Полин была очень расстроена, но все же никак не решалась рассказать правду. «Не переживай, дорогая, — утешал ее сэр Руперт. — Этот юнец знает свою выгоду. Он скоро вернется с повинной и попросит прощения».
Но Гай Тримейн так и не вернулся. В понедельник сэр Руперт получил тысячу фунтов, а через несколько недель узнал, что племянник продал свои акции и машину, закрыл счет, избавился от квартиры в Лондоне и пропал.
Сэр Руперт уже начал серьезно беспокоиться, когда Полин наконец рассказала ему всю правду. Он был слишком расстроен, чтобы рассердиться на нее. Вместо этого они вместе стали искать Гая. Они написали всем родственникам за границу на случай, если он остановился у кого-нибудь из них, а потом, когда узнали, что я еду в Аргентину, попросили меня навести справки здесь.
Я сделал все что смог, но Южная Америка слишком велика, чтобы найти здесь одного человека. Я посылал запросы в посольства, связывался с друзьями в Патагонии и Перу и даже просил одного бизнесмена, который направлялся в Марипозу, разузнать о Гае там. Вряд ли я бы смог сделать больше.
— В любом случае они не знали, что он изменил имя, — сказала Скай.
— Я и подумать не мог, что он так поступит, — согласился Джимми. — Хотя на самом деле он лишь перевел свое имя на испанский. Думаю, сэр Руперт одобрил бы такой поступок.
Джимми замолчал, потому что на палубу поднялся Эванс и сказал, что Эль Дьябло проснулся.
— Он попросил есть. Я дал ему то, что разрешил доктор, но он хочет еще.
Скай хитро улыбнулась:
— Эванс, дай ему все, что он хочет. Он всегда добивается своего.
— Хорошо, мисс, — неодобрительно ответил Эванс.
Скай ходила по палубе и ждала, пока Эль Дьябло поест. Она думала о Полин. На самом деле Джимми рассказал ей больше, чем знал сам. Она узнала об Эль Дьябло много того, что раньше казалось ей непонятным. Его ненависть к обществу — в этом была виновата Полин. Его презрение к женщинам, к их бесчестной натуре — и в этом была виновата Полин. Но, несмотря на это, он любил ее!
Возможно, он уже никогда не полюбит другую. Скай вспомнились слова Эль Дьябло о том, что его чувство к ней не имело ничего общего с любовью.
— Оставь, не трогай меня! — запротестовала она, когда в очередной раз после ужина он заключил ее в объятия.
Эль Дьябло лишь смеялся над ее тщетными попытками освободиться.
— Что же мне делать? — начал он, издеваясь. — Может, поболтать с тобой? Женские губы созданы для поцелуев.
— Ты говоришь только про тех женщин, которых знал! — выпалила Скай.
— Есть два типа женщин: те, которых желают, и те, которых нет.
— Твои слова были бы полным фарсом, если бы не звучали так оскорбительно.
— Только не для тебя, потому что ты как раз из тех, которых очень сильно желают.
— Самое большое оскорбление для меня — это то, что ты так думаешь.
Он рассмеялся.
— А представь, насколько было бы унизительнее, если бы ни один мужчина не хотел быть с тобой.
— Я бы благодарила Бога, если бы этого не хотел ты!
— Ничего, — утешил ее Эль Дьябло, — придет и такое время, страсть не длится вечно.
— Только любовь! — Скай сама не знала, почему у нее вырвались эти слова.
Он как-то странно на нее посмотрел.
— Любовь, — начал он медленно, — это то, о чем нам с тобой не стоит беспокоиться. Будем лучше думать о страсти.
Эль Дьябло прижал ее к себе и поцеловал в губы.
Скай стало невыносимо больно от этих воспоминаний. Наконец она оторвалась от своих мыслей и вспомнила, что ее ждет Джимми.
— Я хочу, чтобы ты спустился вниз и посмотрел на Эль Дьябло, — сказала она. — Но что ты ему скажешь? Что тебе известно, кто он такой?
— Почему бы и нет? Хотя я знаю это только с твоих слов.
— Я в этом уверена, хотя он никогда не называл мне своего полного имени.
— Не вижу причин для тайн и интриг, — сухо сказал Джимми, и это прозвучало слишком по-английски.
— Хорошо, делай как знаешь. Сейчас это уже не имеет никакого значения.
Скай повела Джимми вниз. Эванс как раз выносил поднос, когда они зашли в каюту, где лежал Эль Дьябло. На нем была голубая пижама, которая подчеркивала его загар и делала его еще менее похожим на британца.
— Привет, моя Снежная Королева! Уже соскучилась? — весело спросил Эль Дьябло, но тут увидел, что она не одна.
Он вопросительно глянул на Джимми.
— Мой родственник Джимми Дональдсон принес новости, которые наверняка заинтересуют тебя, — объяснила Скай и подошла к кровати.
— Правда?
Она почувствовала напряженность, возникшую между Джимми и Эль Дьябло.
— Генерал Алехо мертв, — объявила Скай. — Твои люди захватили Хакару, и в данный момент мы возвращаемся туда.
— Значит, они убили Алехо! — тихо произнес Эль Дьябло.
Скай удивилась тому, как он воспринял эту новость. Она ожидала всплеска эмоций и бурной радости.
— Невелика потеря, — заметил Джимми.
— Верно, — согласился Эль Дьябло. — Но кто-то должен стать во главе страны.
— Я думал, этим человеком будете вы, — спокойно сказал Джимми.
— Расскажите мне точно, что произошло, — властно произнес Эль Дьябло.
Скай подумала, что Джимми очень не понравится такой тон, но, к счастью, он сел на стул возле кровати и охотно рассказал, как, услышав объявление о революции в Марипозе, прилетел в Хакару, а потом и в Монтевидео в поисках Скай и ее яхты.
— Что случилось с армией? — спросил Эль Дьябло.
— К тому времени, как я туда добрался, все было тихо. Люди носились по улицам, размахивая флагами, и вели себя так, будто отмечают праздник. Магазины были закрыты, кое-где заколочены досками окна. У всех было такое праздничное настроение, что они чем-то напоминали сумасшедших.
— В таком случае вряд ли пролилось много крови, — сказал Эль Дьябло.
— Насколько я понял, это не было опаснее, чем любой праздничный день в Лондоне.
— По-моему, ты рад, — поддразнила его Скай.
— Так оно и есть, — согласился Эль Дьябло. — Единственное, что мне совсем не нравится, — это всегда готовые взяться за оружие гаучо. Когда мы вернемся?
— Завтра к утру.
— Мы можем телеграфировать Хуану о том, что я возвращаюсь?
— Конечно. Только куда послать сообщение?
— Если ты дашь мне бумагу и карандаш, я напишу все, что необходимо.
Скай принесла блок почтовой бумаги и держала его, пока Эль Дьябло писал записку. Она видела, как исказилось его лицо, когда он попробовал приподняться. Скай понимала, что ему очень больно, как бы он ни старался это скрывать. От потери крови он был белым как мел.
— Ты не сможешь сойти на берег, — сказала она тихо. — Но ты станешь отдавать приказы с борта яхты. Кто захочет тебя увидеть, сможет спуститься сюда.
