в христианство), они почти неизбежно начинают служить вновь приобретенному мировоззрению с особым рвением, чудесным образом закрывая глаза на любые его недостатки.
В этом контексте к вере Далай-ламы XIV и другим видам буддизма с их ярко выраженной приверженностью к поэтике и романтике следует относиться с известной долей скептицизма. Надеюсь, что мои взаимоотношения с буддизмом носят беспристрастный характер. Я не буддист, хотя иногда и практикую легкую версию расслабляющей медитации – но это не медитация осознанности и не Випассана. Более того, у меня за плечами долгие годы скептического отношения к психоанализу, поведенческой терапии в «чистом» виде (а-ля Б. Ф. Скиннер и Джозеф Вольпе), гештальт-терапии Фрица Перлза[58], роджерианской психотерапии, экстремальной терапии постмодерна и даже к радикальному конструктивизму. Я использую элементы всех этих систем, но меня трудно назвать ревностным приверженцем любой из них. Быть скептиком и относиться ко всему терпимо – эти качества достались мне от рождения. Надеюсь, что равным образом не являюсь и подобострастным последователем РЭПТ, так как не считаю, что эта терапия подходит всем без исключения, и принимаю ее очевидные недостатки.
О том, что такое РЭПТ, я в мельчайших подробностях описал в полусотне книг и примерно в пятистах статьях, поэтому сейчас я лишь коротко остановлюсь на ее основных аспектах. Более подробную информацию можно при желании получить из моих книг «Преодоление деструктивных убеждений, чувств и моделей поведения»[59], «РЭПТ: как помочь себе самому?»[60] и «Дорога терпимости». Если вы ранее не читали эти книги, ознакомьтесь с кратким обзором рационально-эмоционально-поведенческой терапии, приведенным ниже.
Тирания долженствования
Одна из моих фундаментальных идей заключается в том, что в большинстве случаев люди сами создают свои эмоциональные расстройства и дисфункции. Я сформулировал ее, объединив философию стоицизма Эпиктета и теорию идеализированных образов Карен Хорни.
Эпиктет был рабом-греком у одного из римлян и после своего освобождения основал в Риме школу стоицизма. Среди прочих его мудрых мыслей меня особенно впечатляет следующая: «Расстраивают человека не факты и события, а то, как он смотрит на них». Именно по этой причине я, хоть и практиковал психоанализ с 1947 по 1953 год, никогда не придавал особого значения теории Фрейда о том, что тревожность, депрессия и одержимость восходят к событиям и переживаниям, полученным в раннем детстве. Эпиктет твердо придерживался мнения, что невроз возникает из-за того, как люди относятся к этим (и более поздним) событиям, и что, повзрослев, они способны свое отношение изменить. По сути, он был одним из первых конструктивистов.
В 1950 году я познакомился с теорией Карен Хорни о том, что большинству из нас свойственно создавать идеализированный образ самих себя и подвергать себя «тирании долженствования». «Точнее и не скажешь!» – подумал я и еще сильнее утратил веру как в самого Фрейда, так и в теорию обусловливания Дж. Б. Уотсона и Б. Ф. Скиннера. Хорни, как я отметил, соглашалась с Эпиктетом в том, что мы, люди, по большей части сами конструируем свои неврозы, а значит, можем их деконструировать и реконструировать. Что для этого нужно? Решить с помощью логики и здравого смысла пересмотреть свои представления о том, как мы делаем себя невротиками. Твердо и с полной душевной отдачей настроить себя на эту работу. Начать бесстрашно и целенаправленно действовать.
Так в моей голове зародились первые концепции РЭПТ. Я начал обучать своих клиентов РЭПТ-подходу к психическому здоровью, все реже прибегая к психоаналитическим интерпретациям того, что стало причиной их невроза, и как такое понимание первопричин может помочь справиться с эмоциональными расстройствами. Мой подход к психоанализу был в высшей степени свободным и эклектичным, так как с 1943 по 1947 год я дополнял его различными активно-директивными техниками. К концу 1953 года я понял, что клиентам с тяжелым неврозом одними разговорами не поможешь. Они должны быть готовы противостоять привычным мыслям, чувствам и поступкам (например, снижать чувствительность к событиям in vivo). Я закрыл практику психоанализа и занялся симбиозом методов мышления, чувствования и поведения, который впоследствии преобразовался в РЭПТ.
Пропасть между желанием и должнонизмом
В какой-то момент я начал понимать весь деспотизм абсолютистских установок «я должен» и «я обязан», которые почти всегда приводят к саморазрушающему поведению. Я также осознал, что у человека невозможно отнять его сильные желания, поскольку они ему необходимы для выживания и самореализации. В список таких желаний входит еда, одежда, крыша над головой, любовь, секс и т. п.; не имея желаний, человек вряд ли может жить и быть счастливым. В итоге я сформулировал предположение РЭПТ о том, что здоровые желания и предпочтения полезны, в то время как деструктивные навязчивые желания приводят к проблемам. Здоровые желания звучат так: «Я определенно хочу любви и секса, я даже могу их сильно желать, но если я их не получу, то вряд ли умру, хотя и буду чувствовать разочарование и раздражение». Моя позиция заключалась в том, что человеку с неудовлетворенными желаниями лучше испытывать здоровые чувства разочарования и сожаления, а не разрушительные состояния тревоги, депрессии и гнева. К последним обычно приводит такая установка: «Раз я хочу секса и любви, то просто должен их получить».
Даже самые здоровые желания, скажем желание вечной любви, связаны с риском, так как, не осуществившись (а это в высшей степени вероятно), они приводят к унынию и тоске. Именно поэтому некоторые буддийские школы считают, что иметь сильные желания глупо. В отличие от буддистов, РЭПТ не видит ничего плохого в том, чтобы желать, если вы осознаете риск, который скрывают в себе желания, и готовы на него пойти. При этом чрезмерные требования, такие как: «Мне нужно, чтобы ты любил меня так, как никто никого не любил», несут в себе слишком большой риск и могут привести к депрессии.
Грань между чрезвычайным желанием и потребностью различить сложно. Подсказкой становится обсессивно-компульсивный характер последней. Например, вы уже заработали миллион, но продолжаете увеличивать свой капитал, получая от этого удовольствие. В этом случае можно сказать, что вы испытываете здоровое сильное желание. Но если у вас на счету миллионы, а вы все еще трясетесь над каждой копейкой и смысл жизни видите только в том, чтобы накопить как можно больше денег, то речь идет о ненасытной и патологической жадности. Такая жажда денег крайне навязчива и граничит с безумием; другими словами, вы превратили свое желание в потребность. В рамках РЭПТ мы считаем, что даже самые сильные желания можно классифицировать как здоровые при условии, что они не становятся одержимостью. Так, если вы очень хотите (но не страдаете
