– Нет, – отрезала Атти.
– А зачем ты их тогда спасала всё это время, если сейчас вот так легко отдаёшь их жизни?
– Я не их жизни отдаю, – ответила Атти. – Над их жизнями я не властна, они сами ими распоряжаются, и пришли к тому, к чему шли тысячелетиями. Я же отвечаю лишь за свою жизнь и лишать себя жизни не собираюсь.
– Ты уже не один раз могла её лишиться, защищая их, несмотря на то что они сами пришли к тем бедам, которые я на них насылала.
– Рисковать и бестолково отдать – это разные вещи. Да, я рисковала, пыталась дать им ещё один шанс, который бы увидели, конечно, немногие, но и сама я училась, становилась лучше, мудрее, сильнее в процессе. Мой Дар Служения заключается, в том числе, и в этом. Во всём должен существовать справедливый энергообмен. Я спасаю их, даю шанс тем, кто готов пробудиться, и становлюсь сильнее и мудрее сама. Очень справедливый обмен, на мой взгляд. Если же он нарушен, то пользы не будет никому.
Зубы Второй скрипнули от злобы.
Справа от неё совсем рядом с обрывом появились Хор, Арт и Оаэ, которых удерживали орки.
Аттика ощутимо занервничала.
Или даже, скорее, запаниковала.
Изо всех сил пытаясь себя успокоить и вернуть здравомыслие.
– Гвилим и Оаэ не спят в такое время, – хваталась она за соломинку.
– Генерал задремал за бумажной волокитой, а оркшу я подчинила. Перехватить власть несложно, когда у них нет правителя.
Аттика нервно пробежалась глазами по родным лицам.
– Прыгай! – приказала Вторая.
Атти зажмурилась.
Страх, боль и смятение разрывали сердце.
«И всё же, всё это ещё может оказаться просто сном!», – убеждала она себя.
– Нет! – закричала она ведьме.
– Ну что ж, – протянула та безразлично. – Без них мне всё равно справиться с тобой будет легче, – и махнула рукой.
Орки толкнули узников в полыхающий жаром разлом.
– Не-е-ет! – заорала Аттика, бросившись к обрыву.
И резко села на постели, проснувшись.
Лихорадочно озираясь по сторонам.
Мужа нигде не было.
– Арт! – заорала она и сорвалась с постели. – Арт! – кричала она, бегая по дому. – Арт!
– Что случилось, душечка? – появилась Этна.
– Где Арт?
– С тобой был, – растеряно ответила фея. – Спал.
– Нет его там! – чувствовала Атти, как к горлу подступает паника и истерика. – Хан!
– Да, – появился домовой.
– Арт выходил из дома?
– Нет.
Аттика пошатнулась.
Едва устояла на ногах, опершись о стену.
– Этого не может быть, – зашептала она, глядя на пол. – Этого не может быть.
– Что случилось, солнышко? – как можно мягче и спокойнее спросила феечка, которая тоже начала волноваться.
– Оаэ, – осенило Атти. – Оаэ! – позвала она, побежав на улицу. – Оаэ! – звала она и кричала.
Снова и снова.
– Ша! Эк!
Тишина.
Орки никогда её не оставляли совсем одну.
Никогда!
Атти сорвалась с места и побежала в город.
Откуда столько сил?
Она не остановилась ни разу, пока не добежала до самых ворот.
Практически вломилась в них.
– Свяжитесь с мэром, – потребовала она охрану. – Срочно!
Гвилим не отвечал.
Никто в мэрии не знал, куда он запропастился.
Аттика прыгнула в машину, которая успела приехать за ней за это время и поехала в его офис сама.
Обежала практически каждую комнату.
С охраной.
Никого.
На ватных шатающихся ногах она вышла из здания, глядя перед собой пустыми глазами.
Пока не увидела знакомую фигуру.
Тихран Абон.
И Дэй.
Аттика всхлипнула.
Зажала в ужасе рот рукой.
Держалась из последних сил.
Но это было невыносимо.
Она заорала и рухнула на бетон на четвереньки, воя от горя, как раненое животное. Дикое. Обезумевшее.
Они мертвы.
Все.
Глава 40. Мы в заднице
Тихран даже не сразу понял, что беспрепятственно преодолел привычную преграду, когда упал рядом с ней на колени и обнял.
Она не обняла в ответ. Не реагировала. Просто позволяла себя обнимать, как сломанная кукла, и горько плакала, разрывая ему сердце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, он любит её, чёрт возьми, – пришлось признать владыке.
Всё, что он делал последнее время, было лишь ради неё.
И желание было лишь одно.
Чтобы она увидела его опять.
Чтобы вспомнила.
Чтобы иметь возможность к ней опять прикоснуться.
Всё это произошло.
Его желания исполнились.
А в Душе горечь.
На сердце боль.
Она вдруг словно резко опомнилась.
Пришла в себя.
Утёрла слёзы, постепенно успокаиваясь.
Поднялась на ноги.
И решительно направилась опять в здание мэрии.
– Да, госпожа Аттика, – взволновано вновь поприветствовала её охрана на пропускной.
Сбитые с толку и поведением новоиспечённой жены-ведьмы мэра, и личным отсутствием генерала, и непониманием, как себя с ней вести.
– Где Эббот Слот? – спросила она.
– Мы узнаем у его секретаря, – отозвался старший и начал с кем-то связываться.
– И министр безопасности, – сказала Аттика. – Или разведки. Или не знаю, как они у вас называются. Они нужны. Срочно.
Мужчина кивнул. Весьма необнадёживающе, кстати, и отвернулся, с кем-то связываясь.
Когда он опять к ней повернулся, то ответы были похожи на какие-то отмазки, говорившие о том, что никто не рвётся на сбор. Все крайне заняты неотложными государственными делами и находятся кто где.
– На нас идут орки, – раздражённо ответила на это Аттика. – Что может быть важнее? Нас вырежут как свиней.
– Орки, конечно, огромные, – ответил на это охранник, пытаясь быть максимально вежливым, – но у нас стена высотой почти пятьсот метров. И военная техника…
– У них ма-ги-я!... – разозлилась Атти и оборвала фразу, когда перед нею выросла стена из владыки оборотней, смотревшего на неё строго и величественно.
Тихран.
Она всё ещё не могла привыкнуть к его существованию.
Что он вообще есть.
Было ощущение, словно две её реальности вдруг соединились в одну, вызвав дисбаланс.
– Не спорь с охраной, Аттика, – резонно заметил он. – Городские власти, до которых ты не можешь достучаться, здесь не единственные, кто что-то может решать и знать.
«Действительно», – подумала она и обернулась на Дэя.
– Идём, – тихо сказал он.
«И она пошла, – думал Тихран, наблюдая как она пошла за братом. – Опять».
Она верила Дэю больше, чем ему. Доверяла.
Тихрану вообще казалось, что она доверяла и готова была пойти почти за каждым, только не за ним.
Почему?
Владыка оборотней, взваливший на себя ненавистную ношу власти только ради Неё, глубоко задумался над загадкой под именем Аттика Неизвестная.
Прокручивая в памяти каждый жест, каждое сказанное слово, реакцию, взгляд, мимику, поступки и их мотивы и намерения.
И чем больше он думал, тем сильнее грудь сжимали тиски.
Насколько на самом деле она… одинока. Несчастна. Разочарована. Убита. Жизнью. И болью. Бесконечной.
А особенно своим одиночеством. В ней.
– Рассказывай, – сказал Дэй, усаживая её на диван их гостиной и занимая кресло напротив.
Дэю вообще доверяли все и всегда.
Он мог расположить к себе кого угодно и обладал прирождённым даром политика. И лидера. Очередной бич судьбы для оборотня со слабым зверем.
Тихран сел на диван рядом с ней.
Она не воспротивилась.
Он даже не был уверен, что она это заметила, заламывая руки и словно собираясь с духом, собираясь сказать что-то очень важное для нее. Тяжёлое. Невыносимое.
Словно признать это.
– Они мертвы, – тихо сказала она, будто выплюнула.
Настолько тихо и неразборчиво, что не обладай братья слухом оборотней, вряд ли поняли бы.
Абоны переглянулись.
По реакции девушки, конечно, можно было догадаться, кто именно мёртв, но, чтобы не строить анализ ситуации, которая, судя по всему, крайне серьёзна, на догадках, им нужна была конкретика, точность и желательно детали.
