И вот, видимо, вокруг псайкеров-воспитуемых отирались гончие, может, и сжирая одного-двух за год, что, учитывая все реалии Крига, никто и не замечал: сбежали, потерялись, сломались — никого не волнует, всё равно сдохли.
И вот, немалой стае хищников имматериума подкидывают шикарный подарок: во-первых, принесённых в жертву псайкеров, что тварюшкам вкусно, питательно и полезно. А, во-вторых, открывают проход в материум, только таблички “кушать подано” не хватает.
Первый заход ошалевшие от “много жрать” твари совершили по законам жанра: выдернули нескольких необученных псайкеров в варп, где их употребили, и совсем сорвались с нарезки, ввалившись в материум, вырезав вообще всех, до кого дотянулись, и, на сладкое, прихватив с собой нескольких оставшихся псайкеров. Барабанная дробь, занавес. Представление в стиле “Научи криговцев бороться с демонической угрозой” закончено, чтоб его, с гневом и печалью думал я.
Самое смешное, что астральные гончие — реально слабые демоны, да даже и не демоны толком. По ним, не обожравшимся человечиной, антидемоническими болтами стрелять стыдно. Я их реально могу развеять голой волей, но… только что сожранная энергия, эмоции и души, вывели “стабильность” тварей на недоступный мне, без прямого физического контакта, уровень.
Вот так, отнюдь не радостно, вернулись мы в столичное убежище, где сдали спасённых медикусам, ну а я, не без горечи, сообщил губернаторуо том, что пять тысяч человек (и похрен, что криговцы, воспитуемые и прочий бред!) пошли на потребу демонам. В процессе “обучения криговцев справляться с демонической угрозой”.
— Отто, — плюнул я на титулования. — У вас на планете нет филиала Схоластики Псайкана?
— Нет, Инквизитор, — отрапортовал с некоторым смятением рассматривающий пикты резни губернатор. — Отказались открывать, приводя доводы как о “затупленности пробирочных”, — недовольно “отэманировал” эти слова он в свете и ветре, — так и глупости говорили про Криг.
— А именно? — заинтересовался я.
— Мол, душно у нас. Враньё, защитные средства Крига обеспечивают комфорт и безопасность на протяжении всей жизни! Проверено тысячами поколений, — выдал он.
— Да нет, губернатор, я, кажется, понял о чём они, — протянул я. — У вас и вправду “душно” псайкерам, и астмосфера планеты тут не причём. Ладно, давайте к делу, — встряхнулся я. — Мне уже всё равно на секретность и прочие реверансы. Сейчас, немедленно, вы сообщите по всем имеющимся каналам на весь Криг, — выдал я с готовностью блещущей окулярами резиновой морде. — Каждый, подчёркиваю, каждый криговец, кроме имевших беседу со мной, хотя бы обменявшийся кивком с не уроженцем Крига за этот год, обязан явиться в город, где добровольно пойти на гауптвахту и ждать собеседования со мной. Любой, не сделавший этого через сутки после объявления, признается предателем, саботажником и врагом Империума, — отрезал я. — Вне зависимости от занимаемой должности, текущих дел и прочего. Это раз. А два… хотя исполните, не стоит терять времени, — прервал я сам себя.
Ну и исполнил Отто моё распоряжение в четверть часа, после чего воззрился на меня выжидательно окулярами.
— Хорошо, губернатор, — одобрил я сделанное. — Да, так вот, вторым пунктом у нас будет такой момент: псайкерам на Криге реально плохо и некомфортно. Подозреваю, до половины “воспитуемых” и “отбраковки” у вас потенциально пси-активны. И их отклонения от “плана воспитания” естественны, вызваны как отличием псайкера вообще, так и негативными эффектами, ощущаемыми псайкерами, даже необученными, на Криге. Посему, надлежит либо предоставить одну из существующих, либо построить новую орбитальную базу под филиал Схоластики Псайкана. Включить в вашу “программу” непременную проверку псайкером на способности.
— А если… — начал было Отто.
— Прилетят, — хищно оскалился я. — Никуда не денутся, но пребывание псайкеру на Криге и вправду крайне некомфортно. Кроме обученных и высокоранговых, — уточнил я.
— Исполним, по слову вашему, — кивнул Отто. — А с чем связано это распоряжение именно сейчас? — резонно поинтересовался он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А с тем, что в вашем воспитательном лагере было не менее полутысячи потенциальных псайкеров, — бросил я. — Собственно, эта бессмысленная резня слабейшими хищниками варпа, — потыкал я в пикты, — связана именно с этим. Тварей чуть ли не с блюдечка накормили псайкерами.
— Вам нужна помощь, Инквизитор? — полюбопытствовал губернатор, когда я поднялся из-за стола.
— Вы знаете, наверное, да, — подумав, ответил я. — Точнее, не вполне мне… В общем, я сейчас в лагерь воспитуемых. Проверю, что осталось от этого горе-демонолога, уничтожу остаточные следы прорыва. Но нужно хотя бы похоронить убитых.
— Зачем? — аж заэмоционировал непониманием Отто. — Костюмы повреждены, — потыкал он в пикты. — Очищать нерентабельно, ни в чаны, ни на подпитку вита-маток.
— Ой всё, — с трудом удержался от челодлани я. — Решайте сами, нужно вам это или нет. Хотя, хотя бы сжечь падших я нахожу просто минимально приличным, — махнул я рукой, покидая губернатора.
Смотался, проверил и сжёг к варпу ритуальные круги. Отыскал и изъял аналогичные полковничьим листки с описанием ритуала.
Кстати, то ли мои слова, то ли я не до конца губернатора понял (или он меня, что тоже возможно), результат имели: через четверть часа после прилёта Ястреба, в небе над лагерем-побоищем появились атмосферные бомбардировщики. Кружили они до нашего отлёта, уточнили насчёт “можно ли”, ну и после отмашки сожгли лагерь.
А я с Кристиной и Агнессой до конца срока “окна” проверял “замаранных в еретическом кивке некриговцу”. Смех смехом, но была и такая формулировка, причём с фанатичным блеском окуляров резиновой морды допрашиваемого.
Но, к счастью, более гадкий Амвросий свои еретические щупальца никому не подпустил. И, по окончании окна и расследования (на Криге, напомнил я себе со вздохом), я оказался в интересном положении.
А именно, ентот самый гадкий ренегад Амвросий. По-уму, надо найти козла и сжечь огнём. И варианты “не моё дело” тут не оправдание, просто надо.
При этом, а искать-то эту морду еретическую как? Почти три месяца назад сорвался сей гадкий тип на лёгком крейсере, с опознавательными кодами судна Администратума. Вот только опросы астропатами Администратума, как понятно, такого судна не выявили, да и в озвученном месте прибытия этого судна не появлялось, как и однотипных ему.
В общем, где искать козла, я в упор не понимал. В итоге решил оставить полковника на гауптвахте Гнева, а самим двигать к Крепости Инквизиции. Хотя, прямо скажем, довольно неприятное решение, но как искать сволочь — я реально не понимал.
И вот, зря мою кислую морду лица, Кристина полюбопытствовала в стиле: “что за грусть-тоска меня снедает?” Честно ответив, что за конкретная грусть-тоска, я любовался задумавшейся девицей.
— Погодите, Терентий, четверть часа. Я, кажется, придумала, — выдала тереньтетка, а после моего заинтересованного кивка ушла варп-порталом.
Появление же Кристины было встречено матом (моим), криком “не надо”, как в материуме, так и в свете и ветре (Кристины).
Дело в том, что девица припёрла явно откормленную, не менее полутора метров в холке, астральную гончую. Я, увидев эту тварь, первым делом матюгнулся, вторым рванул прибивать пакость, но кристинин крик меня остановил. Ну и через несколько секунд я обратил внимание на огненный хлыст, охватывающий шею тварюшки на манер поводка. А сама полупрозрачная тварь дрожала крупной дрожью, свела горящие огнём имматериума буркалы в кучку и всем своим видом изображала, что очень хочет сдохнуть от сердечного приступа, чтоб не зреть жутких нас. И только имматериальная природа твари не позволяет ей осуществить это благое начинание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Объяснись, — не без интереса я обратился к Кристине.
— По слову вашему, Терентий, — склонила голову девица. — Астральные гончие прекрасно идут по следу психически активных, да и не только, разумных. Впрочем, в случае этого Амвросия он почти гарантированно псайкер, невеликой силы, впрочем.
