есть он реально вам помогал, как дедушка завещал, да? И на «Доме с яйцом» этот самый корабль выложен был, да? С вами?
Мы молчали.
– У нас там точка была, собирались, планы строили, потом стрелки с военгородковскими забивали, – мечтательно сказал полицай. – Под вашими портретами. А теперь я вас по малолетке посадить собирался.
Я сглотнул и тронул Инну за руку, чтобы не сказала ничего и не спугнула. Она пихнула меня локтем, вроде как «Не дергайся, сама в курсе».
– Куда собрались-то? – спросил полицай.
Машовец его фамилия, вспомнил я, подумал и осторожно сказал:
– Нам бы отсюда.
Машовец вздохнул и согласился:
– Резонно. И прямо отсюда взлететь сможете, сквозь стенки?
– Постараемся, – сухо сказал я, сдержав ответный вздох.
– Чума. Вы там из какого года, из восьмидесятого?
– Из восемьдесят пятого.
– Меня еще не было, – пробормотал Машовец с легким удивлением. – Это Эйнштейн всякий, парадоксы, фотонные звездолеты, значит. Офигеть. А где были-то?
Он наконец-то посмотрел на нас, по-детски как-то, как будто просил пересказать комедию «Четверо против кардинала», которую он пропустил, а вчера был последний день проката.
– Ну… В космосе, – сказал я. – У кометы Галлея. В общем, там долгая история.
– Везет, – сказал Машовец. – Ладно, пацаны. Линар, Инна и…
Он посмотрел на Олега. Олег имени не назвал и к борту не подошел. Машовец продолжал:
– …и ты. Короче, от имени УВД Южинска и всего долбаного третьего тысячелетия приношу официальные извинения. Компенсацию морального и материального ущерба вы можете требовать в установленном законом порядке.
– Да ладно, – сказала Инна тихо.
Я опять тронул ее за руку и сказал:
– Хорошо. Вы только от Дениса отстаньте.
Машовец кивнул, подождал чего-то и сказал:
– Оки. Посмотреть-то можно, как улетаете?
Я крепко сжал руку Инны, чтобы не вздумала уточнять, правда ли Машовец нас отпускает и с чего бы это, и сказал:
– Нет, это опасно для… взрослых.
– Да ладно, – сказал Машовец, как Инна, подумал и добавил: – А, вот почему именно вы… Кино, блин.
Он вздохнул и сказал:
– Ребят, вы простите. И за прессовку, и вообще – ну, перед Юрием Алексеевичем неловко, что мы всё…
Махнул рукой и закончил:
– Короче, легкой плазмы.
И пошел к выходу.
Я шумно выдохнул и выпустил руку Инны. Тут она сжала мою руку.
А второй полицай сказал:
– И ты их вот так запросто раз – и отпустишь?
Хьюстон, у нас ситуация
– Прям реально? – спросил полицай, проявляясь не в дверях даже, а из угла с кранами.
Как мы его не заметили? Разговором увлеклись и расслабились, болваны. Решили, что все улажено. А нельзя расслабляться до решения задачи. Нельзя становиться слабым. Сильный придет.
Вот уж не думал, что этот Жиров окажется сильным. Сильным врагом.
Машовец тоже, судя по всему, не думал. И теперь был возмущен даже больше, чем удивлен.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Я тебе где говорил быть?
– Да уж не здесь, – сказал Жиров и странно повел рукой. – Побоялся тебя одного отпускать – а оказывается, не за тебя надо было бояться.
– Ствол-то убери, – очень спокойно предложил Машовец.
И только сейчас я заметил, что Жиров держит в руке пистолет. Черный, с коротким, как у игрушечного, стволом. Вроде макаров, мне его однажды Альфред-абый, сосед наш, показывал. Он в ПМГ служит. Служил.
– Хьюстон, у нас ситуация, – непонятно сказал Жиров, подходя к Машовцу, и поднял пистолет. – Ручками не дергай, плиз.
– Дурной совсем? – спросил Машовец, и Жиров быстро ударил его рукояткой пистолета по голове.
Я вздрогнул, Инна ойкнула, и Машовец только после этого с шипением втянул воздух, переступил с ноги на ногу и тронул себя за за голову. Крови я не заметил, но Машовцу явно было очень больно. Он сказал, осторожно ощупывая голову:
– Башку же проломишь, идиот.
– Как скажешь, – отозвался Жиров. – За пособничество этого мало еще, суд добавит. Руки не опускай.
Он сунулся левой рукой в распах куртки своего начальника, повозился там и вынул такой же пистолет. Свой убрал под мышку, вытащил из внутреннего кармана длинную то ли веревочку, то ли проволоку и сказал:
– Спиной ко мне, руки давай.
– Андрюх, не загоняй ситуацию совсем в тупик, – сказал Машовец. – Не вырулишь потом.
– Я-то вырулю, – начал Жиров.
Машовец ударил его по руке с пистолетом, тут же пнул в выставленную ногу и махнул кулаком в сторону головы – а Жиров выстрелил два раза подряд, оглушительно и раскатисто.
Оба упали.
Инна вскрикнула, я толкнул ее и пробормотал:
– Быстро в корабль.
А сам шагнул к упавшим – то ли помочь, то ли отвлечь от Инны, которая, молодец, молча и почти бесшумно вскарабкалась на нижний верстак. Переодеться не успела, да и фиг с ним.
Жиров, стоявший на четвереньках, направил на меня ствол и велел:
– Стоять. Мозги вышибу, гаденыш.
Я замер. Жиров с трудом встал, свободной рукой растирая голень, которую пнул Машовец, а стволом так и показывая на меня – вернее, в моем направлении. Срез ствола ходил вверх-вниз, но рассчитывать на то, что Жиров не попадет с такого расстояния, было наивно. В меня не попадет – в Инну попадет. Или в корабль. Вот и узнаем, у кого пробивная мощь выше, у микропылинки на космической скорости или у девяти граммов свинца – или сколько там у макарова.
– Из-за тебя все, – сказал Жиров.
Ствол застыл. Я тоже.
Инна громко дышала где-то над макушкой.
Машовец пошевелился и сказал:
– Отстань от… детей… Скорую мне… лучше.
Жиров подошел к нему и некоторое время разглядывал – а Машовец разглядывал его, будто в первый раз.
– Баран ты, Ваня, – сказал Жиров. – Договорились бы ладом, с детишками тихо решили, и детей, и внуков обеспечили бы. В жопе мира сидим, единственный шанс выпал – а ты выпустить хотел, терпила. Это же такой ресурс – межзвездный корабль с экипажем, любой Илон Маск миллиард отвалит.
– Дурак… Как… Ты… С Маском… – пробормотал Машовец.
В горле у него клокотало, светлая куртка на правом плече и боку потемнела.
– Да уж найду как, – заверил его Жиров. – Не с ним, так с китайцами. Они тут теперь постоянно лазить будут, поди, договоримся.
– Крыса… Я ж… тебя… как родного…
– Так и я к тебе так же. Вань, твоих я поддержу, ты не бойся. Слово. Сильно болит?
Машовец закрыл глаза, вдыхая со всхлипами. Жиров пожал плечами и сказал:
– Я правда не хотел так. Ты прости. Полежи, сейчас пройдет.
Он повернулся ко мне и спросил:
– Слышь, Ленчик, тебе правда полтинник доходит?
– Сам ты Ленчик, – сказал я презрительно. – Предатель вонючий.
Жиров быстро подошел ко мне и дал в морду – не стволом, к счастью, но очень веско. Я еле удержался на ногах.
– Что творишь, гад! – крикнула Инна и собралась прыгнуть на Жирова с двухметровой уже высоты.
– Залазь! – заорал я.
А Жиров вскинул пистолет и предложил:
– Давай. Мне с одним проще.
Инна посмотрела на него, на меня, на люк. Я в бешенстве показал ей, чтобы ныряла в корабль скорее. Жиров мрачно сказал:
– Сами выбирайте, кого оставить, а кто будет юным убийцей дяденьки-полицейского. Ты, джентльмен?
Корабль вспыхнул контрольными
