— Они так и не заметили нас, — сказал Брута. — Ни разу.
Жестом он подозвал Олли и Банника поближе, и вместе они поднялись на вершину холма.
— Вон ваш танк, Банник.
Банник взглянул с холма на танки внизу. Машины были расположены широким кругом на вершине чашеобразного возвышения, песчаные дюны маскировали их присутствие с востока и запада, холм, на котором сейчас стоял Банник, закрывал с юга. В самом уязвимом пункте временного лагеря стоял «Марс Победоносный», башенки с лазерными пушками и болтерами поворачивались туда-сюда. Позиция была выбрана хорошо, с широкими секторами обстрела. Банник пересчитал машины и был обрадован, увидев, что не потеряно больше ни одной.
— Будет трудно подойти к ним так, чтобы нас не разнесли на клочки. И наверняка там должны быть часовые. Например, я бы поставил одного там, — Банник указал на большой камень на полпути к имперскому лагерю.
— Ага, — сказал Брута и повел Банника вниз и вокруг холма.
На камень запрыгнул мутант в имперском снаряжении. Позади него, заложив руки за голову, сидел полуодетый атраксианский солдат, охраняемый еще двумя мутантами.
Банник сбросил маскировочную накидку, открыв под ней потрепанную форму лейтенанта.
— Мне нужен пароль, рядовой, — сказал он.
— Откуда я знаю, что ты не шпион? — вызывающе произнес солдат с мелодичным атраксианским акцентом.
Банник рискнул снять с лица респиратор.
— Ты… с «Гибельного Клинка»? — изумленно воскликнул атраксианец, его глаза расширились. — Еще один призрак? Мы думали, что уже избавились от них.
Банник протянул руку. Солдат оглянулся на мутанта, который кивнул головой. Атраксианец взялся за руку Банника.
— Ты живой!
— Очевидно да, рядовой, — ответил Банник.
Совещание становилось напряженным, Брута был раздражен тем, что капитан Экзертраксис не доверял его сведениям.
— Нет, нет, — Брута покачал головой. — Вся эта территория теперь зыбучие пески. Если въедете туда, то будете мертвы уже через несколько метров. Вот путь, по которому вы должны идти, — он прочертил пальцем линию на столе-карте.
Ветер слегка трепал края палатки. Ее не стали закрывать герметично, тем не менее, все внутри палатки были без респираторов. Брута настаивал, что сейчас это безопасно.
— Так вы говорите, это неудачный маршрут? Но путь, который предлагаете вы, ведет прямо через впадины Ютрази, — капитан Экзертраксис, еще бледный после происшествия в котловине Озимандии, в остальном уже восстановился. Он стоял над картой, облаченный в полный комплект панцирной брони своего полка, коротко стриженые седые волосы едва покрывали череп, усеянный шрамами, полученными за двадцать лет службы. — Там, где-то под поверхностью пустыни, есть термосток, из него время от времени вырываются струи газа под давлением, достаточно горячие, чтобы сварить заживо экипаж в танке. Нет. Спланированный маршрут перед нашим отбытием был объявлен чистым от зыбучих песков.
— Капитан, — возразил Брута. — Мы хорошо знаем этот район и часто пользовались тем маршрутом, потому что там легко проехать нашим верховым животным. Он заполняется пылью сезонно и после бури снова будет полон зыбучих песков. Наш путь лучше.
— Он непроходим.
— Если вы не пустынный житель. Мы знаем дорогу.
Экзертраксис, уставший и раздраженный, почесал лицо там, где остался красный след от респиратора, и устало вздохнул.
— Кортейн, что вы думаете?
— Сэр, — почетный лейтенант указал на карте на широкую полосу красных значков и вспыхивающих точек на периферии улья Мерадон. — Орки заминировали этот район. Пикт-съемки со спутников, сделанные перед бурей, обнаружили строительство укреплений. Хотя они еще слабы, но более сильные укрепления уже есть здесь, здесь и здесь. То же самое с районом, который, как сказал мэр Брута, сейчас покрыт зыбучими песками. Но вот здесь, — Кортейн постучал пальцем по проектору, отчего изображение вздрогнуло, — здесь, за пределами впадин Ютрази, нет ничего. Орки ленивы. Они не ожидают, что там вообще кто-то сможет пройти. Я бы поверил осведомленности мэра Бруты в этой области. Знание местных особенностей не раз спасало мне жизнь.
— Мы проведем вас, — сказал Брута. — Я клянусь.
Экзертраксис переводил взгляд то на Кортейна, то на Бруту, обдумывая сказанное.
— Хорошо, — произнес он наконец. — Пойдем через впадины.
— У меня есть еще кое-что, — Брута подал знак своему помощнику, стоявшему у входа в палатку. Тот подошел и развернул на столе сверток ткани.
— Амулеты из лорелейных кристаллов. Они позволяют нам не видеть призраков и очень эффективно действуют. Могут как-то защитить и от орочьего колдуна.
Брута посмотрел на Экзертраксиса. Атраксианец подумал секунду и кивнул.
— Хорошо, раздайте их желающим. Оставляю на их личное усмотрение, использовать или нет такую… практику.
— Выполняй, — велел Брута помощнику.
Тот кивнул, забрал сверток и вышел из палатки.
— Может быть, сейчас…? — предложил Кортейн.
— Да-да, приказы в деталях, — раздраженно вздохнул Экзертраксис и достал запечатанный конверт, покрытый защитными знаками, начертанными санкционированным псайкером Логаном. — Несомненно, вы уже имеете какие-то представления о них: что мы должны отвлечь на себя силы орков, создать смятение в их тылу и попытаться изолировать и уничтожить титан орочьего колдуна, пока главные силы армейской группы атакуют внешние кварталы улья Мерадон с фронта. Но догадки и предположения — развлечение праздных людей, — проворчал Экзертраксис, срывая печати. На секунду он замолчал, читая документ, и Банник услышал, как снаружи палатки Ралт громко отказывается от амулета:
— … Ганлику не очень-то помогли, а? Нет уж, спасибо.
Экзертраксис снова заговорил, и внимание Банника вернулось к происходящему в палатке.
— Хм… — произнес атраксианец. — Ладно… Как вы уже знаете, мы должны атаковать районы улья Мерадон, расположенные на поверхности.
— Так каковы приказы полностью? — спросил Кортейн.
— Смотрите сами.
Банник взял документ и прочитал вслух:
— «Найти и уничтожить сверхтяжелый шагоход орков [титан//класс 3], обозначенный как гаргант». — Тут ничего нового, — сказал он. — «Уничтожать внеплановые цели по возможности. Захватить и удерживать цех Альфа-143. Ожидать подкрепления». И все? Мы не должны будем связаться с остальными силами армейской группы? И сколько мы должны держаться там? — спросил Банник, передавая документ другим офицерам в палатке.
— Пока нас не сменят, — твердо сказал Экзертраксис.
— Это значит, пока нас всех не перебьют, так? — уточнил Банник.
Они с Кортейном стояли на холме над лагерем, воспользовавшись возможностью размять ноги, и смотрели на суету в лагере внизу. Экипажи готовили танки к бою, пополняя запасы горючего и боекомплект с буксируемых платформ. Тягачи с платформами должны были на время боя остаться здесь под охраной пустынных воинов и ожидать дальнейших приказов. На лицах их водителей явно читалось облегчение, как бы ни старались они его скрыть.
— Возможно, — ответил Кортейн. — Не буду тебе врать. Мы должны будем отвлечь на себя орков и их колдуна, пока главные силы нанесут удар с фронта. Если нам не повезет, мы все погибнем. Что ж, это война, — он пожал плечами и слегка улыбнулся. — Боишься что ли? Я бывал и в более опасных переделках. Да ты сам на этой неделе сумел снова обмануть смерть. Похоже, это становится привычкой.
— Может быть, предсказание таро Форкосигена говорит правду, — сказал Банник, наблюдая за техноадептом, проверявшим вооружение «Гибельного Клинка». Лейтенанта вдруг охватило тяжкое предчувствие при воспоминании о читающих устройствах таро с одинаковыми раскладами на экранах. — Может быть, я действительно принесу гибель «Марсу Победоносному».
— «Марс Победоносный» очень стар, настолько, что нам и представить трудно, — сказал Кортейн, глядя куда-то в пустыню. Сейчас они чувствовали себя ходячими мертвецами и с трудом могли смотреть друг другу в глаза. — Но ничто не вечно, однажды подойдет к концу даже его долгая жизнь. А для нас сейчас важнее всего сосредоточиться вот на чем: всадить пару лорелейных зарядов в потроха орочьего титана и поджарить этого чертова колдуна. После этого командование сможет разобраться с остальной армией орков и этим их псайкерским устройством. Беспокоиться о собственном выживании будем потом. И что бы ни случилось, не подставляйся и не теряй голову, и все будет в порядке.
Банник уже начал думать, что привык к Кортейну, его безупречным моральным качествам, исключительному чувству долга, командирской уверенности, сочетавшейся с заботой о подчиненных, его точности и сметливости, но сегодня с Кортейном было что-то не так.
