То, о чем заговорил Гопкинс, Литвинова немного удивило. С большой похвалой отозвавшись о работе советской студенческой делегации, советник Рузвельта предложил ее… разделить. Пусть двое молодых людей, Красавченко и Пчелинцев, теперь поедут по городам Восточного побережья, а младший лейтенант Павличенко — на запад Соединенных Штатов.
— В предварительном договоре об их пребывании в США такого пункта не было, — возразил Максим Максимович.
— Давайте подходить к делу неформально, дорогой друг. Оно от этого только выиграет, — заметил Гарри-Ллойд.
— А кто высказал подобное пожелание?
В ответ Гопкинс поднял глаза вверх и тонко улыбнулся. Посол СССР догадался, что он имеет ввиду, но ответил строго:
— Я должен все согласовать с Москвой.
— Конечно, согласуйте. Добавьте также, что госпожа Рузвельт именно сейчас собирается посетить несколько крупных городов на Западе. Она могла бы присутствовать вместе с младшим лейтенантом на пресс-конференциях, городских митингах, приемах в мэриях, ужинах для деловых кругов, бизнес-ланчах и так далее… Вы меня понимаете?
— Понимаю, — кивнул головой Литвинов. — Думаю, разрешение будет получено в ближайшее время…
Президентский лимузин с бронированными стеклами, набирая скорость, мчался по пустынному шоссе. Впереди него двигалась первая машина с охраной, сразу за ним — вторая. Дома и улицы Дирборна, небольшого пригорода Детройта, старейшего города на Среднем Западе Америки, убегали вдаль. Только что закончился визит госпожи Рузвельт и ее спутницы — младшего лейтенанта Павличенко — в штаб-квартиру «Ford Motor Company».
Начался он с посещения авиационного завода, где делали двухмоторные бомбардировщики, прозванные в армии США «Tin Goos» — «Жестяной Гусь». Им показали весь процесс создания самолета, от сварки каркаса из металлических трубок и штамповки крыльев из дюраля на огромном механическом прессе до главного конвейера, где боевая машина обретала свой грозный вид. Пояснения давал господин Лоуренс, директор предприятия.
В здании заводоуправления их ждал сам «автомобильный король», члены его семьи и люди из высшего менеджмента компании. Генри Форд, бодрый, худощавый старичок, поспешил навстречу Людмиле, вручил ей золотой значок «Ford Motor Company» и попросил разрешения сфотографироваться рядом с ней и первой леди. Репортеры тотчас бросились вперед, защелкали фотокамерами с яркими вспышками, стали задавать вопросы про завод, бомбардировщики, американскую военную мощь.
Однако на ланч представителей прессы не пригласили. Скромное угощение с бутербродами, пирожными «донатс» и кока-колой предназначалось для узкого круга. Основатель и владелец знаменитой автомобилестроительной фирмы сказал короткую патриотическую речь, затем выступил мэр Дирборна, затем Людмила. Прием занял ровно тридцать минут. Ничего не поделаешь, в империи Генри Форда, как нигде в другом месте, «время — деньги».
Очень удивили снайпера рабочие.
В каком-то складским помещении их собрали, наверное, человек триста, не больше. Это были мрачные, неулыбчивые, чем-то озабоченные мужчины в фирменных светлосиних комбинезонах. Они попросили Люду говорить кратко и обойтись без коммунистических лозунгов и призывов.
Она и обошлась: передала пролетариям Америки привет от трудящихся Советского Союза, которые ждут помощи в своей борьбе с германским фашизмом. В ответ не раздалось ни привычных для Павличенко аплодисментов, ни вопросов, ни добрых пожеланий. Провожая ее, они молча поднялись со своих мест…
— Враг трудового народа! — с сарказмом произнесла Люда, глядя в боковое стекло автомобиля на деревья вдоль обочины, тронутые осенним увяданием и теряющие листву.
— Вы не правы, моя дорогая, — ответила Элеонора, усмехнувшись.
— А как он поступает с рабочими? Они у него — хуже бессловесного скота, затравленного сторожевыми псами.
— Нет. Это рабочая аристократия. Форд хорошо платит. Потому им есть что терять. Да, он следит за ними: ходите в церковь, не пейте виски, не играйте в азартные игры, обеспечивайте семью, не вступайте в профсоюзы, не участвуйте в забастовках… Они побоялись разговаривать с вами.
— Ладно! — Павличенко стукнула кулаком по колену. — В следующий раз я придумаю, что сказать американцам!..
Водитель и охранник, сидевший рядом с ним, отделенные от пассажиров стеклянной перегородкой, не могли слышать их беседу. Почти не мешало им и ровное гудение двигателя. Машина шла с постоянной скоростью, определенной для президентских кортежей на междугородних трассах. Из Детройта они ехали в Чикаго, расстояние до которого составляло чуть более 450 километров, и преодолеть его требовалось за пять с половиной часов.
Равнинные пространства штата Мичиган расстилались по обеим сторонам дороги. Элеонора специально выбрала этот маршрут, чтобы показать Людмиле Средний Запад Америки с его небольшими и уютными городами Анн-Харбор, Албион, Каламазу, Бентон-Харбор. Затем шоссе поворачивало ближе к берегу огромного, похожего на море, озера Мичиган. Здесь пейзаж менялся. Холмы и небольшие перелески иногда закрывали зеркало воды. Множество маленьких островков виднелось у побережья. Чем дальше на юг, тем чаще появлялись красивые песчаные дюны высотой до десяти-двадцати метров.
Первая леди давала пояснения, подробные, остроумные, увлекательные. Она любила и прекрасно знала свою страну, изъездила ее вдоль и поперек, помогая мужу в его выборных кампаниях, выполняя отдельные поручения президента. Она хотела, чтобы ее русская подруга лучше узнала Америку. Сердце отважной Людмилы, конечно, принадлежит России. Но увидеть иные края, понять менталитет иных народов — полезно для любого человека.
Элеонора старалась говорить по-английски медленно и просто, используя только грамматические времена «Indefinite». Однако речь, состоящая из коротких предложений, при отсутствии у снайпера опыта общения на чужом языке все же требовала от нее напряженного внимания и за пять часов поездки порядком утомила. Павличенко, в отличие от госпожи Рузвельт, не привыкла к столь длительным путешествиям в автомобиле, пусть и весьма комфортабельном. Прелестные пригороды Чикаго Сисеро и Ок-Парк она не увидела, поскольку заснула, положив голову на плечо первой леди. Машина мягко затормозила и остановилась у парадного входа в роскошный двенадцатиэтажный отель «JW Marriott Chicago» на Адамс-стрит.
— Please, wake up, my darling[16], — сказала Элеонора, слегка коснувшись рукой ее пышных темно-каштановых волос…
«Город ветров», «город туманов» — так называли Чикаго его жители, и это из-за неустойчивой погоды, на которую влияло близкое соседство с таким огромным водоемом, как озеро Мичиган. Кроме того, здесь жили замечательные музыканты, и Чикаго заслужил имя «город джаза». В 1920-е годы он прославился разгулом преступности, когда на улицах хозяйничали этнические, в основном итальянские банды, и стал «городом гангстеров».
Людмила после экскурсии по центру Чикаго для себя определила его как «город небоскребов» и не находила в нем ничего привлекательного. Дома поднимались к небу, превращая улицы в узкие щели, куда не добирались солнечные лучи. Страшно ходить под такими громадными зданиями, трудно дышать влажным, насыщенным пылью воздухом.
Для проведения митинга городские власти выбрали старинный, оформленный во французском стиле «Grant-Park», расположенный на берегу озера. Он имел обширную благоустроенную территорию с газонами, клумбами, велосипедными дорожками, фонтаном, именуемым «Букингемский», памятником Аврааму Линкольну, а также — с концертной эстрадой.
В Чикаго, третьем по величине городе после Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, к организации мероприятия подошли серьезно и основательно. Эстраду украсили государственными флагами стран — участниц антигитлеровской коалиции: США, Великобритании, СССР и Китая, — а также портретами их лидеров: Рузвельта, Черчилля, Сталина и Чан Кай Ши. Сообщение о митинге и призыв придти на него поместила городская газета «Chicago Tribune». Среди почетных гостей митинга, кроме младшего лейтенанта Красной Армии Людмилы Павличенко, числились Элеонора Рузвельт, Фред Майерс, директор благотворительной общественной организации «Russian War Relief» («Комитет помощи воюющей России»), созданной в июле 1941 года коммунистами и сочувствующими им либералами, в основном, из творческой интеллигенции (например, актер Чарльз Спенсер Чаплин, кинорежиссер Джордж Орсон Уэллс, художник Рокуэлл Кент, дирижер и художественный руководитель Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий, скульптор Сергей Коненков). Должен был присутствовать на митинге и представитель армии США, полковник Стивен Дуглас, приехавший с военной базы «Форт Нокс», расположенной в соседнем с Иллинойсом штате Кентукки.
Как обычно, митинг открыл мэр города. Сказав об Антигитлеровской коалиции и участии в ней США, он представил Людмилу присутствующим. Подойдя к микрофону, Павличенко отчетливо увидела два или три первых ряда. Их занимали мужчины. Довольно приветливо они взирали на красивую девушку в военной форме, приехавшую из далекой России. Она начала спокойно, с нескольких коротких фраз о той войне, что бушует сейчас на ее родной земле, потом сделала паузу и резко возвысила голос:
