Жизнь и борьба советского народа, поднявшегося на защиту своего Отечества, были пронизаны чувством лютой ненависти к фашистскому агрессору. И это чувство становилось сильнее и тогда, когда враг продвигался в глубь страны, и тогда, когда война приближалась к логову фашизма. Вместе с тем эта волна ненависти не захватила советский народ, не захватила Советскую Армию, не превратилась в слепую месть.
Еще в начале войны Сталин заявил: «Иногда болтают в иностранной печати, что Красная Армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить немецкое государство. Это, конечно, глупая брехня и неумная клевета на Красную Армию. У Красной Армии нет и не может быть таких идиотских целей. Красная Армия имеет своей целью изгнать немецких оккупантов из нашей страны и освободить советскую землю от немецко-фашистских захватчиков. Очень вероятно, что война за освобождение советской земли приведет к изгнанию или уничтожению клики Гитлера. Мы приветствовали бы подобный исход. Но было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается» [182, с. 839–840].
Это было произнесено в разгар Московской наступательной операции, в феврале 1942 года, когда только занималась заря грядущей победы. Тогда уже обнаружились разные подходы к судьбе послевоенной Германии: Советский Союз отстаивал и боролся за сохранение германской государственности, за будущее великого германского народа, а правители Англии и США вынашивали планы раздробления германского государства, уничтожения промышленности Германии и замечательных памятников немецкой культуры.
С приближением Красной Армии к границам фашистской Германии нарком обороны СССР И. В. Сталин 19 января 1945 года издал приказ, который требовал от действующей армии не допускать грубого отношения к немецкому населению. Вступив на территорию гитлеровской Германии, Красная Армия не допустила тотального мщения немецкому народу. А когда стали появляться факты мародерства, убийства, изнасилования и др., они быстро и жестко были пресечены. Директивой Верховного Главнокомандующего командующим фронтами и армиями предписывалось под их личную ответственность покончить с любыми бесчинствами, кем бы они ни творились, какими бы мотивами ни объяснялись. При этом гуманное отношение требовалось к немцам, как к военнопленным, так и к гражданским.
14 апреля 1945 года в газете «Правда» была опубликована статья начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрова «Тов. Эренбург упрощает», в которой известный писатель, много сделавший для разъяснения целей и характера Отечественной войны, был подвергнут резкой критике за изображение немцев как «единой колоссальной шайки». Политическое руководство страны продемонстрировало всему миру, что советский народ не может и не намерен мстить немецкому народу, который сам пострадал от гитлеровского фашизма. В этом сила советского интернационализма, советского гуманизма.
В ходе завершающего этапа Отечественной войны — решение крайне сложных и чрезвычайно трудных стратегических задач, последовательный, раз за разом прорыв мощной обороны врага — во всю силу проявилось военное мастерство Красной Армии, массовый героизм ее воинов. И все это было совершено тогда, когда вермахт еще опирался на ресурсы не только Германии, но и части европейских стран. К тому же фашистская Германия продолжала эксплуатировать такой немаловажной фактор, как затяжку правительствами Англии и США открытия второго фронта. Да и после вторжения англо-американских войск в июне 1944 года на северо-западе Франции гитлеровское командование основные свои силы держало на советско-германском фронте, стремясь остановить наступление Красной Армии на Берлин.
В книге «Война. 1941–1945» известные историки Е. Н. Кульков, М. Ю. Мягков и О. А. Ржешевский пишут: «Новые документы, открытые недавно в советских архивах, указывают, что решение о приостановке наступления на Берлин в феврале 1945 г. все-таки, видимо, было ошибочным. Дело в том, что в первой половине февраля 1945 г. в Генштаб Красной Армии поступило сообщение вначале от британского, а затем и американского командования о том, что немцы после отвода своих войск от Арденн в срочном порядке перебрасывают 6-ю танковую армию СС на Восточный фронт. Указывалось также, что основные немецкие силы сосредоточиваются северо-западнее Бреслау и в Восточной Померании и готовятся к нанесению контрудара по флангам 1-го Белорусского фронта. Уже вечером 12 февраля текст сообщения союзников был телеграфирован в штаб маршала Жукова. Угроза советским войскам, наступавшим на Берлинском направлении, казалась очевидной. Германские танковые соединения действительно могли натворить много бед и даже выйти в тыл 1-го Белорусского фронта. Жуков после ознакомления с телеграммой отдал приказ на приостановку наступления, развернув фронт в направлении Восточной Померании. Против немецкой группировки в районе Бреслау продолжалось наступление 1-го Украинского фронта маршала Конева.
Германское контрнаступление в марте 1945 года было предпринято, однако не там, где оно ожидалось, а в Венгрии, в районе озера Балатон. Именно туда была переброшена 6-я танковая армия СС. В конце марта советский Генштаб счел нужным уведомить командование союзников о том, что их информация о сосредоточении 6-й танковой армии СС в Померании и в районе северо-западнее Бреслау не подтвердилась. Сталин упоминал об этом факте в переписке с руководителями Англии и США, но время ушло. Войска 1-го Белорусского фронта уже ввязались в сражения в Восточной Померании. Наступление на Берлин переносилось на апрель 1945 г.» [ИЗ, с. 135–136].
Наступление на Берлин началось 16 апреля 1945 года. На следующий день, 17 апреля, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин телеграфировал Военному совету 1-го Белорусского фронта: «Гитлер плетет паутину в районе Берлина, чтобы вызвать разногласия между русскими и союзниками. Эту паутину нужно разрубить путем взятия Берлина советскими войсками. Мы это можем сделать, и мы это должны сделать» [218, кн. 2, с. 418].
Известно, что британский премьер У. Черчилль настаивал на взятии Берлина англо-американскими войсками. Отмечая, что если представится возможность захвата Берлина, то «мы, конечно, это сделаем», главнокомандующий союзными экспедиционными войсками Д. Эйзенхауэр, однако, отмечал, что «неразумно с военной точки зрения в данных условиях делать Берлин главной целью, особенно если учесть тот факт, что от него до русских позиций 35 миль» [219, с. 459].
Захват столиц неприятеля всегда считался завершением войны и показателем высокого совершенства разработки наступательной операции и мужества армии. Взятие Берлина — логова фашизма — Красной Армией выделялось и по размаху наступления на огромном театре военных действий, и по взаимодействию трех фронтов — 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского, — различных родов и видов войск, частей Военно-морского флота, а также войск польской армии, и по окружению и одновременному рассечению крупных сил противника, и по умению ведения боевых действий в многонаселенном городе, и по срокам проведения самой операции, с 16 апреля по 8 мая 1945 года.
Берлинская операция была одной из наиболее эффективных стратегических операций Красной Армии. «Осмысливая теперь события тех дней, — писал маршал И. С. Конев, — я прихожу к выводу, что в Берлинской операции наиболее ярко проявилась организующая и направляющая роль Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба.
И. В. Сталин внимательно выслушал соображения командующих фронтами, учитывая предложения Генштаба, определил главный замысел Берлинской операции, после чего поставил ясные оперативные задачи фронтам. На основе этих указаний командующие разработали планы операций, которые были рассмотрены и утверждены Ставкой. Верховный Главнокомандующий с присущей ему твердостью руководил Берлинской операцией, внимательно следил за ее развитием, лично координировал действия 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, оказывал необходимую поддержку» [108, с. 501].
В составе трех фронтов действовали 19 общевойсковых, 4 воздушных и 4 танковых армии. Советские войска в ходе Берлинской операции разгромили 70 пехотных, 12 танковых, 11 моторизованных дивизий и большую часть авиации вермахта.
Как известно, гитлеровской Германии, имевшей в 1941 году огромный военно-экономический потенциал и превосходство в силах, так и не удалось тогда окружить советские войска под Москвой и овладеть столицей СССР. С 30 сентября по 4 декабря 1941 года Красная Армия сдерживала мощный натиск фашистских войск, срывала их попытки прорваться на ближние подступы к Москве. А обескровив ударные группировки противника и создав необходимые условия для их разгрома, 5 декабря 1941 года сама перешла в решительное контрнаступление по широкому фронту. Войскам немецко-фашистской группы армий «Центр» был нанесен тяжелый урон, и они были отброшены на запад от Москвы на 100–250 и более километров.
