалялась. Ей залили полный бак, даже вытерли крышечку чистой салфеткой, лишь бы поскорее избавиться от скандалистки. Эмма переглянулась с Сиверовым. Тот делал вид, будто просто заинтересовался скандалом.
Наконец, автомобиль Эммы отъехал от заправки. Глеб двинулся следом.
– Ну и сука же!
– Да проститутка, самая настоящая! Наверное, где-то недотрахалась, вот и злая как мегера, цепляется ко всем мужикам.
– Нет, она же с ребенком. Ты видел, ребенок на заднем сиденье спал, девочка? Может, и правда куда спешит?
– Если бы она спешила, скандалить бы не стала.
А так, ездят по ночам прошмандовки всякие, только нервы портят.
Заправщики посмотрели друг на друга, одновременно вытащили из карманов сигареты и, выругавшись, не закурили. Им было хорошо до появления этой бабы. Работа спорилась, бензин они не доливали, но никто не обращал на это внимание.
– И вот одна нашлась, стерва, только настроение испортила! Попадись она мне где-нибудь в другом месте, я бы ей рожу начистил.
– Ты что, Сева, с ума сошел? Ее трахать надо, а не бить. Она такая нервная…
– Думаешь, потому что недотраханная?
– Думаю, да. Ты не понял это по ее глазам? Они у нее горят, заплаканные…
К заправке подъехали два трейлера и «мерседес», и Сева с напарником занялись привычным делом, забыв о недавнем скандале.
А в это время Сиверов уже разговаривал с Эммой. Они стояли рядом с ее машиной, и Глеб выражал свое восхищение:
– Ну, ты молодец, даже не ожидал, все сделала так, что лучше не придумаешь.
– Но зачем был нужен этот спектакль?
– Придет время, узнаешь, а сейчас не задавай лишних вопросов. Садись в мою машину и жди. – Савина не спешила, продолжая стоять рядом с Глебом, и вопросительно смотрела на него.
Глеб пожал плечами и сел на место водителя в ее машине.
– Машина, точно, твоя собственность?
– Моя, а то чья же?!
– Давай документы.
– Какие документы?
– Права, техпаспорт.
Эмма покопалась в сумке и передала Сиверову права и техпаспорт на автомобиль.
– Ну вот и прекрасно. Это мы постараемся положить в надежное место. – Он засунул документы в кармашек солнцезащитного козырька.
Глеб взглянул на дорогу. Внизу, под обрывом, лежала скованная тонким льдом река. Они находились за городом. До рассвета оставался час или чуть больше.
– Дочку забери и жди меня тут.
Сиверов резко добавил газ, дернул автомобиль, Эмма, испугавшись, схватила дочь на руки и отбежала.
На полном ходу Глеб с силой вывернул руль и выпрыгнул из машины. Завалясь на бок, она покатилась по откосу к реке. И через каких-то десять секунд почти новый «фольксваген-пассат», проломив тонкий лед, ушел под воду.
У Савиной даже речь отнялась от неожиданности.
– Чего молчишь? – спросил Глеб, уже сидя за рулем своей «вольво».
– Вы.., ты… Зачем ты это сделал?
– Так надо. Пусть думают, что ты погибла.
– Кто будет думать?
– Кому надо, тот и будет думать.
– Бутаков и его люди? – догадалась Эмма.
– И он тоже.
– Машину жалко.
– А своей жизни тебе не жалко? Машину пожалела!..
– Да, пожалела. Она мне нравилась, удачная попалась. Куда мы сейчас?
Сиверов понимал, что его затея разозлит Потапчука, к тому же, возможно, придется расстаться с мансардой. Он знал, что нарушает все законы конспирации, но в данный момент у него не было выбора да и времени на то, чтобы придумать и организовать что-то другое.
– Так куда мы едем?
– На Арбат.
– В Москву? Я думала…
– А ты не думай, – усмехнулся Сиверов, – сейчас я за тебя думаю.
Эмма сидела на заднем сиденье, дочка спала, положив голову ей на колени. Когда Глеб притормозил у светофора, девочка проснулась.
– Ты кто? – спросила она, увидев незнакомого мужчину, и несколько раз испуганно моргнула.
Эмма нежно притянула дочку к себе, и та сразу успокоилась. Раз мама рядом – значит, все в порядке.
– Спи, спи, Леночка, я твой друг, – сказал Глеб.
– Друг – это хорошо, – уже сквозь сон откликнулась девочка и сладко засопела.
Вновь она проснулась лишь тогда, когда мужчина, назвавшийся другом, накрывал ее пледом, устраивая на мягком кожаном диване.
– Спи.
– Ага, а где мы? – спросила Лена.
– У меня.
– Понятно.
Она слышала, как мужчина давал наставления ее матери:
– Отсюда по телефону никуда не звони. И никому не отвечай, только если услышишь сначала два звонка, а потом еще один. На третий сразу бери трубку и молчи, пока не удостоверишься, что говорю я. С мансарды не выходи.
Девочку снова сморил сон, а взрослые продолжали говорить.
– Долго нам здесь оставаться? – поинтересовалась Эмма.
– Понятия не имею, – честно признался Глеб, – может, дня два, а может, неделю. Все будет зависеть от обстоятельств.
Савина понимающе кивнула.
– Ты говорила, что знаешь, где офис Бутакова.
– Знаю, но не адрес, помню зрительно.
Сиверов перебрал стопку журналов и отыскал подробную карту Москвы.
– Где?
– Вроде бы, здесь, небольшой дом, два этажа.
– Хорошо, спасибо, найду.
Эмма не переставала удивляться уверенности этого мужчины, которая передавалась и ей.
– Вот холодильник, плита, там душ. В холодильнике еда, здесь – кофе, чай, а вот еще продукты. Поставишь их в холодильник, – Глеб кивнул на большой пакет с продуктами, которые он купил, остановившись у магазина, работающего круглосуточно. – Ты все поняла, Эмма?
– Да, все.
– Смотри, не подведи. Одно неосторожное движение – и Бутаков тебя найдет. Так что, будь внимательна. Сюда никого не впускай, правда, я надеюсь, сюда никто и не наведается. Сама мансарду не покидай, я буду время от времени звонить. Может, если смогу, даже заеду.
Сиверов покинул мансарду с большой спортивной сумкой на плече. Сумка была тяжелая, но Глеб, казалось, не замечал этого, двигаясь легко и пружинисто.
«Хорошо бы выпить кофе… – подумал он и тут же заставил себя отбросить эту мысль. – Хватит мечтать. У меня слишком мало времени».
В одном из переулков Глеб притормозил. Из арки вышел высокий мужчина, несколько раз оглянулся и быстро сел в машину. В руке он держал старый кожаный портфель. «Вольво» тотчас сорвалась с места.
– Ну, что за спешка? Почему здесь, а не на мансарде?
– Значит, так, – не дав генералу Потапчуку продолжить рассуждения о вреде спешки, быстро заговорил Глеб. – В трех километрах от заправки, на выезде из города вы найдете в реке автомобиль Эммы Савиной. Там столб, на столбе знак «60».
– Понял. Ну и что? Какой автомобиль? Где сама Эмма Савина?
– Эмма Савина – женщина с фотографии.
– Где она?
– В надежном месте.
– Значит, ты смог-таки ее отыскать?
– Смог, генерал, правда, как говорится, с небольшими издержками. Мне пришлось застрелить одного человека, а второй погиб сам. Они поджидали ее, хотели убить. Оба трупа находятся в Оболенском переулке, – Глеб назвал номер дома и номер квартиры, – если, конечно, их не забрали.
– Кто?
– Думаю, человек вам, Федор Филиппович, известный. Насколько я полагаю, бывший полковник ФСБ, некто Бутаков Григорий Германович.
– Бутаков Григорий Германович? – генерал наморщил лоб и тяжело вздохнул. – Знаю, знаю его. Он ведет какую-то странную игру.
– Возможно, те призраки, о которых мы с вами говорили, – это его люди и он сам.
– А цели, Глеб?
– Точно сказать не могу. Но, думаю, цели серьезные. Сейчас Бутаков и его люди активно убирают свидетелей, и только чудом Эмма Савина, – а она, генерал, поверьте, очень важный свидетель, – осталась в живых. Я оказался в ее квартире на каких-то полчаса раньше, чем она, что и спасло ее.
Еще, Федор Филиппович, убит фотограф Эдуард Вяткин, он жил на Комсомольском проспекте. Труп находится в его же квартире. Эмма Савина утверждает, что видела, как некто Кириллов и Груздов выходили из подъезда.
– А что она там делала?
Глеб уверенно вел машину, рассказывая генералу о событиях, происшедших после их последней встречи.
– Погоди, погоди, остановись. Я не все схватываю, Глеб, я не могу так, на ходу.
– Федор Филиппович, у меня слишком мало времени.
– Куда ты торопишься? Ведь свидетеля, ты говоришь, спрятал в надежном месте?
– Пока да.
– Где это место?
– У меня на мансарде, Федор Филиппович.
– Глеб, ты с ума сошел, что ли? Из-за какой-то бабы ты готов засветить…
– Ладно, Федор Филиппович, дело уже сделано. Понимаю, что нарушил, понимаю. Но у меня не оставалось выбора. Она с ребенком, с дочкой. Вот список, генерал, тех людей, с которыми спала Эмма Савина по указанию вашего бывшего коллеги полковника Бутакова, – Глеб вытащил из-за пазухи вчетверо сложенный лист бумаги.
Генерал надел очки и, держа лист на расстоянии вытянутой руки, просмотрел список.
– Да ты что, Глеб, этого не может быть!
– И тем не менее – правда, генерал. Савина мне врать не станет. Да и откуда она бы узнала этих людей, если бы не спала с ними? А фотограф Эдуард Вяткин, который теперь мертв, все это снимал. Бутаков и его компания, с помощью снимков, шантажировали людей, с которыми спала Эмма, заставляя их плясать под свою дудку.
